Как в Курске сто лет назад чудеса ради любви в суде разоблачили

В 1923 году завели уголовное дело на девушку, которая говорила с покойниками и ангелами Куряне всегда верили в чудеса. Однако советская власть, утвердившаяся после 1917 года, не признавала сверхъестественного и повела решительную борьбу за утверждение материалистического понимания мироустройства. Эта история началась с вечернего шёпота курских кумушек. Сидя на лавочках, рассказывали они друг другу одну невероятную историю, охали, ахали да крестились. Затем об этом заговорили уже громче во всей Ямской слободе. Чудо чудесное захватило всех, от дитяти малого до седовласого старика. Священники ободрились, старушки папертные возликовали. Пошли по Курску молебны с крестными ходами. Стоял тогда на дворе 1923 год. Поводом стал факт обретения девицей Клавдией Фёдоровной Соляниной Духа Божьего, что позволило ей вступить в переговоры с загробным миром и покойниками. Аккурат в положенный час Клавдия засыпала «таинственным» сном, во время которого она вела свои переговоры. Иконы под подушкой К благоговейному страху своей родни, беседовала она с умершим двоюродным братом. Потом расспрашивала давно преставившегося дедушку о житье на том свете. Иногда беседа протекала ни много ни мало как с небесными ангелами. Как-то в этих беседах близкие Клавдии начали улавливать упоминаемое имя некоего Александра Филипповича Азарова. Девица несколько раз настойчиво требовала, чтобы сей Азаров явился к её постели, тогда ей полегчает. Матушка Клавдии с подругами сумела оперативно разыскать этого человека. Как выяснилось, таковой проживал в Ямской. Он появился у постели девицы, что подействовало на неё отрезвляюще. Она оставила в покое небожителей, проснулась от «таинственного» сна и… нежно поцеловала Азарова. Однажды перед очередным засыпанием Клавдия молвила Азарову: «Возьми под подушкой то, что тебе даётся». Александр и мать девицы перерыли её постель, но ничего не нашли. Однако Клавдия не унималась: «Помой руки и возьми». И вот руки помыты, и под подушкой «обретается» икона Митрофания (Воронежского). Известно, что не одними молитвами жив человек. Мать Клавдии задумалась о происходящем. «Ох, не каждый день рождается такая дочка. Да это не дочка – целый клад!» – говорил ей внутренний голос. Вскоре в их доме «чудесно обновились» ещё две иконы. На сей раз Николая Чудотворца. Весть об этом облетела всю Ямскую. Все были довольны, особенно духовенство. И вот весь причт церковный в составе настоятеля Введенской церкви Ивана Васильевича Плетенева, дьякона Семёна Загороднего и псаломщика Николая Агеева в доме Соляниной служит благодарственный молебен. Изо всех сил на каждом углу трубили о явлениях свидетельницы чудес гражданки Гладилина и Судакова. Святостью задышала Ямская. Как водится, были подготовлены кладовые для приёма приношений от верующих. Но тут вмешалось ГПУ. Клавдию на неделю поместили в камеру предварительного заключения. Там, в исправительно-трудовом доме, девица поведала, как всё начиналось. Из показаний Клавдии Весной 1923 года она познакомилась с Азаровым и воспылала к нему любовью. Но Азаров не отвечал на её чувство. Он любил подругу Клавдии – Залепаеву. Но Клавдия оказалась женщиной решительной. Когда иссякли земные возможности, она обратилась за небесной помощью. Именно она придумала засыпания и разговоры во сне. Добилась, чтобы Александр оказался у её постели. Для укрепления их сближения она же организовала фокус с иконой. Для пущей таинственности Клавдия сначала припрятала икону в рукаве, а пока он ходил мыть руки, подсунула её под подушку. Вот так родилось первое чудо. Последующие чудеса с иконами Николая Чудотворца придумывает её мамаша. 10 июня 1924 года в Первомайском саду начался суд. Никогда ещё в Ямской не было такого сильного уличного движения, каким оно было к вечеру этого дня. Народ валом валил на необыкновенный процесс. Сад превратился в многолюдную четырёхтысячную ярмарку. Дошло даже до давки, отчего многие стали непроизвольно смеяться. Смеялись даже подсудимые и свидетели. Не смеялся только причт Введенской церкви. Суд открылся в 20.30 вечера. На летней сцене Первомайского сада в центре расположились: председатель суда Яковлев, народные заседатели Власов и Васина, помощник прокурора губсуда Белев, общественный обвинитель Шолупов, а по сторонам справа – защитник Сенаторский и обвиняемые, слева, – свидетели и эксперты. Вину не признали Сразу был зачитан обвинительный акт. В ответ подсудимые не признали своей вины и отказались от показаний, данных на предварительном следствии. Суд приступил к допросу обвиняемой Клавдии Соляниной. Её линия защиты строилась на ответах: «Я не помню», «Я была не в своем уме», «Я не могу определить». Она также не признала чудесного обновления двух икон Николая Чудотворца. Что касается маленькой, всего лишь в квадратный вершок, серебряной иконы Митрофания, то она была найдена Клавдией Соляниной на кладбище. Находку она принесла домой и бросила под постель. Болезнь же Клавдии стала развиваться после трёх встреч в Первомайском саду и клубе с таинственным незнакомцем высокого роста в студенческом костюме, обладателем чёрных очей и таких же влас. Уже при первой совершенно случайной встрече с ним в саду она почувствовала какое-то внутреннее волнение: «Я как увидела его, так задрожала». После третьей встречи у неё тут же в саду отнялся язык, а по возвращении домой она впала в первый припадок. Для оказания помощи родные приглашали врачей, но болезнь не отступала, а только прогрессировала. Незнакомца она больше не видела. На этом первое заседание суда было окончено. 11 июня утром началось второе заседание суда по «чудесному» делу Клавдии и Марии Соляниных. На этот раз показания давала мать Клавдии – Мария Солянина. Ей было 43 года. Выглядела она невозмутимо, говорила тихо. «Где же видела ваша дочь своего умершего деда?» – спрашивал председатель суда. «В саду», – отвечала Мария. «А что ещё, кроме сада, видела ваша дочь?» «Дым, пекло, а в нём поджариваемых на сковородах грешников». По публике прокатился добродушный смех. «Какой же разговор был между Клавдией и дедом?» – продолжал судья. «Дед ей предлагал взять с собой на землю иконку святого Митрофания» «Что ж, она взяла?» «Нет, отказалась. Тогда дед говорил: «Иконку мы в таком случае переправим своим способом». А как нам известно, Клавдия всё сделала без помощи своего деда. В начале болезни Клавдия предупреждала свою мать, чтобы во время бурного течения припадка приходил к ней Азаров и держал бы ей руки. Азаров исправно исполнял свою успокоительную миссию. «Почему же руки должен держать именно Азаров, а не кто-нибудь другой?» – спрашивали у Марии Соляниной. «Потому что если кто-либо другой брал её руки, то она не успокаивалась. Был случай, когда ей держал руки брат, так после этого Клавдии свело голову в сторону», – был ответ. В комиссию, которая должна была определить, насколько действительно чудесно как «обновление» икон, так и происхождение «явленной» иконы Митрофания, входил архиепископ Курский и Обоянский Ювеналий (Масловский). Комиссия, осмотревшая иконы до суда, определила, что икона Митрофания не чудесного происхождения, так и иконы Николая Чудотворца не обновлялись. Они имеют следы вытирания от пыли. На вопрос, было ли чудесное обновление, архиепископ уверенно отвечал: «Нет, не было!» Служить молебен такой иконе даже вредно. В конце февраля в доме Марии Соляниной был отслужен молебен. Но какой повод для этого молебна был действительно, тщательно скрывалось. Для суда из показаний свидетелей стало ясно, что священник Иван Плетенев с хозяйкой вели секретные переговоры об обновлении икон. По словам Клавдии, икона начала обновляться зимой, и обновлялась не сразу, а постепенно. Народ приходил, смотрел и ждал. Наконец в январе она обновилась вся. Риза иконы заблестела одинаково во всех своих частях. Когда это произошло, пригласили Введенский причт отслужить молебен о здравии Клавдии болящей. Пришёл причт и воспел громогласно псалмы благодарственные с акафистом Николаю Чудотворцу. Рассказ священника Священник Введенской церкви Иван Плетенев участвовал в суде как свидетель. Он показал, что до молебна ничего не слышал о чуде в доме Соляниной. Это мать Клавдии убедила Ивана Плетенева в чуде. По его мнению, обновление не было засвидетельствовано чудесными действиями. Мать же настаивала, что чудо состоит в сиянии. Плетенев больше не поддерживал её. Он решил молчать. Тем временем молва о чуде в Ямской разносилась по округе. Об этом узнала и милиция. Отец Иван продолжал молчать, хотя и знал, что чуда нет. Молчал он даже тогда, когда свидетелей начали допрашивать в ГПУ. Дело передали в народный суд 5-го участка. Судебный процесс прервал припадок обвиняемой Клавдии Соляниной. Он тянулся 1 час 10 минут. Неожиданно началась суматоха, во время которой была задета обновлённая икона Николая Чудотворца. Она лежала на маленьком столике как вещественное доказательство, лежала спокойно, но была кем-то задета и разбилась. После перерыва третье заседание суда возобновилось. Защита в лице Сенаторского предложила прервать суд до момента окончательного врачебного установления действительной болезненности Клавдии Соляниной. Помощник прокурора, поддерживая предложение защиты, внёс ещё ряд предложений со своей стороны: Обвиняемую Клавдию Солянину отправить для исследования в губернскую больницу. Священника Ивана Плетенева, как умышленно способствовавшего укреплению обмана, привлечь к судебной ответственности по статье 16-120 уголовного кодекса с заключением его до окончания следствия под стражу. Суд после совещания постановил утвердить эти постановления. К сожалению, неизвестно, чем в итоге закончилось это дело. Но, судя по аналогичным примерам того времени, окончательные приговоры не были строги. Пётр Горбачёв, по архивным материалам газеты «Курская правда»,1923 – 1924 года