Кремль взялся за язык

Недавно русским языком заинтересовались первые лица государства. Президент РФ Владимир Путин поручил создать соответствующую комиссию, а премьер-министр Михаил Мишустин ее возглавил. Объявлено, что будет разработана концепция государственной языковой политики, определены единые требования к созданию словарей, справочников, содержащих нормы современного русского литературного языка. В том числе, по словам премьера, необходимо провести экспертизу правил русской орфографии и пунктуации. Выходит, язык инвентаризируют – все заново в нем разложат по полочкам - ударения, окончания, гласные, согласные? Тут - запятая, там - тире, здесь возможны варианты. Ведь правописание это - горе от ума, хождение по мукам… Может, власти какие-то слова разрешат употреблять, а на какие-то наложат запрет? Будут следить за исполнением норм, а за нарушение карать? Штрафовать, как и тех, кто ходит без масок в магазины и ездит без оных в общественном транспорте? Кажется, уже слышу, как трясутся от страха на полках моих книжных шкафов словари Даля, Ушакова, Ожегова и других ученых, тревожатся учебники по русскому языку и литературе, сборники стихов и прозаические произведения… Прочь бутики, принтеры и бойфренды! Сколько уже раз брались за наш родимый, исконный, пытались его приструнить! Вспомню лишь некоторые инициативы последних лет, которые начинались большой говорильней. Ею, впрочем, и кончались. К счастью, для русского языка. В 2013 году неутомимый лидер ЛДПР Владимир Жириновский пытался инициировать выпуск словаря со списком иностранных слов, запрещенных к употреблению. Нарушителей нормы он предлагал наказывать штрафами и даже увольнениями. Согласно «Словарю Жириновского», ЛДПР переименовывалось в Движение народной свободы, газета «Коммерсантъ» в «Торговец», «бутик» - в «лавку», «принтер» - в «печатник», «бойфренд» - в «полумуж», «машина» - в «двигало», и так далее. И чтобы врач в диагнозе вместе «педикулеза» писал «вшивость», не обращая внимания на лицо пациента, покрывающегося стыдливым румянцем. Все это смешно, но говорили о том всерьез. Помнится, многие известные люди издали воинственный, патриотический клич – мол, надо освобождаться от надоевших, засоряющих русский язык американизмов и англицизмов! Но покричали, повомущались вволю и - разошлись. В 2016 году председатель исполкома Ассоциации учителей литературы и русского языка, член Совета по русскому языку при президенте РФ Роман Дощинский пошел еще дальше – предложил создать лингвистическую полицию! Многие уж было напряглись и представили, как по городам и весям России зашагают дипломированные лингвисты - не только с дубинками, но и словарями. Они обличают тех, кто использует «басурманские» выражения в документах, публикациях, на вывесках, афишах. К пьяницам, дебоширам, хулиганам, сидящим в полицейских «обезьянниках», присоединяются злостные нарушители лексических норм. Ату их, ребята, ату! И приснилось, что приходит конец всем этим пиццериям, тратториям и факториям. Отныне живем мы тихо и счастливо с нашими родными чайными, трактирами, пирожковыми… Вторжение наглых иноземцев Несколько лет назад вышла книга известного российского лингвиста. Максима Кронгауза «Русский язык на грани нервного срыва» - о том, как изменились наши речь и письмо после вторжения новых слов. Автор, хотя и отмечал, что язык переполнен «пришельцами», тем не менее, уверял, что тот выдержит нашествие. Кронгауз писал, что «для русского языка не страшны ни поток заимствований и жаргонизмов, ни вообще те большие и, главное, быстрые изменения, которые в нем происходят. Русский язык «переварит» все это, что-то сохранив, что-то отбросив, выработает, наконец, новые нормы, и на место хаоса придет стабильность». Да и каждый человек вправе выбирать - в разговорах, электронных письмах (обычные, кажется, уже никто пишет) - слова, которые ему нравятся. Но как быть, журналистам, дикторам радио и телевидения, артистам? Позволять «оккупацию» своей речи англицизмами и жаргонизмами или ставить им заслон? Вопрос этот давний, покрытый пылью времен. Почтенный Корней Чуковский в книге «Живой как жизнь», посвященной развитию русского языка и культуре речи, писал, что «старозаветные пуристы», как он называл радетелей устоев русского языка, возмущались словами, которые сегодня кажутся привычными – например, вкус. Мол, оно у французов ко всему пригодно: к пище, платью, стихам, музыке, наукам и даже любви. Так зачем же нам, с богатством нашего языка гоняться за бедностью их языка? Слово научный пуристы требовали заменять другим – ученый: ученая книга, ученый трактат. Ими отвергались и привычные ныне слова, такие, как факт, результат, солидарность, бестолочь, неразбериха, беспорядок, неряшество… Прошло время, и возмущаться водопадом новаций пришлось уже Чуковскому. Однако «всякий раз я приходил к убеждению, что протестовать против этих для меня уродливых слов бесполезно» Так и сейчас – масса труднопроизносимых или благозвучных «иностранцев» пришли в русский язык и в нем остались. Это - бестселлер, риэлтор, кемпинг, фрилансер, логин, дисплей, провайдер, хакер. Есть еще клининг, менеджмент, дауншифтинг, коворкинг, ресепшн, супевайзер, мерчендайзер. Плюс, извините, за выражение, гиммик. Впрочем, ничего страшного в этом слове нет – оно обозначает необычные рекламные материалы, акции, оригинальный внешний вид товара. Останутся ли эти и другие иноземцы в русском языке? Поживем-увидим… Борчихи идут в наступление Не так давно объявились еще одни пришельцы – феминитивы. Сразу понятно, что без femin – женщин тут не обошлось. Так и есть – это существительные женского рода, образованные от однокоренных существительных мужского рода. Например, авторка, блогерка, дизайнерка, докторка, водителка, биологиня, операторка. Новации пошли от феминисток, которые считают, что за завесой многих слов не видно женщин, их значения, вклада в дело. Подобная же трансформация, по их мнению, поможет установлению равенства с мужчинами, к которому эти неистовые дамы стремятся. Кому-то это понравилось, но все-таки больше тех (автор в их числе), кто отвергает «феминитивскую» инициативу. Многие слова этого ряда корявы, нелепы, да и просто смешны. Например, режиссерка или менеджерка. А в слове психологиня, наоборот, ощущается какое-то псевдовеличие, вроде богини. А как вам поварша и менеджерша? Следователька и гидша? Президентка и министерша? Это самые настоящие «словесные гангрены (выражение Чуковского)! «Возмущаться тем, что в нашем языке нет симметричных пар слов для всех профессий - то же самое, что возмущаться тем, что в наших лесах не водятся слоны, - считает профессор кафедры русского языка РГПУ имени А.И. Герцена Михаил Дымарский. - Надеюсь, что эти слова не приживутся, потому что иначе узаконится насильственное вмешательство в правила, а это крайне опасный прецедент. И опирается моя надежда на то, что язык всегда побеждает насилие, которое над ним пытаются учинить». Не стоит думать, что против феминизмов выступают лишь мужчины - из-за извечного желания поставить женщин на место. Не будет никакой ревности, если рядом с инженером появится инженерка, а подле бухгалтера – бухгалтерша. Но традиционный, привычный вариант слов – точнее, прочнее и убедительнее неологизмов. В разговорной речи архитекторка Васильева, адвокатша Иванова, инженерка Петрова – еще куда ни шло. Но сомневаюсь, что дамы захотят именовать себя так в официальных документах. Потому что это - легкомысленно, не серьезно, негативно влияет на имидж. Кстати, активно выступают против феминитивов и женщины. В частности, писатель Татьяна Толстая. «Феминитивы - это отвратительно, - считает она. - Нет слова «авторка» в русском языке и, надеюсь, не будет. Это противоестественно. Звучит как слово из какого-то другого параллельно славянского языка... Думать, что феминитивы как-то облегчат женскую судьбу, ее тяжкую долю, не стоит. Ее тяжесть вообще преувеличена». Можно вспомнить, что Анна Ахматова и Марина Цветаева требовали, чтобы их называли поэтами, хотя слово поэтесса бытовало давно. Но они считали, что голос поэта (не обязательно мужчины) звучит громче, а творчество – шире, значительнее. Главное - этим словом измеряется сила таланта. Как и в других случаях. Звучит же - математик Софья Ковалевская! Или - скульптор Вера Мухина. Феминистки бы точно все испортили – математичка и скульпторша. Нонсенс! Уместно привести еще одно мнение - руководителя «Школы грамотности Романовых», поэта и филолога Натальи Романовой: «Раздражают не слова, а безапелляционность и непонимание того, что плетью обуха не перешибешь. Силовое внедрение таких слов в речь борчихами (тогда это слово надо будет узаконить первым) за свои права не устранит призрака гендерного неравенства. Говорить «психологиня» и «филологиня» по типу устаревших «княгиня» и «богиня» мне кажется показателем дурного вкуса, так же, как «вдохновляться» и «улыбнуло». По просьбе трудящихся Вернусь к инициативе президента РФ. Почему он вспомнил о русском языке и озаботил этим вопросом правительство? У них что, других забот нет? Почему не доверить лингвистику лингвистам? Да и вообще, так ли нужно что-то с русским языком делать? Он живет себе и живет, одних слов набирается, от других избавляется. Зачем его трогать? И даже если язык реформируют, что-то изменят, установят, все ли будут соблюдать правила? Или правительство заставит это делать в приказном порядке? Вообще, реформировать язык – плохая примета. Был бы жив Никита Сергеевич Хрущев, не дал бы соврать… В мае 1963 года постановлением Президиума Академии наук СССР была создана Комиссия по усовершенствованию русской орфографии, в которую вошли видные лингвисты, писатели, поэты. В постановлении особо подчеркивалось «настойчивое требование советской общественности» – «внести усовершенствования и упрощения в систему правописания». Ох, эти упрощения! Они были такими захватывающими, такими революционными, что если бы совершенно бредовую идею довели до конца, то сейчас мы бы говорили и писали так, как законченные двоечники. В частности, было предложено после «ж», «ш» и «ч» под ударением писать «о». Это означало появление таких слов, как жолтый, шолк, чолка. После «ц» во всех случаях надлежало писать «и» вместо «ы». Например, циплята, огурци. Вместо суффикса «енский» появлялся «инский». Стало быть, писали бы кладбищинский, нищинский. А некоторые слова предлагалось писать, как слышится - через «е» и «у»: - заец, брошура, парашут, жури. Затем эту катавасию затеяли? Якобы по просьбе трудящихся, которым было трудно соблюдать многочисленные правила. На самом же деле - в угоду безграмотному Никите Сергеевичу. Чтобы то, что Хрущев раньше писал с ошибками, стало эталоном грамотности Реформа шла под аплодисменты и крики «ура!» прямиком к окончательному утверждению и движению в массы. Но в октябре 1964 года на Хрущева обрушились вчерашние соратники и вытолкали его из Кремля. Получилось, что Леонид Ильич Брежнев и его товарищи не только избавились от надоевшего «кукурузника», но и спасли русский язык от пыток и издевательств. Тут-то и «обнаружились» недостатки и недоработки реформы. С высоких трибун бранить лингвистов не стали, но политическая погода резко изменилась. Слово дали писателям, которые дружными рядами выступили против «уродливой» реформы. И народ уже не просил упрощать русский язык. В общем, повторяю, плохая это примета – трогать русский язык.