Как древний Оковский лес пережил войну и вымирание деревень

Древний Оковский лес Центрально-Лесного заповедника в последние 3000 лет остается нетронутым. В ХII веке Оковский лес упоминал Нестор-летописец в "Повести временных лет". В ХХ веке, уже будучи заповедной территорией, лес перенес войну и немецкую оккупацию, а впоследствии стал свидетелем медленного вымирания российской деревни в 1960-е - 1990-е годы. Заповедник был создан в 1931 году. Его историю рассказала Ирина Андрианова, сотрудник отдела экологического просвещения Центрально-Лесного заповедника. На момент учреждения Центрально-лесного заповедника его окружало кольцо из нескольких десятков небольших деревень и хуторов. Из-за высокой влажности земля здесь не отличалась плодородием, что серьезно тормозило развитие сельского хозяйства и заселения территории (впрочем, этот же фактор помог сохранить первозданную природу). Мощный удар по численности населения нанесла война и немецкая оккупация. Часть деревень обезлюдела. Война и оккупация Во время оккупации заповедник, естественно, не функционировал. Его имущество частично было вывезено (при этом многое погибло под бомбежками), а частично растащено местными жителями. Впрочем, отсутствие хороших дорог защитило его от уничтожения врагом. Немцам просто не было смысла там появляться. Деревня Красное стала лагерем партизан, которые время от времени совершали успешные вылазки. Наиболее кровопролитные столкновения на территории охранной зоны связаны с действиями регулярной армии. Самый крупный бой произошел в районе ныне исчезнувшей деревни Гусевка (к северу от заповедника), когда погибли 80 солдат 2-го батальона 1124 полка 334 дивизии 4-й Ударной армии. Это был арьергард отступающей армии; разведгруппа врага умело отрезала его от остальных сил. Но спустя всего несколько дней эти же немцы были уничтожены около деревни Москалевка. Их тела, по свидетельству ныне здравствующей жительницы деревни Хмелевка (тогда она была 18-летней девушкой), были сброшены в старый колодец. Останки по сей день находятся там: сложность поисковых работ пока не позволила перезахоронить их должным образом. Тела советских солдат были вывезены быстро, кроме одного погибшего, которого не нашли сразу и который вплоть до конца зимы 1942 года находился на развилке дорог, ныне ведущих в Хмелевку, Москалевку и на заповедный кордон "Красный Стан". Тело замерзло, и жители поставили его вертикально, дабы санитарная рота быстрее смогла его обнаружить. До сих пор эта развилка носит название Боец. Если пойти от Москалевки на юг, то можно добраться до остатков деревень Ключевая и Прудовая. Главная достопримечательность кладбища в Прудовой - массовое захоронение погибших советских солдат. Судя по датам смертей, часть захороненных погибли при отступлении, кто-то был в партизанском отряде, а остальные умерли в медсанчасти. Относительно недавно старое захоронение было перенесено в другое место, там возведен мемориальный комплекс. Но желающие могут увидеть и место исторического захоронения. После войны После войны деятельность заповедника восстановилась, но ненадолго. В 1951 году вышел печально-известный указ "О заповедниках", ликвидировавший 88 из них. Территория отошла к леспромхозу. Однако до самых ценных участков древнего леса порубщики добраться не успели. В 1959 году заповедник был восстановлен, и с этого момента начиналась уже непрерывная история его развития. Деревня Большое Федоровское и поселок Заповедный стали естественными центрами концентрации населения благодаря постоянному притоку свежих кадров. Про другие деревни этого сказать нельзя. После появления у членов колхозов и совхозов свободы передвижения (1956 год) жители маленьких бедных деревень, как и следовало ожидать, начали перебираться в населенные пункты покрупнее. С 1960-х годов даже в тех деревнях, что сохранились после войны, отмечается постоянное снижение численности жителей. В 90-е годы большинство деревень вымерло. Из 180 деревень, которые фиксировались в зоне Оковского леса в XVI-XIX вв., на сегодняшний день в охранной зоне ЦЛГЗ остались лишь 4 (Большое Федоровское, Ковалево, Мошары и Хмелевка). Пустые глазницы домов Обследуя остатки вымерших деревень, сотрудники заповедника определяли, в какие годы там еще теплилась жизнь. Так, в районе деревни Ключевая обнаружили ржавые сельскохозяйственные орудия - пилу и куски бороны - в достаточно хорошем состоянии. Скорее всего, они применялись еще в 60-е годы. Деревянная школа, развалины которой можно видеть по сей день, работала, скорее всего, еще в 1970-х. Неподалеку от нее растет старый дуб - очевидно, он посажен на искусственно насыпанном холме. В соседней деревне Прудовая хорошо сохранился водоем, давший название деревне, а также несколько деревенских улиц с остовами домов. Эта деревня "держалась" до последнего: на ухоженном кладбище в Прудовой есть могилы 1993 года. Сотрудники ЦЛГЗ обследовали окрестности старых домов с металлоискателями. Самая интересная находка - форма для отливки фальшивых (!) монет 20-х гг. ХХ века. Судя по тому, что достоинство фальшивки было низким (25 копеек), местное население в первые годы Советской власти жило в большой бедности. Люди готовы были серьезно рисковать свободой ради сомнительной прибыли. На месте бывшей деревне Староселье по сию пору стоит разваливающийся дом. Последняя семья жила там вплоть до 90-х гг. Сейчас мимо него проходит популярный экомаршрут, по которому сотрудники заповедника водят туристов. - В нашем заповеднике работает немало людей, которые своими глазами видели относительное многолюдство его окрестностей. Здесь функционировали совхозы, школы, детские сады, магазины; по дорогам ездили грузовики и автобусы. Сегодня единственный вид хозяйственной деятельности, который приносит доход - это лесозаготовки (само собой, не в зоне особо охраняемой природной территории). Помимо ЦЛГЗ, только в этой сфере остались рабочие места. Разумеется, наблюдать процесс демографической регрессии грустно. И как бы мы не утешали себя мыслью, что именно он помогает нам сохранить заповедную природу (и что совсем близко от нас, в Подмосковье, территории страдают от прямо противоположных проблем), сердцу, как говорится, не прикажешь. Картины разрушенных домов с зияющими пустыми глазницами окон не могут не вызывать печального чувства, пишет Ирина Андрианова, сотрудник отдела экологического просвещения Центрально-Лесного заповедника.