Сунь Тайи: если бы убитым оказался этнический китаец, вызвало бы это столько протестов? (Гуаньча, Китай)

В последние дни почти во всех крупных городах Соединенных Штатов не утихают протесты, вызванные гибелью Джорджа Флойда. Протестующие в Вашингтоне также вступили в столкновение с агентами секретной службы Белого дома, из-за чего президент Дональд Трамп на всякий случай укрылся в подвале Белого дома. С каждый днем протестов и демонстраций становится все больше, и это позволяет нам увидеть, что на фоне эпидемии коронавируса и экономического спада очень трудно решить расовую проблему в Соединенных Штатах, которая оказалась на поверхности из-за злоупотребления полицейским своими полномочиями. Но с другой точки зрения, дело Флойда также продемонстрировало достаточно отчетливую идентичность афроамериканцев и их превосходную способность к быстрой мобилизации. Расовые проблемы в США носят структурный характер и имеют давнюю историю. С первых дней основания Соединенных Штатов чернокожие считались рабами, позже у них было право голоса на 3/5 от голоса белого человека, и, несмотря на то, что тринадцатая поправка Конституции формально отменяла рабовладельческий строй, все равно были приняты «Законы Джима Кроу» о расовой сегрегации. До середины прошлого века по Америке ходили «автобусы с раздельными местами» (тогда существовало правило, что белые сидят на передних местах, а чернокожие только на задних сидениях. Роза Паркс, чернокожая женщина, однажды сидела в автобусе посередине и отказалась уступить место белому человеку, когда тот зашел). Это событие повлекло за собой серию протестов за равные права (в том числе под руководством знаменитого Мартина Лютера Кинга) и ускорило принятие «закона равноправия» против дискриминации. Этот законопроект в действительности дает преимущество чернокожим при назначении на должность и приеме на работу. Хотя оригинальный текст говорит о том, что при приеме на работу нельзя учитывать цвет кожи, расу и вероисповедание — чуть позже в список добавили также и пол — но на практике используется квотирование, поэтому, напротив, работодатели уделяют больше внимания меньшинствам, в особенности чернокожим. В конце концов, когда Барак Обама был избран президентом в 2008 году, создалось обманчивое впечатление, будто историческая тенденция движется к тому, чтобы статус темнокожего человека постоянно повышался, а дискриминация ослабилась, и появилось настоящее равенство. Однако на самом деле расовые проблемы существовали всегда, и со временем такие противоречия между этническими группами лишь постоянно усиливались. Использование «расы» как символа этнической группы и показателя ее «социального положения» становится все более распространенным, что усиливает и углубляет этот конфликт. Некоторые наивно полагают, что раз в Соединенных Штатах афроамериканца выбрали на пост президента, то ситуация с расовой проблемой значительно улучшилась. Однако после того, как Барак Обама стал первым чернокожим президентом США, статус афроамериканцев не только не повысился, но наоборот, очень многие инциденты только усилили страх и дискриминацию со стороны белых людей по отношению к меньшинствам (особенно, к чернокожим): когда Трайвон Мартин был убит патрульным испанского происхождения, и латиноамериканец был признан невиновным, или, например, инцидент с Джорданом Дэвисом во Флориде и убийство Майкла Брауна, которое привело к беспорядкам в штате Миссури; затем последовали убийства Тамира Райса (12-летний мальчик, который играл с игрушечным ружьем в парке и был застрелен полицейским), Рекии Бойд (полицейский застрелил безоружного человека, вердикт — непредумышленное убийство), Эрика Гарнера, Уолтера Скотта, Эрика Харриса. После прихода к власти Трампа расовый конфликт стал еще более серьезным, поскольку он не обращал внимания на чувства меньшинств и позволил говорить и действовать сторонникам теории расового превосходства. Бомба, спрятанная глубоко в обществе, была готова взорваться в любое время. Можно сказать, что даже если бы не было Флойда из Миннесоты, неизбежно появились бы другие чернокожие, пострадавшие от произвола белых полицейских, и это бы запустило волну протестов и демонстраций. Но дискриминация в отношении темнокожих и наличие структурных расовых проблем в Соединенных Штатах отнюдь не означают, что у них слабая политическая сила в Америке. Если бы убитым оказался латиноамериканец или этнический китаец, вероятно, это не спровоцировало таких крупномасштабных протестов и не оказало бы такого сильного влияния. Я часто сравниваю Бразилию и США, чтобы объяснить эту разницу своим студентам. В Соединенных Штатах население африканского происхождения составляет 12,6%, и в Конгрессе оно представлено 9,7% от всех конгрессменов, выходцы из Азии составляют 4,8% от общей численности населения, но имеют только 1,1% от числа членов Конгресса. Аналогично, латиноамериканцы составляют 16,3% населения Соединенных Штатов, но имеют только 5,5% от общего количества конгрессменов. Пропорционально чернокожие люди имеют достаточно высокий политический статус в стране. Взяв в качестве сравнения Бразилию, мы обнаружим, что в этой стране хотя чернокожие составляют 51% от населения, они представлены в парламенте лишь 8,5%. Почему тогда именно чернокожие имеют такую мощную политическую силу в Соединенных Штатах? Это также тесно связано с исторической политикой расовой сегрегации и действиями элиты. Прежде всего, исторический способ, которым в этих разных странах появились рабы, был очень разным. Соединенные Штаты в основном получали новых рабов, которые были прямыми потомками рабов, находящихся в их собственности, в то время как в Бразилию новых рабов привозили из более дешевой Африки. Другими словами, в Соединенных Штатах всегда было «строгое» определение понятия «раб»: Правило одной капли крови говорило, что если в твоей крови есть хоть одна капля рабской крови, даже если один из твоих родителей белый, ты все равно считаешься рабом. Напротив, в Бразилии не было точного определения для потомков рабов: часто рабы могли выкупить собственную свободу. Подобное историческое происхождение также повлияло на определение расы после отмены рабства. В Соединенных Штатах упомянутые выше «Законы Джима Кроу» предусматривали, что любой, кто имеет более одной восьмой крови чернокожих, также считается черным. Колонка «смешанная раса» также никогда не появлялась на демографической таблице. Только в бланках переписи населения последних лет появилось несколько вариантов выбора, которые означают, что вы можете выбрать как «афроамериканец», так и «белый» (например, если вы на четверть чернокожий). В Бразилии после отмены рабства не было юридического определения «чернокожих». При переписи населения в Бразилии бывает много разных цветов (чернокожий, смуглый, желтокожий, белый и другие). Понимание людьми своей собственной идентичности также со временем меняется. В Бразилии люди говорят, что «деньги могут обелить людей»: когда люди становятся богатыми, они начинают медленно приходить к выводу, что их раса «отбелилась». В то же время в Соединенных Штатах афроамериканцы в основном живут вместе в одном районе, у них есть собственный жаргон и своя культура, вплоть до того, что даже «черные церкви» очень отличаются от «белых церквей». В самом начале чернокожие политики тоже в основном полагались на поддержку избирателей из этих районов, с которыми у них одинаковый цвет кожи, и у них были собственные политические группы, на которые можно было положиться. В Бразилии различие между районами проживания в основном зависит от социального класса: богатые живут с богатыми, а бедные с бедными. Поэтому смешанные сообщества здесь встречаются чаще, в результате чего понятие «африканца» или «чернокожего» здесь не получила существенного признания и не закрепилась. Ситуация в Соединенных Штатах совершенно иная. Люди в Вашингтоне живут с глубоким убеждением, что почти все белые проживают на северо-западе города или в Северной Вирджинии к югу от реки Потомак, в то время как чернокожие живут в районе к востоку от Капитолийского холма. Обе общины как будто отделены невидимой стеной друг от друга и стараются не контактировать. Белые люди очень боятся попасть в «черную зону», но на самом деле афроамериканцы также испытывают значительный страх перед белыми и их районами, особенно перед белыми полицейскими. Некоторые чернокожие богатые семьи стараются переехать в пригороды, чтобы их дети получили лучшее образование, однако они постоянно придерживаются идеи, которую ученые называют «стратегической ассимиляцией», чтобы влиться в новое общество в месте, где они живут. При этом время от времени они будут поддерживать связь с прежним чернокожим сообществом и продолжать быть членами прошлых общественных организаций, особенно церковных общин. Другими словами, даже если они покидают чернокожее сообщество экономически и физически, богатые афроамериканцы по-прежнему культурно и духовно связаны со своей этнической группой. Конечно, некоторые представители темнокожей элиты могут наслаждаться благами жизни, пройдя через этнический барьер темнокожего сообщества, но они бы предпочли монополизировать некоторые отраслевые ресурсы и сосредоточить их в черных общинах. Именно поэтому в Соединенных Штатах политическая идентичность чернокожей «расы» становится все более очевидной, а люди — очень чувствительными к ней. Из-за этого, когда Флойд погиб от удушья от рук полицейского, первое, на что обратили люди, было не то, был ли он южанином или северянином, бедным или богатым, а то, что он был «чернокожим». Именно по этой причине такой опознавательный знак, как «черная кожа», все сильнее облегчает мобилизацию людей той же этнической группы в Соединенных Штатах. Поэтому же из-за того, что подобные случаи постоянно случаются с представителями их «этнической группы», те начинают злиться, и злость перерастает в насилие. Афроамериканцы и люди со схожими интересами быстро начинают действовать и выходят на улицы на протесты и демонстрации. В отличие от середины прошлого столетия, у протестующих сегодня больше союзников — в дополнение к чернокожему сообществу, которое является организованной мобилизационной группой с четким пониманием собственной идентичности, к нему присоединились экономически угнетенные люди, анти-трамперы и люди более либеральных социальных ценностей, в дополнение к чернокожему сообществу. Участие всех этих людей сделало протестное движение еще более сильным. Это, что называется, «Сяо Хэ и выигрывает, и проигрывает одновременно». История расовой дискриминации Соединенных Штатов и структурные конфликты, возникшие в результате этого, не только позволили темнокожим людям стать более сплоченными и организованными, но и сделали чернокожее и белое сообщества более разъединенными и подозрительными друг к другу. Проблемы такого рода, вытекающие из истории и глубин общества, в будущем станут катализатором еще большей нестабильности и упадка Америки. Сунь Тайи (孙太一) — профессор-ассистент Университета Кристофера Ньюпорта