От Сутягина до Сафронова: самые громкие дела о госизмене и шпионаже в России

Статистика по приговорам за госизмену в России в последние годы только растет. Тем быстрее, чем заметней Кремль переходит в конфликты — сначала с Западом, затем с ближайшими соседями. А также чем сильнее расширяются полномочия и без того всемогущей ФСБ. В России 90-х уголовные дела о госизмене были единичны. Отчасти потому и запомнился всем хрестоматийный пример ученого Игоря Сутягина. Не обладая допуском к гостайне, но общаясь с секретоносителями, Сутягин — военный аналитик в российском Институте США и Канады — якобы согласился в Британии снабжать данными о российских ракетах, истребителях и подлодках загадочную фирму Alternative Futures. Она растворилась, едва дело дошло до следствия. Правозащитники признали Сутягина узником совести, обратили внимание на грубейшие нарушения, которые сопровождали следствие. Как заявляли эксперты, Сутягина винили за передачу данных из открытых источников, то есть, по сути, за связь с иностранцами. Среди присяжных, в нарушение закона, были ветераны и агенты ФСБ. На допросах Сутягин, по его утверждению, давал показания под воздействием психотропных веществ. Игорь Сутягин (справа) и его адвокат Борис Кузнецов в зале суда, 12 января 2001 годаФотография: ТАСС " class="c-caption__img"> Игорь Сутягин (справа) и его адвокат Борис Кузнецов в зале суда, 12 января 2001 года Фотография: Как и в последующих делах о госизмене, потребовались годы, чтобы жалобы адвокатов Сутягина, которого уже осудили на 15 лет, дошли до Страсбурга и повлияли хотя бы на оценку процессуальных действий. После вмешательства ЕСПЧ Президиум Верховного суда признал незаконным содержание Сутягина под стражей во время следствия, но сам приговор оставил в силе. В 2010 году Сутягина вместе с осужденным за шпионаж Сергеем Скрипалем в аэропорту Вены обменяли на задержанных в США российских разведчиков-нелегалов. Операция, как в былые времена холодной войны. А она и впрямь возвращалась. Так что к 2012 году статью о госизмене отредактировали. Теперь под нее подпадало все что угодно. Раньше — шпионаж и выдача гостайны, теперь же – оказание «некой» помощи иному государству или просто международной организации в их деятельности, «направленной против безопасности России». Срок наказания — от 12 до 20 лет, с возможной конфискацией имущества. Новая трактовка открыла широчайший простор для творчества спецслужб: в конце 90-х по пресловутой 275-й статье осуждали два-три человека в год, в 2010-х годах — уже по семь человек. Пика достигли в разгар войны в Украине: лишь за 2015 год вынесли 15 приговоров, и за все эти годы — почти ни одного оправдательного. Жительницу Вязьмы Светлану Давыдову посреди той «русской весны» от тюрьмы спасло чудо. В посольство Украины Давыдова, которая протестовала против возможного вторжения российской армии в соседнее государство, сообщила не секретные сведения, а то, что видела и слышала сама. Военная часть ГРУ возле ее дома вдруг опустела, а из разговоров военнослужащих стало ясно, что их перебрасывают под Донецк. Светлана ДавыдоваФотография: Alexander Zemlianichenko / AP " class="c-caption__img"> Светлана Давыдова Фотография: Alexander Zemlianichenko / AP Дело против Давыдовой закрыли после двух месяцев, которые она провела в СИЗО. Тогда свою роль сыграла и кампания в поддержку многодетной матери, и тупиковая для власти ситуация: если бы довели дело до суда, то пришлось бы косвенно признать, что российские войска в Украину и впрямь собирались. За семь лет до того российская армия зашла в Грузию совершенно открыто. И сочинская продавщица и в то же время грузинская подданная Екатерина Харебава получила шесть лет лишения свободы за то, что рассказала военному представителю Грузии, как сама наблюдала переброску российских войск. Правозащитники признали Харебаву политзаключенной. Как и Оксану Севастиди. В 2008 году в том же Сочи она отправила короткое СМС-сообщение на вопрос грузинских знакомых о том, стоят ли в городе танки. СМС обошлась в семь лет тюрьмы. Севастиди отсидела два из них и, наряду с немногими другими осужденными, была помилована Путиным. Среди осужденных за госизмену в последние годы, конечно, есть и реальные агенты-кроты, шпионы. Как например, Евгений Петрин. Он шпионил на США, работал в отделе внешних сношений Московского патриархата и, по его же признанию, под этим прикрытием служил в ФСБ. Проблема в том, что с каждым годом до сути обвинений, которые выдвигают против подсудимых, из-за грифа секретности все чаще не докопаться не то, что общественности, а даже их адвокатам. В таких условиях чуть ли не единственной тактикой защиты становится, если не спор о сути обвинений, то уличение ФСБ или суда в очевидных нарушениях во время следствия и процесса. За почти полной невозможностью оправдательного приговора в российских судах победа адвокатов — это когда их подзащитному дают так называемый срок «ниже низшего», то есть ниже предусмотренного Уголовным кодексом. Так, радиоинженер Геннадий Кравцов с давно истекшим сроком секретности всего лишь за отправку резюме в шведскую фирму (и то, которое она отклонила) получил в России гуманные, по нынешним временам, шесть лет лишения свободы. Победа. Геннадий Кравцов (слева) перед началом оглашения приговора в МосгорсудеФотография: Сергей Савостьянов / ТАСС " class="c-caption__img"> Геннадий Кравцов (слева) перед началом оглашения приговора в Мосгорсуде Фотография: Сергей Савостьянов / ТАСС Месяц назад другой российский ученый — 80-летний Владимир Лапыгин — был освобожден условно-досрочно после без малого пяти лет под арестом. Снова победа. Причем свободы специалист по аэрогазодинамике, по его словам, лишился только за то, что передал китайским коллегам демоверсию, то есть рекламу компьютерной программы, которая рассчитывала аэродинамику гиперзвуковых летательных аппаратов.