о перспективах бывшего иранского президента в политике
«Прирождённый шоумен, создавший себе имидж скромного учителя, который живёт в «панельке» и ездит на работу в автобусе с потёртым портфелем (внутри, конечно, школьные тетрадки и яблоки детям), в третий раз может вернуться на иранский политический олимп. Простой народ любит клюкву и народные сказки, а персидский эпос знает, как их делать, поэтому высокие и широкоплечие «коллеги» учителя, оттесняющие его от толпы зевак, почти не попадают в кадр». Новое — это хорошо забытое старое. Иранцам, вероятно, придётся вспомнить эту народную мудрость в мае 2021 года, когда они придут на избирательные участки страны выбрать себе нового президента и увидят в списках для голосования бывшего иранского президента Махмуда Ахмадинежада. Несмотря на то что самые массовые в истории Исламской республики кровавые протесты произошли по случаю его второго избрания, у него есть все шансы избраться президентом третий раз. Новейшая история Исламской республики — это практически точное, как часы, чередование циклов по восемь лет — по два четырёхлетних президентских срока консервативных и либеральных кланов иранской власти. Заканчивается последний год центриста Хасана Роухани (по сути, всё же скорее либерала, настроенного на сотрудничество с США, но вынужденного действовать в строго очерченном аятоллой Хаменеи периметре). С ним вместе уходят по одному тяжеловесы либерального лагеря. Из иранского парламента ушел соратник Роухани Али Лариджани, уступив место КСИРовцу Мохаммаду Багеру Галибафу (парламент в Иране имеет вес не меньший, чем правительство, и даже влияет на назначения его министров). Сам парламент на 75% стал оппозиционным Роухани, мощным ядром в пушке КСИР). Из России уехал либеральный посол Мехди Санаи из команды Роухани и Зарифа, вступивший на пост в конце 2013 года и разморозивший российско-иранское сотрудничество после долгой «консервативной зимы». (В конце 2019-го в Россию опять приехал посол от КСИР.) Осталось зачистить Министерство информации (разведки) и поставить туда главу разведки КСИР — и конструкция станет железобетонной. Словом — ротация происходит по всем направлениям, внешним и внутренним. Эпоху Роухани будут вспоминать как настоящую иранскую весну, время надежд на перемены, ослабления идеологической и экономической удавки на шее, либерализации взглядов внутри страны, появления иностранных товаров на полках магазинов, возвращения иностранных инвестиций и — увы — как крушение этих же великих надежд. Я помню колоссальную разницу между декабрём 2013-го (депрессия на иранских улицах, убитый частный бизнес, жуткая девальвация риала (наследие Ахмадинежада, только избран Роухани) — и летом 2014, 2015, 2017-го (радость, куча открытых закусочных, магазинчиков, западные туристы, привозящие евро и доллары, воскрешение малого бизнеса, размороженные активы понесли кровь по венам иранской экономики, суля светлое будущее). Одним из лучших деятелей эпохи Роухани навсегда останется его министр иностранных дел Джавад Зариф, принёсший иранцам летом 2015-го ядерную сделку с США и Европой. Невозможно забыть, каким триумфатором и героем Зариф вернулся на родину — тысячи иранцев встречали его цветами, восторгами, раскачивая на руках как олимпийского чемпиона. Этот триумф не смогли перенести и лидеры военно-консервативного крыла в военных тренчах, посвятив следующие пять лет попыткам сломать ядерную сделку и растоптать победу либералов. И господин Трамп в этом вопросе очень помог Корпусу стражей, придя к власти и сразу разрушив сделку (благо кто-то слил часть ядерного досье Израилю, Трампу в помощь). Как ни пытались Роухани и Зариф спасти сделку, КСИР оказался сильнее. Чего стоит один показательный эпизод из этой иранской борьбы за власть: первый в истории визит японского премьер-министра в Тегеран, внимание всех мировых СМИ, Тегеран пытается сделать Токио посредником с Вашингтоном, и вот уже даже Трамп включается в переговоры, ему тоже хочется иранской сделки, — как вдруг в дни визита японского премьера Абэ в Тегеран «кто-то» из иранских сил совершает диверсии на японских танкерах в Заливе, прилаживая к ним под водой мины. Абэ уезжает оплёванный, сделка проваливается. В этой жестокой иранской борьбе за власть либералы одержали символическую победу. 3 января 2020 года в аэропорту Багдада был взорван автомобиль, в котором находился генерал Сулеймани, заклятый враг Роухани и всего либерального клана. Здесь Трамп как бы сыграл на стороне «роуханистов». Публикуя сообщения в Twitter на фарси, поддерживая протестующих в начале января иранцев, он призывал их не расходиться с улиц и «изменить историю». Увы, советники Трампа не очень понимают сложную персидскую систему политического устройства. Эти твиты были пустым свистом. И, несмотря на то что Сулеймани исчез с небосвода иранской политики, расклад сил не изменился в пользу либералов. Наоборот. Его ликвидация выступила мощным консолидирующим фактором общества вроде объявления войны. США убили народного героя и воина (это не личная оценка автора, а констатация многомилионных похорон Сулеймани, что-то около 30 млн человек, принявших участие в церемонии прощания, и нескольких десятков затоптанных заживо). Теперь поддерживать переговоры с США мог только «национальный предатель», о чём аятолла Хаменеи сообщил сразу же после случившегося в Багдаде всей политической элите. Так тема переговоров с США была заблокирована намертво. И консерваторам открылась дорога во все ветви власти на ближайшие четыре, а то и восемь лет. Предвыборный расклад сегодня такой. Глава судебной власти Ирана — мой персональный ночной кошмар — Ибрагим Раиси (59 лет), судьи которого в Исламском революционном суде 3 октября 2019 предъявили мне фальшивое обвинение в шпионаже и оставили меня в тюрьме. (Я посвящу этому одну из своих следующих колонок). По его активнейшей деятельности, развернувшейся в 2019 году, можно было сделать предположение, что Раиси начал предвыборную кампанию за пост президента в 2021-м. Но консерваторы из КСИР приняли решение не бросать его на «провальную» изначально должность президента, приберегая его популярность для роли духовного лидера, так как в иранском политическом театре президент — это своего рода мальчик для битья. И даже дураку понятно, что в 2021 году Иран будет на грани экономической катастрофы, а будущему лидеру ни к чему ассоциироваться с проблемами и нищетой, и — самое главное — держать за это ответ перед избирателями. Поменявшись местами с объектом критики и приняв на себя ответственность, ты вмиг теряешь козыри популиста о «провальной политике и непрофессионализме» — и сам становишься мишенью. Тем более что Роухани просился уйти в отставку, но Хаменеи не дал ему сделать это, повесив на него все тяжёлые социальные и экономические непопулярные меры. И дав возможность Раиси зарабатывать на нём политические очки. Итак, встал вопрос: кого же тогда КСИР может выдвинуть на президентские выборы в 2021-м, чтоб «наверняка»? Притом что внутренняя социология показывала, что даже на парламентских выборах позиции у консерваторов были не особо сильные, несмотря на тяжёлую ситуацию с развалом сделки и мощнейшей дискредитации либералов со стороны КСИР и позволение Хаменеи. А тут — президентские, но харизматичных консерваторов мало. В начале 2020 года The Wall Street Journal опубликовал рейтинг самых популярных иранских политиков и общественных деятелей. Источник данных: Школа государственной политики, Центр международных исследований и безопасности в Мэриленде. Опросы проводились в мае, августе и октябре 2019-го (до смерти Сулеймани). Аятолла Хаменеи не включён в рейтинг по понятным причинам, он не может быть даже вторым. Пятёрка лидеров выглядит так. 1. Генерал Касем Сулеймани. 2. Министр иностранных дел Дажвад Зариф. 3. Глава судебной системы Ибрагим Раиси. 4. Президент Хасан Роухани. 5. Экс-президент Махмуд Ахмадинежад. С учётом того, что самый сильный кандидат из этого списка физически был удалён в начале января 2020-го, а Раиси не хотят ставить на «расстрельную должность», из популярных консервативных кандидатов остаётся один лишь весёлый неутомимый иранский экс-президент Ахмадинежад (63 года). Не знаю, насколько иранские консерваторы доверяют данным WSJ и Центру политических исследований и безопасности в Мэриленде, но весной 2020-го они и вправду, словно сверившись с Вашингтоном и Нью-Йорком, стали уговаривать включиться в предвыборную гонку Ахмадинежада. Ахмадинежад немного потрёпан битвами с либералами — в каждой из последних акций протеста в стране, в январе 2018-го и осенью 2019-го, он занимал активную позицию, возглавлял уличные толпы, яростно критиковал Роухани. Да-да, речь идет о тех самых акциях протеста, которые слабо понимающие иранскую реальность журналисты именовали протестами против режима, а на самом деле были протестами против Роухани и его вполне себе либерального правительства. При Роухани сел в тюрьму по обвинению в коррупции его бывший глава администрации. Самого Ахмадинежада даже Роухани не смог тронуть — это святая святых КСИР. Поэтому на все воззвания он ответил просто: если ему гарантируют «неснятие» при регистрации (последние выборы в парламент отличались тотальной отбраковкой кандидатов со стороны КСИР), он согласен. Смешно: кандидат от КСИР якобы боится, что КСИР снимет его с дистанции. В общем, Ахмадинежад дал себя поуговаривать и ответил простому народу: «Я согласен». На сегодня можно также прогнозировать возможное участие в выборах Али Шамхани (64 года, контр-адмирал КСИР и секретарь Высшего совета национальной безопасности (аналог российского Совбеза). Можно предположить участие Мохсена Резайи (65 лет, секретарь Совета политической целесообразности, бывший главноком КСИР с 1981-го по 1997-й). Резайи авторитетен среди военных, так как стал командовать Корпусом стражей в 27 лет и до сих пор никто не побил этот рекорд. Также он считается причастным к взрыву в Еврейском культурном центре в Буэнос-Айресе в 1994 году (85 человек погибли, 151 ранен), а любителей потоптаться на американских и израильских флагах в Иране всегда предостаточно, но в харизматичности они очевидно проигрывают Ахмадинежаду. Так что вполне возможно, что май 2021-го станет триумфом возвращения самого неоднозначного президента Исламской республики. Одетый в простенький дешёвый костюм с базара, тролливший западный истеблишмент с трибуны спикера в Женеве в 2009-м молитвами из Корана и «Бисмилляхи рахмани рахим» (по залу долго метались граждане в радужных париках ЛГБТ-сообщества), встречающий как родных братьев хасидов, отрицающих холокост (да-да, нью-йоркские хасиды прилетали к Ахмадинежаду в Тегеран), поздравляющий христиан с Рождеством по суфлёру с произношением Мутко («спик фром май харт»), посылающий обезьянку в космос («Как, разве это были не вы?» — эх, жаль уже нет на свете старого вояки Маккейна, любителя взаимно попикироваться с господином Ахмадинежадом). Один из лучших стендаперов мировой политики, достойный конкурент еще одного харизматика, Дональда Трампа. (В паре, со сцены, они работали бы классно). Возможно, мы увидим это в реальности. Разве скажешь, глядя на этого добрейшего школьного учителя, что этот выходец из Западного Азербайджана (провинция в Иране. — RT), начинавший свою политическую карьеру мэром городка Маку на северо-западе Ирана, служил в разведывательном и охранном аппарате КСИР? Правда, его советник Мохтаба Хашеми утверждал, что Ахмадинежад не был кадровым офицером КСИР, а лишь «волонтёром Басидж». При победе консерваторов на президентских выборах начнётся военный иранский ренессанс. Время военных тренчей и скромных тёмных пиджаков. Время такой же теневой серой экономики, ночных танкеров с выключенной GPRS. Время чисток политических врагов (либералам приготовиться). Усиление Хезболлы, связей с Венесуэлой, Африкой, Афганистаном, Пакистаном, усиление китайского сотрудничества, выход из всех международных договоров (если они ещё остались). По моему личному ощущению, военные мундиры скоро вернутся в моду во всём мире, даже если они и выглядят снаружи как деловые костюмы мрачных тонов. Прирождённый шоумен, создавший себе имидж скромного учителя, который живёт в «панельке» и ездит на работу в автобусе с потёртым портфелем (внутри, конечно, школьные тетрадки и яблоки детям), в третий раз может вернуться на иранский политический олимп. Простой народ любит клюкву и народные сказки, а персидский эпос знает, как их делать, поэтому высокие и широкоплечие «коллеги» учителя, оттесняющие его от толпы зевак, почти не попадают в кадр (здесь должен быть большой смайл, но в колонках он выглядит несолидно). В общем, мир после ковида станет бедным, но где-то на политических трибунах опять будет весело. Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.