Мыслепреступление по-украински: Донос как национальная идея

При этом известный тезис Бандеры, что «наша власть должна быть страшной» подразумевает не только прямое истребление инородцев или несогласных, но и холодящий ужас при самой мысли, что эту власть можно поколебать. Его идеологические наследники тоже считают нынешнее кровопролитие на востоке Украины и репрессии против инакомыслящих важным элементом взращивания и очищения украинской нации, для чего популяризируют образы «героев АТО», «волонтёров», неравнодушных «активистов»-доносчиков. Ради достижения поставленной цели необходимо культивирование массового доносительства — не только как формы информирования карательных органов, но и действенного инструмента подавления любого недовольства. Доносительство обязано принять массовый характер — и принимает его, когда основная масса воспринимает донос как свой личный гражданский, и даже нравственный долг. Говоря об эпохе «Великого террора» в СССР, публицисты охотно вспоминают риторический вопрос Сергея Довлатова про «кто написал четыре миллионов доносов». Между тем, дальше автор развивает важную мысль: доносы писали обычные люди, так значит ли это, что советские люди (русские, украинские, армянские и прочие) являются «нацией доносчиков»? «Ни в коем случае, — подчёркивает Довлатов, — Просто сказались тенденции исторического момента». К сожалению, глядя на сегодняшнюю как бы отрицающую сталинизм Украину, мы снова наблюдаем расцвет доносительства, стукачества и массовое участие в этом процессе украинской так называемой национал-интеллигенции. Более того, с появлением социальных сетей жанр доноса обрёл публичность, популярность и необходимую мгновенную поддержку от единомышленников. Вот, например, характерный диалог в социальных сетях после опубликованного весной 2014 года «Обращения 100» — воззвания группы харьковчан против госпереворота. Персонаж 1 (сотрудник Харьковской юридической академии): «Все фигуранты "обращения 100" обязаны быть в Миротворце. Это как 2Х2. Но, увы…» Персонаж 2 (активистка Майдана): «Готовьте информацию и отсылайте [следует ссылка на сайт «Миротворец]. Персонаж 1: «Кать, я не очень понимаю. Если есть только информация в виде роликов в интернете, но нет данных о месте проживания, телефонов и т.д. Просто отправить ссылки?». Персонаж 2 поучает: «Какая-то информация ведь есть. Надо собрать всё, что возможно, оформить по инструкции и отправить». Добровольное доносительство есть своеобразный признак легитимности власти в глазах рапортующих ей людей. Нынешнее украинское стукачество на инакомыслящих есть форма лояльности режиму, который установился в результате госпереворота 2014 года, публичная декларация того, что доносчик разделяет ценности и цели этого переворота. Стукачество «украинского патриота» это даже не крик, но вой души — либо в её отчаянно ксенофобском воплощении, либо в некоем «проевропейском» (где донос считается весьма важной частью управления обществом). Таким образом доносчик в украинском варианте выглядит и «национал-патриотом», и «цивилизованным европейцем», и активным «неравнодушным» гражданином. Доносы пишут в соцсетях, в прессе, инициативно информируют о нелояльных спецслужбы и местных неонацистов. Кроме пресловутого «Миротворца», существуют еще множество сайтов, которые по доброй воле дают надзирающим органам наводки на инакомыслящих. Вот например ТГ-канал «ОпустиВату» публикует аккаунты недовольных положением дел на Украине, сопровождая их издевательскими комментариями: «Комуняка. Ватан. По інфо з профілю, мешкає, орієнтовно, на правому березі; Ушлёпок из фанатиков Шария. Путин победа япомню ягоржус и тд; Живёт в Дергачах, Харьковская обл. Фанат совка и победобесия. Любит НКВД и Шария, башня просто засрана ватой; Малолєтній півник вважає себе блогєром та дуже любить дідов. Потребує фізичного перевиховання; великий любитель пабєдобєсія, любить Расію» (и так далее и тому подобное). Вера во всесилие доноса глубока: национал-патриоты доносительствовали со времен Мазепы-Кочубея, и до того, и значительно позже. «Я в детстве от классика украинской литературы Ивана Сенченко — обитателя знаменитого дома "Слово", слышала поразившую меня историю о бессмысленных репрессиях Сталина в отношении украинской интеллигенции периода "украинского возрождения", — рассказывает дочь знаменитого украинского писателя Олеся Бердника и популярный блогер Мирослава Бердник. — Мне Иван Юхимович рассказывал про харьковский писательский дом "Слово", и то, как НКВД шло забирать в концлагерь писателя Василя Минко, но ошиблись квартирой и зашли к Василю Мисику. Спрашивают: "Ти Василь Минко?" Он от страха стал заикаться "Я — Ми-ми-ми…", его схватили, даже не выслушав до конца фамилию, и посадили на 25 лет… Меня эта жуткая история репрессий настолько поразила, что я специально решила отвлечься от своей работы и посмотреть картотеку СБУ. Когда же я нашла фамилию Василя Мисика, оказалось, что его посадили не ошибочно вместо Василя Минка, а ПО ДОНОСУ Василя Минка!.. Я выписала несколько фамилий репрессированных и тех, кто написал на них доносы. Академик Билецкий по делу № 43533 дал показания (написал донос) на "еврейскую интеллигенцию" Гутянского, его жену Корсунскую. Академик Заболотный (имя которого носит институт) по делу № 50110-фп — на Гезыму, научного сотр. АН УССР, репресс. в 1937 г. (Гезыма с детских лет воспитывал Заболотного, как сына). Корчак-Чепурковский, автор украинизированного словаря медицинских терминов, дал показания на Панченко О. Д., проф. Киевского мед института, и Птуху - директора Института демографии (дело № 49834-фп), арестованного в 1938 г. как участника укр. нац. организации (автор т.н. "репрессированной переписи"). Птуха, правда, сам тоже писал доносы на своих коллег. Знаменитый скульптор Иван Кавалеридзе дал показания на не менее знаменитого скульптора Михаила Бойчука и "бойчукистов". О том, на скольких людей дал показания академик Грушевский - тут и Агатангел Крымский, и академик Ефремов, и Корчак-Чепурковский и многие другие, лучше промолчать. Недавно скончавшийся Евген Сверстюк, еще одна совесть нации (спр. 51877-фп, арх. 102108), настучал на Бровко И.Б. доцента Киевского ун., который обвинялся в антисоветской агитации, дело прекращено в 1960 г. за недостаточностью доказательств. Совесть нации — такая совесть нации!..» Чрезвычайно любопытно наблюдать, как одни и те же люди — вроде литераторов Дмитра Павлычко или Владимира Яворивского — сначала верно служили коммунистам, но стоило ветру перемениться стали такими националистами, что прапор прилепить негде. В интервью с первым послом Украины в РФ Владимиром Крыжанивским известный промайданный журналист Виталий Портников вспомнил характерный случай: «Когда провозгласили независимость, Станислав Гуренко вышел из зала, к нему подошел генерал Николай Галушко, последний председатель КГБ Украинской ССР и будущий министр госбезопасности России. Галушко говорит ему: "Станислав, я тебя поздравляю, наконец-то мы свободны". Я не понимал, что происходит. Первый секретарь ЦК партии, вчера он поддерживал ГКЧП, председатель КГБ УССР… Это столпы режима, и вот они поздравляют друг друга с украинской независимостью! Я до сих пор об этом думаю». Полностью доверять Портникову было бы странно, но значительная часть советской элиты действительно являлась результатом противоестественного отбора в различных ЦК и обкомах. В другом интервью вышеупомянутый первый посол в России Крыжанивский поведал: «В последние лет тридцать [до 1991 года] очень не любил советскую власть и ждал, когда, наконец-то, Украина будет независимой. Очень мечтал об этом, о том, когда мы сможем спокойно говорить на украинском языке, и никто мне не скажет, почему я говорю на "сельском" языке. Называли нас иногда, когда говоришь на украинском языке, называли "гаплыками". Ну, главное, конечно, было не это, а то, что не было самостоятельности государства и, к большому сожалению, нам 300 лет навязывалась абсолютно неприемлемая для Украины экономическая система развития». Предложенная гаплыками всех мастей модель развития Украины сегодня полностью очевидна: уничтожена львиная доля экономического и научного потенциала страны, украинская экономика из одной из ведущих в мире стала самой жалкой на континенте, население интенсивно сокращается и нищает. Править в такой стране приходится бесконечным враньем, кнутом и доносом — за некоторые сведения можно получить и вознаграждение. Согласно изменениям в законе «О предотвращении коррупции», просигнализировавшему полагается 10% от суммы перехваченной взятки. Правда, в борьбе с украинской коррупцией мы как раз особых успехов и не наблюдаем, но все-таки не будем путать сообщение о реальном уголовном преступлении с доносом о мыслепреступлении. Однако материальной выгоды неуемным революционерам всё равно хочется. «Мы думали, что тот бунт на Майдане начнёт еврореволюцию или революцию достоинства. И мы получим от этого абсолютно ощутимую выгоду, — в эфире YouTube-канала «Politeka» заявил один из ярых приверженцев Майдана, именуемый «украинским философом» Сергей Дацюк, - Думаю, и во время войны можно было получить большую выгоду. Потому что была большая пассионарность — люди стояли под военкоматами, они были готовы воевать». А дальше, в понимании Дацюка, что-то пошло не по плану: «Возникает такое явление, как зрадофилия, которая порождает в обществе массовый психоз — когда любая попытка как-то противодействовать сразу натыкается на эмоциональный ответ, — и "зрада, зрада!". И эти зрадофилы начинают доминировать». Что неудивительно в атмосфере старательно подпитываемой шпиономании и майданного психоза (к раскрутке которого сам господин Дацюк приложил немало усилий). «Зрадофилия» — какое элегантное определение состояния души и положение дел в государстве! Однако наша традиция донос презирает, издревле известна пословица «доносчику первый кнут». В давние времена в сомнительных случаях доносчика подвешивали рядом с подозреваемым и кнутовали их по очереди до тех пор, пока один не признавался во лжи. Такой радикальный способ расследования таки давал определённую защиту от лжесвидетельства и клеветы в то время, когда в «цивилизованной Европе» оклеветанных в ведовстве или еретиков казнили без особых сомнений. Собственно, в средневековую Европу Украина с гордостью и направляется. Потому общественная брезгливость к доносительству нуждается в ликвидации — вместе со всей русской культурой.