Царская охота: кому в России выгодны последние живодерские законы?

Сколько известных людей было замешано в российских «охотничьих» скандалах – не перечесть. И премьер Виктор Черномырдин с ярославским экс-губернатором Анатолием Лисицыным, и король Испании Хуан Карлос, и экс-губернатор Иркутской области Сергей Левченко... Список можно продолжать долго. Кто-то из российских чиновников и политиков признается в любви к охоте, кто-то погибает на ней, а кто-то попадается и на банальном браконьерстве. Как-то так выходит, что большинство наших випов – заядлые охотники. Возможно, поэтому события последних месяцев на законодательном фронте выглядят, как наступление охотничьего лобби на животный мир. Да и промышленное лобби не отстает, пытаясь отодвинуть природу на задворки бизнеса. Гусев и утки 17 мая во время рейда в районе залива Байкал на Сахалине инспекторы задержали двух охотников. Одним оказался Сергей Гусев – мэр Охи, северной столицы острова. У него было 12 гусей и 45 уток (19 из них – самки). Самок в это время года категорически запрещено отстреливать. И сейчас решается вопрос о возбуждении уголовного дела за браконьерство. Сергей Гусев Губернатор острова Валерий Лимаренко потребовал отставки мэра, утратившего доверие. Предъявляет он ему не только уток, но и плохое управление городом, провал отопительного сезона, скрытые от декларации счета и т.д. Видимо, по мысли губернатора, не каждый экс-бортмеханик вертолета может управлять городом. Гусев обещал «отстреливаться до последнего патрона», уверяя, что все это провокация, так как он – оппозиционный мэр-коммунист и его выбрал народ. Есть ли политический подтекст у его конфликта с Лимаренко, вопрос отдельный. Но утки, судя по всему, тут ни при чем: ведь никто не заставлял Гусева ехать на охоту. Тем более что это уже не первый раз, когда его поймали за руку на браконьерстве. И снова с утками. 6 мая 2017-го, только что став мэром, он был на охоте. Тогда охотинспекторы обнаружили у Гусева и его товарищей двух белолобых гусей и двух гуменников. Сезон охоты между тем открывался только с 13 мая... Гусева оштрафовали и лишили на год права охотиться. Штрафов Гусев не боится. Когда узнал, что убитые им утки тянут на 40 тыс., он процедил: «Это как на рынок за мясом сходить». А чего удивляться, если за два года его декларация «потолстела» вдвое. Если за 2017-й он декларировал 2.993.811 руб. дохода, то за 2019-й – уже 4.754.443 руб. Детектив вокруг Красной книги В апреле в России наконец обновилась Красная книга. Наконец – потому что предыдущая вышла в 2001-м. И хотя обновляться она должна каждые 10 лет, не справились к нужному сроку. И не потому, что ученые подкачали. Просто, когда был составлен окончательный список, Минприроды вдруг изменило структуру комиссии. При этом зоологов в ней практически не стало, зато появилось много чиновников... А в ведомство посыпались замечания: местные администрации под всякими предлогами просили не включать в Красную книгу разные виды животных. Так, по подсчетам «Медузы», серого гуся попросили не включать в Красную книгу 6 регионов и 3 охотничьи организации; гуся-гуменника – 6 регионов и 4 организации; гималайского медведя – 2 региона и 3 организации и т.д. Назывались и другие животные – горлица, серая утка, сайгак, несколько видов оленей и козлов, китообразные, множество рыб... Всего несколько десятков видов. Неудивительно, что после таких просьб из списка редких исчезли 19 видов. К тому же новая комиссия решила не включать в Книгу 23 вида других животных. Ученые и экологи уверены: сработало давление «охотничьего лобби». К счастью, Минюст не стал это регистрировать, а депутаты ГД потребовали у Генпрокуратуры проверить законность исключения из Красной книги редких видов. Началась новая работа. В ноябре 2019-го Минприроды снова скорректировало состав комиссии, оставив вместо 65 членов всего 44. При этом если раньше в нее входили 39 ученых, то теперь лишь 20. Остальные – сотрудники Минприроды, чиновники региональных охотдепартаментов и т.д. Но в Книгу-2020 все же удалось включить 14 видов млекопитающих и 29 видов птиц. Убивать, чтобы охранять? Есть такой Клуб горных охотников (КГО). Его возглавляет бывший спецназовец Эдуард Бендерский. По мнению многих ученых-зоологов, КГО очень влиятелен. Эдуард Бендерский – глава Клуба горных охотников В 2016-м г-н Бендерский написал тогдашнему вице-премьеру Александру Хлопонину письмо с предложением разрешить отстрелить 5 краснокнижных путоранских баранов в обмен на 15 млн руб. Деньги КГО обещал выделить таймырским заповедникам на обеспечение сохранности популяции этих баранов. Предложение стало известно СМИ, и разрешения КГО не получил. В 2017-м Бендерский писал в Минприроды, что включение животных в Красную книгу «не улучшает ситуацию, но зачастую усугубляет ее». План защиты все тот же: давать право на отстрел редких видов за деньги, на которые их и защищать. В 2018-м депутат ГД Владислав Резник, член президиума клуба, направил письмо зам. главы Минприроды Ивану Валентику, где предлагал оценить возможность введения «специальных программ», разрешающих трофейную охоту на краснокнижных животных, с тем чтобы охотники в дальнейшем финансировали их охрану. Валентик провел совещание. В итоге было решено «проработать целесообразность» предложения. Владислав Резник Кто есть кто Владислав Резник Депутат ГД с 1999-го. В 2010-м, по версии журнала Forbes, признан самым влиятельным депутатом-лоббистом. С 2008-го фигурировал в «деле русской мафии» в Испании, в 2018-м был оправдан судом. В том же 2018-м, как следует из его декларации, он заработал 409.771.531 руб. (эта сумма более чем в 10 раз превышала его доход за 2017-й). По рейтингу Forbes, семейство Владислава Резника входит в число 15 самых богатых семей российских парламентариев и сенаторов (12-е место). Охотничье лобби упорно побивает именно этот тезис: мы охотимся, а значит, лучше защищаем природу (иначе на кого нам будет охотиться?). Эту же идею, к слову, мне не раз повторял в интервью и заядлый охотник Николай Валуев. Непонятно, впрочем, почему член комитета ГД по бюджету и налогам Владислав Резник и первый зампред комитета ГД по экологии и охране окружающей среды Николай Валуев ни разу не выступили с другой инициативой: увеличить расходы на защиту краснокнижных видов? Сегодня в России на это выделяется всего 8 млн руб. Владислав Резник // Global Look Press Любите природу, мать вашу! Этот год вообще богат на «охотничьи» новости. В феврале принят закон о вольерной охоте, до сих пор возмущающий многих экологов. В апреле выложены для обсуждения новые правила охоты. Среди новаций – разрешить охоту с петлями, в местах остановок перелетных птиц и с транспортных средств. Экологи в недоумении: Минприроды за кого? Против уже выступил ОНФ, а лидер эсеров Сергей Миронов послал запрос Владимиру Путину о целесообразности изменений. Кроме того, буквально на днях РСПП попросил из-за коронавируса смягчить для промышленников природоохранное законодательство. – И правительство ряд их требований решило удовлетворить: в части продления срока проведения экологической экспертизы и того, чтобы проводить общественные слушания по разным проектам пока только в удаленном варианте, – говорит руководитель программы особо охраняемых природных территорий Гринпис России Михаил Крейндлин. В апреле с двумя законопроектами на «природные» темы выступил и депутат Резник. Один – о введении системы госмониторинга за редкими и исчезающими видами. Он также предложил Минприроды изменить порядок внесения видов в Красную книгу: комиссия должна выносить решение, опираясь на данные госмониторинга, а не на полевые исследования и научные знания. – Эти инициативы приведут к тому, что чиновники получат возможность напрямую влиять на комиссию по Красной книге. А ученые, занимающиеся этими животными, уже не будут иметь права голоса. В результате из Красной книги начнут исключать интересные охотникам виды, – уверен Михаил Крейндлин. Судьба все решила В январе 2009-го на Алтае разбился вертолет Ми-171. В авиакатастрофе погибли 7 крупных чиновников, в том числе полпред президента в Госдуме Александр Косопкин. На борту следователи обнаружили туши горных баранов, занесенных в Красную книгу... Тогда случай окрестили «Кремлевской охотой». На борту обнаружили туши краснокнижных горных баранов... В той катастрофе выжили трое пассажиров. Зампред правительства Республики Алтай Анатолий Банных, гендиректор компании «Инеко» Борис Белинский и замглавы Института экономики и законодательства Москвы Николай Капранов. Всем им предъявили обвинение в браконьерстве. В 2011-м дело закрыли – истек срок давности. А в 2017-м Банных погиб. Вертолет, на котором, кроме него, находились еще 4 человека, упал в Телецкое озеро: он не имел права взлетать в темное время суток, да еще и при штормовом предупреждении. Тела погибших не были обнаружены. Если ЮНЕСКО от нас откажется Второй проект Резника касается биосферных заповедников. – Это более сложная ситуация, – объясняет Крейндлин. – Биосферные заповедники России входят в международную сеть биосферных резерватов ЮНЕСКО. В них запрещена любая хозяйственная деятельность. В 2000-х в наше законодательство вписали, что к этим территориям можно присоединить биосферные полигоны, где можно строить гостиницы. А в 2011-м добавили: там можно строить горнолыжные трассы и т.д. По сути, это было сделано, – продолжает эксперт, – чтобы построить горнолыжный курорт на плато Лагонаки в Кавказском биосферном заповеднике. А в 2016-м в законе появилось, что эти полигоны могут не только присоединяться к заповеднику, но и выделяться в его границах. Поэтому сейчас статус биосферного заповедника в нашем законодательстве гораздо хуже, чем просто заповедника (там почти ничего делать нельзя). В прошлом году ЮНЕСКО заявило, что планирует исключить Кавказский заповедник из числа резерватов. Это означает: он теряет статус биосферного и там уже никаких полигонов быть не может. Вот и появился законопроект Резника (в ГД он представляет Адыгею, на территории которой и находится заповедник): независимо от ЮНЕСКО решение о снятии статуса биосферного будет принимать правительство РФ. Лоббируют это решение с одной стороны власти Адыгеи. Инвестором там, насколько я знаю, является НАО «Красная поляна», владеющая одноименным курортом в Сочи. Отдельная территория «Роснефть» против тайменей... На острове Сахалин за последние 20 лет не было создано ни одной новой особо охраняемой природной территории (ООПТ). Зато закрыли 22. О том, как себя чувствует природа уникального острова, где самая плотная речная сеть в России (причем все реки – нерестовые), рассказывает руководитель «Экологической вахты Сахалина» Дмитрий Лисицын. – Сколько у вас осталось заповедных территорий? – Из 78 ООПТ (это национальные и природные парки, заказники, региональные памятники природы) осталось 56. В последние годы у нас активно идет промышленное освоение. Развивается угольная промышленность. Причем старые шахты закрыты, а новая добыча идет открытым способом – самым экологически вредным. Не отстают нефтяники. А еще растет рыбный промысел – и запасы лосося сильно истощены... – Чем мотивировали закрытие ООПТ? – По-разному. Вот с советских времен на острове Уруп (это центральная часть Курильской гряды) был заповедник регионального значения. Его создали, чтобы восстановить ценную популяцию калана, его численность была сильно подорвана еще в 1950-е годы неумеренным промыслом ради ценного меха. Этот заповедник закрыли под предлогом того, что по новому законодательству заповедники могут быть только федеральными. На самом деле его закрыли для того, чтобы добывать там золото: как только закрыли заповедник, тут же начали строительство крупного рудника и горно-обогатительной фабрики, чему заповедник, естественно, очень мешал. Причем добывают золото методом кучного выщелачивания. Это очень опасная технология, когда добытую (опять-таки открытым карьерным способом) руду помещают в бассейны под открытым небом и поливают вредными химикатами на основе цианидов. Теоретически бассейны герметичны, но в случае утечки будет экологическая катастрофа: цианиды даже в маленьких концентрациях способны убивать все живое. – А что с каланами? – Туда трудно попасть, независимые исследования не ведутся, но к нам поступает неофициальная информация, что популяция там сильно сократилась. Или другой пример. На северо-востоке Сахалина был заказник «Олений» – его создали для восстановления популяции, там самки северных оленей телились. Его закрыли в 2001-м, так как заказник стоял на пути строительства трубопроводов по нефтегазовым проектам «Сахалин-1» и «Сахалин-2». – Трубы нельзя было проложить в обход заказника? – Можно. При желании. Но как раз закончился срок действия заказника (обычно его продлевают автоматически). К тому моменту численность оленей еще не восстановилась, но губернатор Фархутдинов заказник все равно закрыл. Таких примеров я могу привести много. – На Сахалине водится и один из самых древних видов рыб на планете – сахалинский таймень, реликтовый вид лососевых, ему, кажется, около 40 млн лет. Он давно уже в Красной книге. «Под него» есть заказник? – Нет. А таймень исчезает прямо на глазах. С 2016-го мы пытаемся создать две новые ООПТ для сохранения его популяции – на реках Набиль и Даги. Подготовили научное обоснование, и прежний губернатор Олег Кожемяко поддержал проект. Но он ушел в Приморье, а новая администрация игнорирует эту тему. – Почему? – Мы точно знаем, что этому противодействует «Роснефть». У компании там есть промыслы. Мы даже пошли на то, чтобы заложить в проект заказника нормы, которые никак не затруднят жизнь нефтяникам (эксперты уверяют: главный враг тайменя – браконьеры, а не нефтедобыча). И все равно – нет. Это странная позиция: ведь сохранить реликтовый вид – дело такое же государственное, как и нефть. Тем более что мы не просим закрыть нефтяной промысел... Там, кстати, работают еще компании «Сахалинская энергия» и «Газпром». Но они не препятствуют созданию ООПТ для спасения тайменя. Только «Роснефть» у нас камень преткновения. * * * Материал вышел в издании «Собеседник» №20-2020 под заголовком «Царская охота».