«В чем же моя вина, если постоянно руки чешутся?»

Классическая история Робина Гуда, грабившего богачей ради бедноты, веками не давала покоя преступникам. Многие воры и мошенники прикрывались маской добродетели, чтобы оправдать нарушение закона. В XX веке Европа узнала героя средневековых баллад в венецианце Винченцо Пипино. Итальянец, прозванный вором-джентльменом, с малых лет привык красть: сначала для того, чтобы накормить близких, а затем — чтобы облагодетельствовать всех остальных. Непоколебимость его моральных принципов вкупе с остроумными криминальными выходками восхищала даже полицейских и мафиози. История о том, как воришка с изысканными манерами сумел украсть из Дворца дожей один из символов Италии, почему не использовал свое преступное мастерство для обогащения и за что в старости попал в тюрьму — в материале «Ленты.ру».

Большой брат

Пипино родился 22 июля 1943 года в Венеции, став первенцем в очень бедной семье. Царящая повсеместно после Второй мировой войны анархия стала его главной воспитательницей: нищая семья почти не интересовалась сыном, а мать и отец быстро перенесли свое внимание на четырех младших детей.

Пипино продемонстрировал любовь к справедливости еще в шестилетнем возрасте, когда учился в начальной школе. Мальчика задевало то, что дети из небогатых семей вынуждены были занимать худшие места в классе. «Мы, дети бедняков, недоедающие, в коротких штанишках, с замерзшими руками, сидели в последнем ряду, потому что первые ряды предназначались для детей сеньоров, задаривших хозяина подношениями», — вспоминал он.

Апогея этот конфликт достиг в тот момент, когда сын фармацевта принес в класс корзину с угощениями. Пипино позднее признавался, что его разум затуманил голод: он попросил одноклассника поделиться едой, однако тот с презрением бросил яблоко на пол и предложил мальчику поднять его. Пипино набросился на него с кулаками.

Выходка дорого стоила ребенку из бедной семьи: его не только выгнали из школы, но и пытались отправить на принудительное лечение в психиатрическую лечебницу. Этого удалось избежать благодаря тому, что мать устроила его на работу. Восьмилетний мальчик стал помощником в похоронном бюро у церкви Санта-Мария Формоза, в его обязанности входило одевание умерших. Позже он стал посыльным в пекарне.

Примерно тогда же Пипино совершил первые мелкие кражи. По его признанию, он всегда был очень голоден и время от времени брал печенье. Вскоре он начал воровать выпечку из кафе на площади Сан-Марко. Тогда произошло первое неудачное преступление: полиция поймала Пипино, когда он пытался продать 50-литровую маслобойку, доставили его в участок и сильно избили. В разговоре с итальянским Il Giornale уже взрослый Пипино сравнил свои детские преступления с инстинктами у животных, которых никогда не арестовывают за то, что они ведут себя так, как им диктует природа.

Винченцо Пипино

Винченцо быстро наловчился красть еду для себя и своей семьи. Обычно его жертвами становились состоятельные посетители кафе, сидящие на открытых верандах. В течение нескольких лет он совершенствовал свое ремесло, в том числе по ночам, и стал карманником. Его младший брат Альфредо тоже был известен ловкостью рук, однако использовал свой талант в некриминальной сфере — стал фокусником. Время от времени Альфредо даже делился с Винченцо некоторыми хитростями профессии, чтобы брат совершенствовал навыки.

Но желания присоединиться к нему у Альфредо не было: «Я был рожден, чтобы стать иллюзионистом. Винченцо был рожден, чтобы быть вором». В конце концов он превратил магию в хобби: проработав несколько десятков лет в транспортном союзе, он накопил денег и открыл свой клуб иллюзионистов.

Отношения между братьями всегда оставались близкими: когда Альфредо попросили описать отношения с братом, он поднял кулак и крепко сжал его: «Это Винченцо и я». Эта близость сыграла злую шутку с Альфредо: в начале 1980-х он попал в тюрьму после одной из краж, совершенных братом, а полиция долгие годы будет подозревать его в пособничестве Винченцо.

Но родители маленького преступника, особенно его мать, были крайне недовольны выбранным сыном путем. Она пыталась отвадить его от криминальной жизни хитростью, используя его доверчивость и страхи. Чесира придумала легенду о золотой ноге — призраке погибшей на лестнице женщины, который якобы живет в их доме и преследует детей, не приходящих домой вовремя. Это привело к тому, что у Пипино развился сильный страх темноты и привидений.

Тогда мальчик решил усовершенствовать свое воровское мастерство, чтобы больше красть в светлое время суток, а затем научился взбираться в родительскую квартиру по стене дома, минуя лестницу с «призраком». К пятнадцати годам он мог взбираться на ветхие фасады, проверяя кончиками пальцев прочность кирпичей. Так он получил еще один воровской навык.

Моральный кодекс

Тогда же юный Робин Гуд впервые оправдал свое прозвище: каждый раз, когда в венецианском театре Малибран демонстрировали интересный фильм, он взбирался по абсолютно гладкому барочному фасаду здания и залезал в открытое окно. Затем он отпирал черный ход и устанавливал собственный «билетный киоск», пропуская внутрь местную детвору за небольшую плату. Без него они бы никогда не побывали в кино.

Со временем Пипино разработал свой строгий моральный кодекс. Он не хотел своими действиями подорвать экономику родной Венеции и доставить особые неудобства жертвам, которых он выбирал очень тщательно, выясняя, не бедствуют ли они. Преступник мог запросто вернуть украденное или предложить жертвам выкупить его — ведь воровал Пипино, как правило, произведения искусства. В его личном преступном «законодательстве» не было места шантажу и насилию.

Он часто сталкивался с непониманием подельников. Преступник по имени Клаудио, долгое время работавший с ним, вспоминал, что Пипино предостерегал его от безвкусной добычи — например, золотых письменных принадлежностей. А вот антикварное столовое серебро, по мнению Пипино, было отличным приобретением, тем более что он неплохо разбирался в таких вещах.

Вор был аккуратистом и никогда не оставлял после себя беспорядок: известно, что когда он крал посуду, то аккуратно оставлял содержимое — например, сахар из сахарницы на салфетке на столе. Он принципиально не брал сломанные предметы, так как беспокоился о работе для сотрудников ремонтных мастерских. Единственной слабостью была качественная одежда: отказаться от найденного в гардеробных зажиточных венецианцев кашемира он не мог.

Примечательно, что чаще всего вор-джентльмен действовал по заказу таких же богачей, как и его жертвы: те «заказывали» ему друг друга, считая, что так они просто заплатят цену за выставленную напоказ роскошь. За свою жизнь Пипино совершил более трех тысяч краж, и большинство из них — в самом сердце старого города, в палаццо у Сан-Марко и вокруг Гранд-канала.

Венецианская полиция нередко расценивала ограбления Пипино как комплименты зажиточным горожанам: если он позарился на произведение искусства или предмет интерьера, это значило, что у владельца очень хороший вкус. Обаятельный вор, буквально работающий по принципу «не навреди» и склонный к благотворительности, вызывал у правоохранителей симпатию. Несмотря на то что стражи порядка должны были разыскивать его, многие из них были с вором в дружеских отношениях.

Одним из них стал детектив Антонио Палмоси: известно, что он любил выпить кофе с Пипино и пошутить над ним в дружеско-вражеской беседе. Поймать заклятого друга на месте преступления ему ни разу не удалось. Преступник тоже соблюдал статус-кво: после громких преступлений он часто встречался с Палмоси, как бы невзначай возвращая некоторые вещи (он называл это своим гражданским долгом) и получая за это некоторые преференции — например, удобную парковку для лодки в обмен на семейную реликвию известного семейства. При этом он точно знал, что если его все-таки настигнут, пощады от вчерашних друзей ждать не придется.

Тем не менее сотни жалоб в полицию приводили к реальным срокам: Пипино был осужден полтора десятка раз более чем на 25 лет в разных городах Европы. Из швейцарской тюрьмы он сбежал.

Плохие отношения у вора сложились только с местной мафией, семьей Мала-дель-Брента. Заметив остроумного грабителя, Феличе Маньеро, известный по прозвищу Ангельское лицо, решил принудить его к сотрудничеству. Это не устроило Пипино. Вор был уверен, что именно он помогает блюсти тонкий баланс между мафией, полицией и богачами Венеции: полиция геройски спасает жертв грабежей, договариваясь о платном возврате, богачи хвастаются тем, что их ограбил известный вор, а сам он зарабатывает на жизнь и помогает нуждающимся. Однако отказ от услуги столь властному и жестокому человеку был фактически равносилен смертному приговору.

Маньеро оказался в неудобном положении: полиция арестовала его кузена, который занимал важную позицию в мафиозной структуре. Подкупы не помогали, поэтому он решил действовать иными способами — например, украсть что-то крайне ценное для государства и обменять реликвию на свободу родственника. Пипино был в ужасе: глава клана требовал, чтобы он организовал нападение на музей, но это означало бы конец его карьере и крах репутации вора-джентльмена.

Вооруженные люди Маньеро могли убить туристов средь бела дня или испортить экспонаты, а город долго не оправился бы от такого происшествия. После двух дней раздумий он сообщил, что разработал секретный план, но ни с кем подробностями не поделится. Ему удалось условиться о самостоятельном «деле», на которое он пойдет как независимый преступник. Название своей цели он тоже держал в секрете, посоветовав людям Маньеро читать газеты. Так зарождалось самое странное преступление, совершенное на севере Италии.

9 октября 1991 года Пипино стоял в очереди вместе с туристами у входа в Дворец дожей (палаццо Дукале). Этот музей всегда был центром притяжения гостей города и до сих пор является одной из важнейших достопримечательностей. Мужчина присоединился к большой группе и вошел во дворец. Оторвался он лишь у Моста вздохов: этот закрытый мост соединяет дворец со зданием тюрьмы — по преданию, осужденные на смерть вздыхали, последний раз поглядывая в окно. Потом он спрятался в одной из камер и просидел там несколько часов. Все это время он пытался побороть детский страх темноты и привидений — в комнате не было никакого света.

Пипино слышал шаги охранников и высчитал, что они делают обход каждые 45 минут. Около двух часов ночи, после очередного обхода, он открыл дверь камеры, вышел из здания тюрьмы и вернулся через мост во дворец. Он зашел в комнату, называемую sala di Censori, — с портретов смотрели мужчины в красных одеждах, бывшие при жизни чиновниками.

Центром экспозиции было изображение девы Марии и Иисуса — Madonna col bambino, написанное в начале 1500-х представителем известной школы художников Виварини. Полотно это представляло намного большую ценность, чем другие картины, — это был символ власти венецианского государства, идеальный для Маньеро инструмент ведения переговоров. По словам одного итальянского эксперта по искусству, украсть такой экспонат — все равно что американскую конституцию из Капитолия.

Картина висела над дверью, более чем в четырех метрах над полом. Пипино зажал скальпель между пальцами, держа в зубах фонарик. Он наступил на скамейку и потянулся к декоративному выступу, которым комната была украшена по периметру. Однако под давлением пальцев деревянный элемент раскололся, и Пипино упал. Послышались шаги, возвращался охранник. Вору пришлось быстро вернуться на мост и вжаться в проход. Ему повезло, и сотрудник музея прошел по противоположной стороне моста, не заметив его. У Пипино оставалось еще 45 минут. Он нашел в служебном шкафчике стремянку, аккуратно вырезал картину, а затем прошел через лестницу и вышел в боковую дверь.

На следующий день Венеция проснулась от страшных вестей о пропаже Мадонны. Выбор был безошибочным: картина была символически значимой для венецианцев, ее пропажа казалась вопиющим посягательством на власть. Полиция быстро поняла, что действовал не обычный вор. Однако он оставил зацепку: след от ботинка на скамье у двери, и офицер Палмоси тут же потребовал доставить к нему Пипино. Тот уже знал о находке из утренней газеты и успел утопить свои ботинки в канале.

Вскоре он узнал, что накануне люди Маньеро совершили варварское ограбление в городе Падуя: они ворвались в местную церковь, разбили саркофаг с мощами святого Антония и унесли в неизвестном направлении его челюсть. Украденная реликвия вместе с кражей в Дукале могла стать ужасным оскорблением для церкви и государства, и Пипино чувствовал себя преданным.

Как и многие соотечественники, он был религиозен и суеверен, особенно ему не нравилось, что его изящная кража будет как-то связана с нападением на церковь. Задумывая одиночный план, он надеялся сдержать насилие, но ему это не удалось. Детектив Палмоси был жесток и груб, кричал на Пипино и угрожал ему. Тот дал слово, что Мадонна вернется на место через 20 дней.

Что происходило дальше — неизвестно. В 2010 году Пипино опубликовал книгу, где рассказал, что запланировал вернуть картину еще до кражи, однако проверить эту информацию невозможно, да и выглядит она как сведение счетов с прошлым. Также известно, что долгое время преступник настаивал на том, что сразу после исчезновения картины уехал в отпуск на Сейшельские острова, но штампы в его паспорте свидетельствуют, что на островах он оказался лишь через 4,5 месяца после этого.

Еще в одной популярной версии говорится о том, что Пипино нанес визит Маньеро и аккуратно уточнил, где он держит картину. Маньеро ответил, что в сарае, где живут его питомцы. Пипино изготовил точную копию Мадонны и пробрался в сарай мафиози, чтобы заменить ее.

В любом случае каждая версия защищает либо преступников, либо полицейских. Истинный ход событий сейчас восстановить вряд ли удастся, однако точно известно, что 7 ноября 1991 года полиция сообщила, что Мадонну загадочным образом вернули. Маньеро же утверждает, что достиг своей цели — ему удалось выменять свободу двоюродного брата на челюсть святого Антония. А Пипино навсегда разорвал свои связи с мафией. Больше он старался не противоречить своему воровскому кодексу.

В следующем году, по его воспоминаниям, некий Валерио предложил ему 200 миллионов итальянских лир за картины Джованни Беллини из музея Коррера. Сначала вор решил, что это еще одна операция по выкупу, однако на всякий случай уточнил, на кого ему придется работать. Собеседник ответил, что заказчик известен под прозвищем Аркан и является президентом белградской футбольной команды.

«Аркан? Сербия, конечно! Это прозвище Желько Ражнатовича, преследуемого ООН за преступления против человечества, совершенные во время войны в бывшей Югославии. Представьте, что такой мясник вернет Беллини в Венецию! Я сказал своему сообщнику: пойдем, мне нужно срочно позвонить. Я пошел и позвонил 113», — вспоминает Пипино (113 — в Италии телефонный номер полиции — прим. «Ленты.ру»).

Венецианский вор знал, что проведет значительную часть жизни в тюрьме. Именно там, по его словам, он видел худшие проявления человеческой натуры — особенно со стороны надзирателей. Некоторые его подельники и вовсе погибли насильственной смертью, так что он считает, ему выпала нехудшая судьба.

После кражи Мадонны воровская карьера Пипино пошла на спад, а полиция стала ловить его в совсем иных сферах преступной деятельности. Так, в 1992 году его задержали у вокзала Термини в Риме с 3,5 грамма наркотиков. Его подозревали в обороте героина между Венецией и Римом. Пипино отрицал свою причастность к этому, и даже к концу восьмилетнего тюремного срока утверждал: «Я хороший вор, а не торговец наркотиками».

В начале 2000-х в Венеции произошел наркотический бум, резко выросло число передозировок и преступлений, совершенных наркопотребителями, и Пипино вновь оказался под пристальным вниманием местной полиции. Его вновь арестовали. Наблюдение за ним и его друзьями продолжилось и в 2010-е: тогда в результате спецоперации «Старая гвардия» правоохранителям удалось задержать нескольких курьеров, везших в Венецию из Рима большие объемы запрещенных веществ. Для этого полицейские долгое время перехватывали звонки из телефонных будок.

Весной 2013 года венецианский суд приговорил Пипино к 11 годам тюрьмы за участие в наркотрафике. Он пытался подать апелляцию, однако она была отклонена. Сейчас вору-джентльмену почти 80, но он продолжает настаивать на своей невиновности.

Параллельно процессу о торговле наркотиками разгорался скандал, связанный с мошенничеством с кредитными картами. Здесь уже Пипино не отпирался: с 2008-го его неоднократно ловили с поличным. Группа из 20 человек под его руководством (сообщается, что к этому был причастен и его брат) похищала данные кредитных карт у венецианских туристов и тратила деньги на предметы роскоши и в казино.

Процессы по разным эпизодам происходили в 2008-м, 2011-м и 2013 годах. В первый раз он получил год и три месяца тюрьмы, в последний отделался обязательством не выезжать из Венеции. Вероятно, суд принял решение не суммировать сроки за мошенничество и наркоторговлю.

Он до сих пор не видит никакого греха и противоречий в своих действиях, более того — уверен, что никогда не нарушал седьмую заповедь. По его словам, он брал у богатых, чтобы облагодетельствовать бедных, а для себя — лишь малость за услуги. «Если бы у меня был всего один процент того, что я украл за свою карьеру, я был бы богачом... Но если бы у меня был один процент того, что я пожертвовал бедным, я был бы еще богаче», — заключал он.