Легко можно представить себе, как в 2022 году США получают от израильской разведки сведения о том, что Иран закупает компоненты, необходимые для своих ракетных и ядерных программ. При этом экономические санкции США с Ирана никто не снимал, Иран же в большей части своей международной торговли перешел на новую систему, основанную на юанях — китайскую цифровую валюту, которая позволяет Тегерану избегать долларовых транзакций и таким образом уклоняться от надзора финансовых учреждений США. В результате объемы продажи иранской нефти в Китай, Индию и Европу растут, обеспечивая иранский режим критически важными потоками доходов, которые власти США не могут контролировать. И когда Иран решит быстро перейти к разработке ядерного оружия и новых ракет средней дальности для его доставки, Вашингтон больше не сможет использовать санкции как одно из своих основных средств реагирования на эту угрозу, пишут Адити Кумар и Эрик Розенбах в статье, опубликованной 20 мая Foreign Affairs. Этот сценарий может показаться надуманным, учитывая давнее господство доллара. Но в конце апреля Пекин достиг значительной вехи: после более пяти лет исследований, проведенных его центральным банком, Китай стал первой крупной экономикой, которая провела реальное испытание национальной цифровой валюты. Пилотный проект, который реализуется в четырех крупных китайских городах, является явным признаком того, что КНР на много лет опережает Соединенные Штаты в развитии того, что может стать центральным компонентом цифровой мировой экономики. Политики США не готовы к такому развитию событий. Появление цифровых валют снизит эффективность санкций США, ограничивая возможности Вашингтона реагировать на угрозы национальной безопасности со стороны Ирана, Северной Кореи, России и других. Такое развитие событий также подорвет способность властей США отслеживать незаконные финансовые потоки. А Китай тем временем будет использовать сочетание своего цифрового юаня и мощных платформ электронных платежей (таких как Alipay и WeChat) для расширения своего влияния и укрепления своих возможностей экономического принуждения в Африке, Юго-Восточной Азии и на Ближнем Востоке. Вместо того чтобы почивать на лаврах многолетнего господства доллара, США должны незамедлительно принять необходимые меры, чтобы защитить свои экономические преимущества в наступающую эру национальных цифровых валют. Частично такой шаг потребует пересмотра агрессивного одностороннего применения санкций и других инструментов принудительной экономической политики, из-за которых другие страны и стали искать альтернативы глобальной финансовой системе, возглавляемой США и управляемой долларом. Но он также потребует запуска «инициативы цифрового доллара», в рамках правительство США будет сотрудничать с частным сектором в плане разработки цифровой национальной валюты. В противном случае неспособность сдержать влияние китайского цифрового юаня и разработать конкурентоспособную американскую альтернативу может существенно помешать глобальному влиянию США в информационную эпоху. Это вам не папин биткоин Стратегия экономического развития «Сделано в Китае — 2025» китайского лидера Си Цзиньпина направлена на то, чтобы превратить КНР в лидера в области передовых технологий. Соответственно, когда Центральный банк Китая в 2014 году определил, что защитить финансовую автономию страны и усилить ее международное экономическое влияние может поддерживаемая государством цифровая валюта, основные компоненты — искусственный интеллект, технология блокчейна и платформы цифровых платежей — уже разрабатывались. Цифровая валюта — это любая форма денег, которая существует в электронной форме, в отличие от материальных банкноты или монеты. Вклады, хранящиеся в коммерческих банках сегодня, уже являются цифровыми, но они считаются пассивом частных фирм, то есть частные банки обязаны превращать вклады в наличные деньги по желанию вкладчика. Выпущенная китайским центральным банком цифровая валюта будет ответственностью государства, как и наличные деньги. Хотя это изменение может показаться незначительным с точки зрения конечных пользователей, оно имеет фундаментальное значение, поскольку центральный банк обладает гораздо большими полномочиями и контролем над выпускаемыми цифровыми деньгами. В прошлом году Китай стал активнее принимать меры по освоению цифровой валюты, когда Facebook представил Libra, цифровой валюту, управляемую консорциумом в основном технологических и финансовых компаний и поддерживаемую корзиной долларов США, британских фунтов, евро и японской иены. «Пока мы обсуждаем эти вопросы, остальной мир не ждет», — заявил в октябре прошлого года Марк Цукерберг, генеральный директор Facebook. — Китай быстро движется к реализации подобных идей в ближайшие месяцы». По иронии судьбы, стремление Цукерберга превратить Facebook в управляющего глобализированной валютной системой подтолкнуло Китай к развертыванию собственной цифровой валюты. «Если Libra будет принята всеми и станет широко используемым платежным инструментом, то через некоторое время вполне возможно, что она превратится в глобальную суперсуверенную валюту, — заявил высокопоставленный представитель центрального банка Китая после объявления о создании Libra. — Нам необходимо проработать все варианты, чтобы защитить наш денежный суверенитет». Цифровому юаню далеко до биткойна — проекта, который впервые сделал цифровую валюту популярной. Биткойн использует пиринговую технологию для работы без центрального администратора. Несколько миллионов пользователей поддерживают независимые учетные книги всех транзакций внутри распределенной системы и используют согласованные механизмы для определения того, какие транзакции являются действительными. С помощью криптографических технологий обеспечивается конфиденциальность, безопасность и неизменность данных пользователей и самих операций. Тем не менее у такой системы имеются и слабые стороны, такие как крайне неустойчивый курс и уязвимость к кибератакам. Из-за них биткойн и другие «криптовалюты» не могут превратиться в спекулятивные активы. Цифровой юань, напротив, гиперцентрализован. Он контролируется Народным банком Китая (НБК) и интегрирован в существующую банковскую систему страны. Вероятно, он будет следовать двухуровневой структуре: НБК будет выпускать цифровые монеты в сеть государственных банков и платежных компаний, таких как Alipay и WeChat, которые, в свою очередь, будут распространять их среди частных лиц и предприятий с помощью мобильного банкинга и платежных приложений. В основе денежной системы будет книга учета, контролируемая НБК и управляемая сетью, которая документирует все транзакции и мгновенно перемещает цифровые балансы между участниками. Благодаря этой структуре цифровой юань, вероятно, преодолеет три основных препятствия, которые мешают криптовалютам достигнуть нужного масштаба: стабильность цен, широкое применение через повсеместные платежные платформы и легитимность в глазах правительств и регуляторов. Для Китая цифровая валюта привлекательна отчасти благодаря тому, что ее можно использовать во внутренних розничных платежах. (И действительно, согласно исследованию, проведенному Банком международных расчетов, другие страны, особенно развивающиеся рынки, которые изучают возможности создания собственных цифровых валют, в первую очередь заинтересованы в эффективности внутренних платежей и финансовой доступности). Учитывая, что 80% пользователей смартфонов в Китае уже используют мобильные платежные платформы, реальная выгода тем не менее придет с расширением китайского экономического и стратегического влияния за рубежом. Цифровой шелковый путь Костяком финансового доминирования США является Организация всемирной межбанковской финансовой связи (SWIFT), которая обеспечивает коммуникацию между банками о платежных поручениях, а также сеть банков-корреспондентов США, которые служат посредниками при осуществлении международных платежей. Большинство трансграничных платежей — около $5 трлн в день — направляются через коммуникацию SWIFT, а значительная их часть направляется через банки-корреспонденты США. Обмен информацией с этими учреждениями позволяет властям США выявлять незаконные действия, такие как отмывание денег и финансирование терроризма. (Например, программа отслеживания операций по финансированию терроризма минфина США, которая была разработана после терактов 11 сентября 2001 года для отслеживания сетей «Аль-Каиды» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и других группировок. В ее основе лежит информация, получаемая правоохранительными органами от SWIFT для расследования подозреваемых международных террористов и их сетей). Но, возможно, важнее то, что эта система дает Вашингтону огромное влияние на другие государства, поскольку санкции, отсекающие страну от этой сети, обычно являются смертным приговором. В последние десятилетия Вашингтон всё больше полагался на санкции в качестве основного инструмента внешней политики, увеличивая как частоту их использования (число новых запретительных мер сильно выросло в первые два года правления Дональда Трампа, но и до этого Вашингтон всё активнее прибегал к ним), так и охват вопросов, которые они призваны решить (количество программ санкций увеличилось в три раза с 2009 по 2019 годы). Страны, которые становятся объектами американских санкций, в свою очередь, начинают всё негативнее относиться к такой политике Белого дома. Но не только противники США находят альтернативу трансграничным сделкам на основе доллара привлекательной. Даже некоторые их союзники ищут способы ослабить этот рычаг давления Вашингтона. В прошлом году управляющий Центрального банка Соединенного Королевства Марк Карни призвал к созданию международной цифровой валюты, которая могла бы «ослабить доминирующее влияние доллара США на мировую торговлю». В России разработана альтернатива SWIFT, которая называется Система передачи финансовых сообщений (СПФС). У Китая есть собственная версия, которая называется Системой межбанковских межгосударственных платежей (CIPS). Кроме того, пять стран ЕС присоединились к Инструменту поддержки торговых обменов (INSTEX), целью которого является содействие операциям, не связанным со SWIFT и американской валютой, главным образом с Ираном. Благодаря цифровым валютам становится возможным проводить транзакции без доллара и избегать финансового надзора США, поскольку они обеспечивают трансграничный механизм, который обходит существующую систему. Центральные банки Канады и Сингапура уже изучают возможность использования смарт-контрактов для передачи сообщений между системами цифровых валют, а монетарные власти в Гонконге и Таиланде протестировали двусторонние платежи в своих соответствующих валютах без посредников. Такие инициативы демонстрируют возможность совершать трансграничные операции без SWIFT и без банков-корреспондентов США, двух важнейших опор финансового доминирования США. Европейский центральный банк также создал рабочую группу с центральными банками Канады, Японии, Швеции, Швейцарии и Соединенного Королевства для изучения трансграничной совместимости национальных проектов в области цифровой валюты. Цифровой юань может сыграть особенно важную роль в продвижении таких усилий. Этому способствует явная заинтересованность Китая в содействии международной торговле таким образом, чтобы подрывать влияние США и расширять свое собственное. В некоторых местах Пекин может просто поделиться своим «арсеналом технологий» или опытом, чтобы ускорить развитие цифровых валют другими правительствами, желающими уклониться от надзора США. Например, Иран может использовать китайские технологии для выпуска цифрового риала, который полностью совместим с китайской системой. Для тех стран Африки, Персидского залива и Юго-Восточной Азии, которые уже находятся на экономической орбите Китая, Пекин может стимулировать использование самого цифрового юаня. Точно так же, как сегодня он финансирует проекты в области физической инфраструктуры в рамках своей инициативы Нового шелкового пути, Китай может инвестировать в терминалы в точках продаж, банкоматы, мобильные приложения и другую финансовую инфраструктуру, которая создает цифровой вариант Шелкового пути. Например, физические лица, отправляющие или получающие денежные переводы, и компании, имеющие крупные импортные или экспортные связи в Китай, могут совершать операции с цифровым юанем с использованием Alipay. Если же Пекин сделает обязательным условием получение импортерами платежей в цифровых юанях или потребует, чтобы подрядчики в рамках проекта Нового шелкового пути возвращали взятые кредиты в них же, Китай может как увеличить спрос на свою национальную валюту, так и привлечь больше пользователей в сеть, которую он может внимательно отслеживать. Китай может многое выиграть от создания масштабируемой цифровой валюты, поддерживаемой государством. Китайские финансовые и технологические компании, находящиеся на переднем крае проекта Нового шелкового пути, будут получать доходы от упрощения трансграничных платежей. НБК будет иметь возможность выступать надзирателем за всеми транзакциями в цифровом юане и, возможно, за всеми транзакциями в системах, которые используют его технологии, усиливая свои информационные преимущества. По словам официальных лиц КНР, такая система даст возможность «контролируемой анонимности», предоставляя правительству еще один набор данных, чтобы не только идентифицировать незаконную деятельность, но и преследовать политических диссидентов и меньшинства. И без китайского сотрудничества, которое и сейчас играет не последнюю роль, будет невозможно оказывать многостороннее экономическое давление и осуществлять другие экономические соглашения. Между тем экономическое влияние в США будет ослаблено, прежде всего в плане эффективности санкций. В будущем Вашингтону, например, будет сложнее в одностороннем порядке выходить из таких соглашений, как ядерная сделка с Ираном, как это было в 2018 году, поскольку европейские страны могут просто расширить Ирану кредитную линию (как они хотели сделать в 2019 году) или торговать с Ираном (как они пытаются это сделать через INSTEX) с использованием цифровых валют, которые не зависят от рыночной инфраструктуры США. Вашингтон не только не сможет ввести санкции против такой деятельности, но власти также будут ограничены в возможности отслеживать ее. Разведывательное сообщество США больше не сможет полагаться на данные финансовых транзакций в определении того, закупает ли Иран компоненты, необходимые для создания ядерного оружия. Цифровой доллар В течение последних нескольких десятилетий экономическая мощь США служила фундаментом глобальной мощи США. До сих пор Вашингтон мог утешаться тем фактом, что финансовая система США была действительно непревзойденной. Теперь политики должны решить, как защитить еe в эпоху, когда Китай — или даже частная компания, такая как Facebook — может бросить вызов американским банкам и платежной инфраструктуре. Инициатива цифрового доллара объединит силу и стабильность доллара США с удобством и эффективностью цифровых технологий. Запустить инициативу будет непросто. Финансовые учреждения и технологические компании, скорее всего, увидят угрозу своим патентованным решениям цифровых платежей. Директивным и регулирующим органам США необходимо быстро заполнить пробелы в знаниях в области технологий цифровых платежей. Более того, нужно осуществить множество изменений в нормативно-правовых актах, например, для защиты конфиденциальности пользователей и обеспечения безопасности данных и системы в условиях более цифровой экономики. Пока что Федеральная резервная система США действовала осторожно, но медлительно. В своей речи прошлой осенью Лаэль Брейнард, член Совета управляющих Федерального резерва, рассказал о значительных препятствиях, связанных с выпуском и администрированием цифрового доллара, в том числе о необходимости создания юридического органа ФРС для выпуска денег в цифровой форме, необходимости развития оперативных возможностей для управления цифровой валютой (защита конфиденциальности пользователей, предотвращение подделок, снижение киберрисков) и необходимости понимания его последствий для денежно-кредитной политики и финансовой стабильности. Это реальные проблемы, которые необходимо решить в рамках инициативы создания цифрового доллара. Однако результатом бездействия будет то, что со временем потоки платежей перейдут в цифровую экосистему, созданную и управляемую иностранными организациями. Задержки и технические проблемы, возникающие при выплате стимулирующих платежей, связанных с COVID-19, американским домохозяйствам и предприятиям, уже продемонстрировали глубокую неэффективность сети платежей в США. Политики США также должны пересмотреть почти рефлекторное использование односторонних и вторичных санкций (которые запрещают иметь дело не только с теми, против кого введены санкции, но и с третьими сторонами, которые имеют с ними дело) для противодействия угрозам национальной безопасности. Как отметил бывший министр финансов США Джек Лью, «мы должны осознавать риск того, что чрезмерное использование санкций может подорвать наше лидерское положение в мировой экономике и эффективность самих наших санкций». Когда необходимость в санкциях является неотложной, Вашингтон должен убедиться в том, что к ним присоединяться другие правительства, особенно правительства важных союзников. Чрезмерное использование односторонних санкций в особенности подталкивает другие страны к поиску альтернатив, и цифровой юань Китая может стать именно тем решением, к которому стремятся как союзники, так и страны-изгои. В конечном счете, что неизбежно, денежные системы стремятся к большей цифровизации и независимости от американских посредников. В Вашингтоне должны будут реагировать на эту тенденцию путем разработки многонациональных соглашений об обмене данными, руководящих принципов для совместимых цифровых систем и правил конфиденциальности для данных о трансграничных платежах. Политики США должны взять на себя ведущую роль в этих усилиях по предотвращению фрагментарной платежной системы, а не позволять другим странам диктовать условия.
