Могила из стали и воды
В августе в России часто случается что-то плохое или вовсе ужасное. Анна Ахматова писала: «Он и праведный, и лукавый, / И всех месяцев он страшней: / В каждом августе, Боже правый, / Столько праздников и смертей…» В августе 1991 года случился путч ГКЧП, в 1998-м разразился дефолт. В 1999-м прогремели взрывы на Манежной площади, в 2000-м взорвалась бомба в переходе метро «Пушкинская». В том же году загорелась Останкинская телебашня… 12 августа 2000 года во время учений Северного флота в Баренцевом море потерпел крушение атомный подводный ракетоносный крейсер К-141 «Курск» под командованием капитана первого ранга Геннадия Лячина. На его борту с интервалом в две минуты прогремели два взрыва. В чреве подводной лодки, рухнувшей на стометровую глубину, находились 118 моряков. Сразу после учений командующий Северным флотом, вице-адмирал Вячеслав Попов улетел на вертолете в Североморск, где дал пресс-конференцию. Он сообщил журналистам, что учения прошли штатно, все боевые задачи флотом выполнены на «отлично». Между тем, командующему уже было известно, что с «Курском» случилось что-то нехорошее… «Наверху», наверное, долго совещались, что можно говорить, а что - нельзя. Но начали сразу со лжи: начальник пресс-службы ВМФ, капитан первого ранга Игорь Дыгало заявил, что связь с экипажем поддерживается, воздух и электричество подаются, ядерный реактор заглушен. Правду в России начинали выкашивать после «Курска». С тех же пор ложь будет неуклонно разрастаться. В конце концов, она станет нормой. Как сейчас. Все выпуски новостей начинались с «Курска». Сообщение были сухими, невнятными. Важные люди в военной форме и гражданской одежде повторяли одни те же стертые слова. Их было много, но из нагромождения фраз, холодных, как сталь субмарины, невозможно было понять главное: спасут ли моряков из плена морской стихии? 12 августа 2000 года, произошло еще одно событие: президент РФ Владимир Путин отправился в отпуск - в Бочаров Ручей в районе Сочи. Спустя много лет он признался, что даже не знал об учениях Северного флота. Странно, не правда ли – Путин главнокомандующий, он должен быть в курсе всего, что происходит в стране… Но о случившемся с «Курском» президенту доложили. Ему позвонил министр обороны Игорь Сергеев и сообщил, что «мы потеряли лодку, но обнаружили и начинаем работу». Может, связь была плохой или мешал шум прибоя, но Путин не придал особого значения звонку министра. Во всяком случае, не заторопился в Москву, а продолжил отпуск. Природа в Бочаровом Ручье удивительная и Путину там очень понравилось. Его показывали в выпусках новостей – он был крепкий, загорелый, в рубашке с короткими рукавами. На его лице не было ни следов скорби, ни сожаления. Потом Путин скажет, что «первым желанием было вылететь» в район катастрофы. Но он отказался от этого, поскольку «прибытие в район бедствия чиновников высокого ранга не помогает, а зачастую мешает специалистам». Мол, все робеют, волнуются и теряется драгоценное время. «Во Франции, Великобритании или США любой глава правительства, ушедший в отпуск в столь ответственный момент, - писала немецкая газета Berliner Zeitung, - был бы сброшен со своего поста взрывом общественного негодования». В новостях рассказывали, что из подлодки раздаются сигналы, и на помощь «Курску» спешат российские спасательные суда. Вице-премьер Илья Клебанов уверял, что России не нужна помощь других стран, а имеющиеся у флота «технические возможности по своему уровню не хуже американских». Но российские спасатели никого не спасли. Потому что не элементарно не могли: у Северного флота было только одно устаревшее спасательное судно «Михаил Рудницкий» и три спасательных аппарата, которые то и дело выходили из строя В интервью программе «Время» министр обороны Сергеев сказал: «Стуки были, тринадцатого и четырнадцатого. Даже была составлена специальная картограмма, на которой мы получили короткий и емкий ответ: «SOS, вода». Это уже была оценка состояния людей, которые еще были живы, находились в отсеках. Очевидно, в отсеки уже поступала или просачивалась вода». Некоторые считают, что члены экипажа «Курска» оставались живы дольше. Начальник штаба Северного флота, вице-адмирал Михаил Моцак говорил, что сигналы SOS поступали с «Курска» вплоть до 15-го августа. Моряки взывали о помощи, задыхаясь, угорая от дыма, замерзая, минимум два дня. За это время их можно было спасти. Но только – с чужой помощью. И если бы ее попросили быстро и оперативно. Но все делалось наоборот – медленно и нерешительно. Лишь 16 августа президент разрешил командованию ВМФ позвать на помощь другие государства. На призыв откликнулись Франция, Италия, Германия, Великобритания, Норвегия. Но к тому времени на «Курске» спасать было уже некого – в морской пучине наступила трагическая тишина. Драматическая гонка со временем была проиграна. «Потребовалось 48 часов, чтобы флот признал факт катастрофы, 96 часов, – чтобы принять иностранную помощь и 144 часа, - чтобы Путин наконец прервал свой отпуск», - писала немецкая газета Die Welt. - «Люди это запомнят. Они увидели, насколько негуманным остается образ мышления кремлевского руководства даже спустя десять лет после падения советской империи» Путин вернулся в Москву 17 августа. Через четыре дня он официально объявил о гибели подводной лодки и ее экипажа. Но между приездом президента и трагическим сообщением шла унылая государственная болтовня. 18 августа Путин сказал: «Всю предыдущую ночь спасатели продолжали работать. Изменить ситуацию к лучшему не удалось». Но всем уже было все ясно. И очень больно. «Смерть. Официально объявленная, неизбежная, ожидавшаяся – и о которой все уже догадывались», - писала португальская Jornal de Noticias. - Российский атомоход «Курск» стал огромной могилой из стали и воды, с 24 крылатыми ракетами и ядерным реактором вместо цветов». Владимир Высоцкий почти предугадал трагедию «Курска»: Спасите наши души! Мы бредим от удушья. Спасите наши души! Спешите к нам! Услышьте нас на суше — Наш SOS все глуше, глуше. И ужас режет души Напополам… Журналист Сергей Доренко в своей авторской передаче в эфире федерального телеканала указал на ошибки и неточности в высказываниях президента. «Главный вывод в том, что власть не уважает нас всех. Поэтому лжет. И главное - власть обращается с нами так только и исключительно потому, что мы ей это позволяем. Всего вам доброго», - сказал он перед уходом из эфира. В тот же день генеральный директор ОРТ Константин Эрнст объявил Доренко, что он уволен. Журналист получил «черную метку» на всю жизнь - больше никогда он на телевидении не работал. Юрий Шевчук пел: «Кто о смерти скажет нам пару честных слов, / Жаль, нет черных ящиков у павших моряков - / Карандаш ломается, холодно, темно, / Капитан Колесников пишет нам письмо…» Командир турбинной группы капитан-лейтенант Дмитрий Колесников обращался к жене: «Олечка, я тебя люблю, не переживай сильно. Г.В. привет. Моим привет». Он писал с границы жизни и смерти, но нашел силы успокоить близких. Уходя навсегда, не стенал, не рыдал, а может, даже улыбался. Мороз по коже: он посылал привет! И писал дальше спокойно, деловито: «Здесь темно писать, но на ощупь попробую. Шансов, похоже, нет: процентов 10–20. Будем надеяться, что хоть кто-нибудь прочитает. Здесь список личного состава отсеков, которые находятся в 9-м и будут пытаться выйти. И снова: «Всем привет! Отчаиваться не надо». Была еще одна записка. Но разглашать ее содержание не стали. Вероятно потому, что это там – правда. А она - компромат на власть. …Через год после катастрофы, в октябре 2001 года «Курск» подняли со дна и отбуксировали на 50-й судоремонтный завод в Росляково. Почти весь корабль выгорел изнутри. Температура в эпицентре пожара достигала восьми тысяч градусов по Цельсию. Переборки срезала ударная волна. Чудом уцелел реакторный отсек и двадцать две крылатые ракеты в шахтах вдоль бортов. За гибель «Курска» никто толком не ответил. Были лишь сняты со своих постов или понижены в должности почти полтора десятка старших офицеров, в том числе пять адмиралов Северного флота и Главного штаба ВМФ. О катастрофе «Курска» написаны кипы статей, десятки книг, сказаны миллионы слов. По этому поводу выступали президент, министры, адмиралы, депутаты. Мы услышали и прочитали многое, но не узнали лишь одного – правды. Она плотно задраена в секретных архивах Сейчас много и часто пишут о небывалой мощи российской армии и флота, их замечательной подготовке. Означает ли это, что трагедия, случившаяся в Баренцевом море два десятилетия назад, не может повториться?
