Таинственный остров Кильдин. Почему он стал почти необитаем и как живут те, кто остался

Вперед, в прошлое! Мрачная каменная громада расположилась в северо-восточной части Баренцева моря, в нескольких милях от выхода из Кольского залива, как раз в точке пересечения основных морских путей, выходящих из Мурманска. Один из них идет через Скандинавию в Европу, другой — к Белому морю и Северному морскому пути. Быстроходный катер домчал нас от Североморска за полтора часа. Я не ожидала, что, оказавшись спустя почти 40 лет на острове, где прошло мое детство, буду знакомиться с ним заново. От мощных когда-то причалов остались одни руины, осторожно, по прогнившим за десятилетия доскам мы с коллегой, фотокорреспондентом Львом Федосеевым, выбрались на берег и по дороге, поросшей травой, отправились в поселок-призрак. В годы расцвета он назывался Низ, здесь был магазин, несколько жилых домов, бараки, детский сад, малокомплектная школа-трехлетка, военные части и воинское кладбище. Встретившие нас на берегу рыбаки предостерегли — пару дней назад приходил медведь, а вообще в этой части острова их бродит около пяти, мол, теперь косолапые здесь хозяева. А у нас — ни рации, ни ракетниц, ни оружия, только фотоаппараты и мобильные телефоны, которые здесь вещь почти бесполезная, связь еле-еле берет только на берегу. На верхнем плато, до которого с Низа добираться километров пять по извилистой дороге, еще один поселок, называется Верх — вот там и прошли мои детские годы с трех с половиной до девяти лет. Отец служил начальником связи в полку берегового ракетно-артиллерийского вооружения Северного флота, поэтому в доме был телефон, по которому после сильной метели, когда заметало до второго этажа, можно было позвонить на кочегарку, где круглосуточно несли вахту матросы, и попросить прийти откопать подъезд. Дети до девяти лет обычно жили с родителями на острове, более старших были вынуждены отправлять в интернат на Большую землю. Те немногочисленные, что оставались на острове, наслаждались полной свободой — заглядывали в коровник, где было около десяти коров, но молоко полагалось только тем, у кого грудные дети, бегали в пекарню и, набрав черного хрустящего хлеба, кормили коней, которые бродили по острову тоже совершенно свободно. Зимой, промокая насквозь, рыли пещеры и ходы в трехметровых сугробах, любили мчаться с большой горы на санках, а потом почти целый час по рыхлому снегу карабкаться обратно Бараки в поселках сейчас почти разрушены, а вот каменные двух- и трехэтажки, которые здесь называли небоскребами, стоят прочно, зияя пустыми окнами. Внутри ни мебели, ни сантехники, ни труб, ни батарей. Сохранилось здание клуба — там был спортзал, книжный магазин, буфет с домашними пирожками, а по праздникам проходили семейные вечера — "северянки". Военные отсюда ушли в 1995 году, и Кильдин опустел. И все-таки он обитаем Подход к Восточному Кильдину легче. Эта часть острова пологая, с галечным пляжем, катер мягко уткнулся носом в берег, позволив нам спрыгнуть сразу на сушу. Первое, что бросилось в глаза, — много-много трав: ромашки, колокольчики, полярные маки, дикая гвоздика, "золотой корень" (родиола розовая) — таких цветов на мурманском побережье нет. Чуть дальше — обширное каменное плоскогорье возвышается над поверхностью моря на 250 м, покрытое местами серебристым ягелем, летом здесь обилие ягод и грибов. Если климат в северо-западной возвышенной и обрывистой части острова суровый, типично арктический, то южная и восточная части, террасами спускающиеся к морю, в летнюю пору напоминают альпийские луга. Зима здесь, у побережья, мягче, а лето продолжительнее, чем наверху. У берега замечаем большой деревянный дом с дымком из печной трубы. Рядом — столик, лавочки, сараи. Навстречу нам выходит мужчина. — Я "абориген", с 1981 по 1992 год служил здесь, правда, на Западном Кильдине... Узнаем, что мужчину зовут Алексей Баранов. — Потом вышел на пенсию, но задержался еще на три года, до 1995-го, пока полк не убрали. Я сразу ушел в коммерцию, открыл здесь два магазина, наверху и внизу, и практически весь остров снабжал продуктами, так как военторг к тому времени уже умер. Вы помните, что творилось в 90-е? Так вот, снабжением острова занимался я. Потом какое-то время жил в Петербурге. А сейчас вот восстановил этот старый дом и живу в нем. Алексей уже много лет приезжает сюда весной, принимает отчаянных туристов и рыбаков, помогает ученым с полевыми работами, а на зиму уезжает к семье, в Питер. Мужчина рассказывает, что на острове сохранились две военные части Северного флота, но туда посторонним вход строго воспрещен. А в советские годы, вспоминает он, тут жизнь бурлила. — Отлично народ жил, молодые были! Было очень хорошее снабжение, все комиссии, которые приезжали, в первую очередь бежали в магазин затариваться. Я помню времена, когда нам в нагрузку к бутылке водки в магазине давали палку копченой колбасы, на которую страшнейший дефицит был на материке. Жена работала в лазарете медсестрой, потом стала начальником медпункта. Врачи у нас были очень хорошие, многопрофильные, и роды у женщин принимали, был такой хирург Виктор Ярман. Но моя дочь успела родиться на Большой земле, на Кильдин мы ее привезли в полтора месяца. Транспортное сообщение на самом Кильдине обеспечивали военные, летом возили людей на ЗИЛах и "Уралах", зимой — на гусеничных тягачах. С Большой земли до острова раньше ходило аж четыре теплохода: "Алла Тарасова", "Мария Ермолова", "Клавдия Еланская" и "Канин". Сейчас "Еланская" осталась одна, и та проходит мимо, следуя из Мурманска в ЗАТО Островной. — От берега до теплохода людей встречать и провожать у нас бегал небольшой катер "Пингвин", который числился за нашим портопунктом в Низу. Волна, если большая, а людей встретить надо, страху натерпятся, пока переберутся по шторм-трапу с огромного теплохода на маленький катерок, которого из-за волны и не видно временами, чемоданы прицельно бросали сверху, бывало, что и мимо, — улыбается Алексей. — Зато люди закаленные все были, сильные. Нытики и слабаки здесь просто не приживались. Быт у Алексея налажен: печка, небольшая баня, отопление углем, спутниковая тарелка, которая обеспечивает связь, телевидение, интернет. На ходу две лодки с мотором, за продуктами и топливом ездит в Североморск, "на моторе" в хорошую погоду до него всего полтора часа. — Как видите, и от одиночества не страдаю, то рыбаки мимо идут — заглянут, то военные. Ну а в последние два-три года вообще наблюдается активность. Нашлись энтузиасты, которые решили снова вдохнуть жизнь в наш удивительный остров — заложили храм, идет стройка. Храм Святого воина Федора Ушакова Два родных брата, Андрей и Юрий Орловы, взялись, казалось бы, за невыполнимое — по предложению отца Сергия, настоятеля Териберского прихода, создают Духовно-просветительско-оздоровительный лагерь и возводят храм на острове Кильдин в память об историческом прошлом. С XVI по XVIII век монахи Соловецкого монастыря вели тут промысел, принимали рыбаков и торговцев, снабжали их водой, давали ночлег и пищу. Факты существования становища и храма сохранились в архивах ученых Центра экологической и технологической истории Европейского университета в Санкт-Петербурге. Позже, уже в XIX веке, на Кильдине обосновалась семья норвежских колонистов Эриксенов, у Юхана и Каролины было 12 детей, семья прожила на острове около 60 лет и была единственной норвежской семьей, живущей к востоку от Кольского залива, а также единственным населением Кильдина. За Юханом закрепилось прозвище Кильдинский Король. — Поклонный крест мы установили здесь года три назад, и, я думаю, к этой осени здесь уже будет стоять храм. В прошлом году приезжал Владыка Североморский и Умбский Тарасий, был положен чин, провели обряд. Сейчас ведем строительство на пожертвования и за счет помощи спонсоров, создан Фонд сохранения и возрождения наследия северных территорий "Остров Кильдин". Храм будет 5 м на 6 м, у нас уже есть сподвижники, которые нам сделают купола. Будет алтарная часть, он будет небольшой, но уютный и доступный для всех. Имя ему определили — храм Святого воина Федора Ушакова, — рассказывает Андрей Орлов. Андрей и Юрий живут в Североморске, восстановлением храмов занимаются давно, поэтому их хорошо знают и им доверяют не только в епархии, но и обычные жители, которые при любом удобном случае помогают кто досками, а кто и рабочей силой. Объединяет братьев не только родство, но и огромная любовь к природе, Северу и морю. Видимо, поэтому вокруг них так много людей, готовых помочь. Братья отмежевали землю, которая теперь принадлежит Североморской епархии, договорились с властями, Северным флотом. Сруб для будущего храма и самые объемные стройматериалы, окна, вагончик-бытовку помогли доставить на остров на десантном катере военные. От места пристани до стройплощадки грузы возили на стареньком ЗИЛе, который сохранился здесь еще с советских времен и который братья тоже восстановили своими силами. — ЗИЛ этот 1968 года, грузоподъемность 5 т, но эта рабочая лошадка способна увезти на себе и 12, пробовали! Сейчас вот придется, наверное, опять ремонтировать, что-то произошло со стартером, плохо стал заводиться. Вот в следующую нашу поездку возьмем запчасти и будем производить небольшой ремонт. А вообще, скажу вам, зверь-машина, умели раньше делать технику! — рассуждает прямо за баранкой, подпрыгивая на ходу, Юрий Орлов. Он, если надо, и столяр, и плотник, и каменщик, и повар, и автослесарь. Вдвоем с братом они всего за три дня собрали каркас для гостевого дома при храме. — И больше сделали бы, летом же полярный день, светло, можно хоть круглые сутки работать, но стройматериалы закончились, — смеется старший брат Андрей Вениаминович. — А завозить сюда их, сами видели, не так просто. На наш катер помещается совсем мало. Но мы очень благодарны командующему Северным флотом за помощь и поддержку морским транспортом. Ведь это действительно трудно — строить в такой отдаленности. Гвоздь за рубль купил, пока сюда привез, он уже стоит пять рублей. Такая вот штука. В какой-то момент накрыло таким упадническим настроением, настолько тяжело было, ничего с места, казалось, не движется, руки опускались… А когда начали стены подниматься, и энтузиазм вернулся, и силы удвоились. Когда видишь результат, сразу хочется больше творить и созидать. По самым оптимистичным прогнозам, стены будущего храма будут готовы к октябрю, за зиму в Самарской области обещали изготовить купола, а североморские умельцы сделают звонницу. — Если Бог даст, следующим летом проведем первую службу в новом храме, — говорит Владыка Североморский и Умбский Тарасий. — Службы совершать будет окормляющий священник с установленной периодичностью, назначим ответственного, оборудуем алтарь, престол, жертвенник, освятим, найдем возможность иконы подарить. Место историческое, намоленное еще со времен соловецкого монастырского становища. Благословение дано на строительство, значит, храму быть. Легенды и загадки острова Кильдин — Кильдин, словно пробка, вылетевшая из узкого горлышка бутылки — Кольского залива. Есть легенды о злой колдунье, которая хотела досадить поморам и заткнуть это горлышко каменным островом, чтобы рыбаки не могли выйти в море ловить рыбу. Но как-то вот не случилось, и Кильдин сегодня отделен от Большой земли узким проливом. Одни геологи утверждают, что это часть Кольского полуострова, другие — что это северный отрог Уральских гор. Самая необычная версия, что этот остров — метеорит, который упал с неба на землю, — рассказывает мурманский журналист, историк-исследователь Сергей Юдков, за 20 лет исходивший остров пешком вдоль и поперек. Если обойти озеро Могильное и пройти вдоль берега дальше на восток, можно увидеть еще один необычный для Севера памятник природы — квадратные камни-сундуки, их высота — два человеческих роста. Удивительно, но камень, из которого они сложены, — не монолитный гранит, а слоистый, на вид почти как крымский известняк. Есть предположение, что это обломки скал, сорвавшиеся вниз, к береговой кромке, где над ними основательно поработали ветер и волны. Древние поморы называли их чертовыми камнями. — Тут в старые времена, — продолжает Сергей Юдков, — натолкнувшись на скалы, гибли поморские лодки, в годы войны героические траулеры "Туман" и "Пассат" ушли под воду здесь — у чертовых камней. Подводная лодка К-159 затонула в этих же водах. Такой вот наш мурманский Бермудский треугольник. Однако, несмотря на дурную славу, камни-сундуки привлекают множество туристов и ученых, и никто из них, побывав рядом, прикоснувшись к гранитным слоям, кроме восхищения других чувств не испытывал. Кильдинский ГУЛАГ и "золотой километр Рокоссовского" Так называют фрагмент дороги на острове Кильдин, вымощенной булыжником, начинающейся ниоткуда и ведущей в никуда. — Если быть точным, то там меньше километра — 837 м, мы с коллегами рулеткой измеряли, — с улыбкой вспоминает мурманский историк-краевед, писатель Михаил Орешета. — Дело в том, что в восточной части Кильдина был лазарет, он располагался в бывшем доме Эриксонов, норвежских колонистов. Туда возили лечить заключенных ГУЛАГа, которые работали на острове в тяжелейших условиях, строили штольни под вооружение, они же мостили и эту дорогу, но так и не закончили ее. Среди ссыльных, отбывавших наказание на Кильдине, было много разжалованных военачальников, говорят, якобы именно они назвали "золотой километр Рокоссовского" в честь такого же опального маршала. Был ли на острове сам маршал — не известно. Но в разных источниках упоминается, что и он якобы причастен к строительству булыжной мостовой. Сведения о пребывании в тюрьмах НКВД кадровых офицеров и использовании их на строительстве военных объектов Севера долгое время составляли гостайну. Известно, что Константин Рокоссовский был арестован в августе 1937-го в Пскове, ему инкриминировали связь с иностранной разведкой и участие в заговоре против руководства страны. О годах заключения маршала почти ничего не известно. В 1940 году он был освобожден в связи с прекращением дела. От лагеря на острове Кильдин сейчас почти ничего не осталось — только батареи, построенные заключенными, да тот самый "золотой километр Рокоссовского" как вечный памятник ГУЛАГу. Гранитный "крейсер" Кильдин Политзаключенные строили на острове не только дорогу. 180-миллиметровая башенная артбатарея, позиции зенитных артустановок, причалы для военных кораблей, штольни для ремонтных цехов, казармы, лазарет, клуб, пекарня — все это быстрыми темпами возводилось перед войной. На южном плесе под взлетно-посадочную полосу для авиации Северного флота ровняли площадку. К началу Великой Отечественной войны Мурманский укрепрайон был хорошо обеспечен военными объектами. Гранитный "крейсер" Кильдин — так тогда называли остров. — В годы войны, в 1943–1944 годах, здесь базировались части 27-го авиаполка, которым командовал Герой Советского Союза Василий Адонкин. В послевоенные годы здесь шло очень мощное военное строительство. Здесь много шахт, много подземных помещений и для командного состава, и складские помещения, и для стационарных артиллерийских установок, — рассказывает эксперт по изучению объектов культурного наследия музея истории ЗАТО Североморск Ольга Земскова. Вдоль береговой кромки до сих пор заметны поросшие травой доты и бойницы — остатки укреплений артиллерийской батареи Мурманского укрепрайона. А в тундре и сейчас можно увидеть разбросанные мишени и гильзы от снарядов. Проходя мимо острова Кильдин в дни воинской славы, корабли Северного флота приспускают флаги и дают протяжный гудок. 69°33'6" северной широты и 33°40'20" восточной долготы — координаты места, где 10 августа 1941 года геройски погиб сторожевой корабль "Туман", так и не спустив военно-морской флаг. На дне вокруг острова покоятся и другие боевые корабли, подводные лодки, гражданские суда и морской транспорт, входивший в состав союзнических конвоев. Сейчас, спустя 75 лет, от гранитного "крейсера" остался один гранит и тысячи тонн старого ржавого металла: останки военных машин, фрагменты старой металлической аэродромной полосы, бочки, трубы, километры проволоки. Северный флот ведет масштабную работу по очистке арктических территорий в тех зонах, где расположены воинские подразделения. Кильдин тоже в этом списке. На флоте сформирован экологический взвод. По замыслу командования, Восточный Кильдин должны очистить не только от ржавого металлолома, но и от старых разрушенных построек, оставшихся с советских времен. После их сноса здесь планируют произвести рекультивацию земель. Каждый камень здесь, каждый живой росток насквозь пропитаны духом надежды, потому что жизнь островитян во все века сплошь состояла из ожиданий: ждали рыбаков с промысла, дважды в неделю ждали рейсовые пароходы, ждали солнца после длинной полярной ночи, ждали приказа и перевода на Большую землю. Теперь и сам Кильдин, истерзанный, но не побежденный, ждет своей новой судьбы. Тур на Кильдин — это реально? Туристов на Кильдине почти не бывает, морской транспорт больше не ходит на остров, пригодной для жилья инфраструктуры тут нет. Но самые любопытные и отчаянные все же добираются до цели. Илья Мельников, директор петербургской туркомпнаии "Ахтилахти", обычно формирует группы по десять человек, нанимает небольшое маломерное судно в Териберке под Мурманском и устраивает пешие походы на пять-шесть дней. Продовольствие и снаряжение берут с собой, живут в палатках. — На остров Кильдин нужно оформлять пропуска, обращаемся в Погрануправление по Западному Арктическому району ФСБ России и едем, — рассказывает Илья. — За пять дней совершенно реально обойти остров по кругу, чем мы и занимаемся, "цепляя" по дороге все достопримечательности: заброшенные военные части, маяк Северный, позиции береговой обороны. Самое интересное — пушки, их, правда, сейчас срезали металлисты, как и многое уничтожили на Кильдине. Но вот сами подземелья этой батареи сохранились прекрасно, объект интересный с точки зрения военной инженерной составляющей. В общем, весь Кильдин — это такая история про Россию и про то, что с нею стало, — квинтэссенция всей нашей действительности в отдельно взятом острове. Илья уверен, что остров стоит развивать, но для этого мало энтузиазма, нужна поддержка, в том числе и властей. В этом году из-за пандемии поездки Илье пришлось отменить, а в следующем он планирует наверстать упущенное. Да и в Мурманской области есть много желающих проложить постоянный морской путь к этому крохотному арктическому оазису. У правительства Мурманской области тоже есть в планах развивать арктический туризм. Хорошо бы, если бы все эти планы совпали. Эльвира Серга