Советская Социалистическая Республика в Иране: как большевики наступали на Тегеран

Продолжить революцию за пределами России, донести ее до исламского мира и дальше к берегам океана желали охваченные воодушевлением красные на исходе Гражданской войны. Первая остановка на этом пути — Иран. В 1920 году поэт Велимир Хлебников призывал сделать Персию "советской страной". Приблизить эту мечту к действительности попробовал командующий Волжско-Каспийской флотилией Федор Раскольников. В мае того же года его войска овладели иранским городом Энзели, добрались до соседнего административного центра Решта и помогли основать Гилянскую Советскую Социалистическую Республику. На их пути оказались белые во главе с полковником Всеволодом Старосельским, служившим шаху. РСФСР оказалась перед выбором: воевать ей в Иране за дело мировой революции или отступить. Советская Персия, советская Индия, советский Ирак... Первым, кто обратил внимание большевиков на Восток, был нарком по военным и морским делам Лев Троцкий. В 1919 году он предложил нанести удар по "цепи" враждебно настроенных к коммунистам стран Персия — Бухара — Хива — Афганистан и прорвать ее. Цель военной операции — Индия. В секретной записке к политбюро Троцкий предлагал создать "штаб азиатской революции", подчинив ему конный корпус численностью 30–40 тыс. человек. "Дорога на Париж и Лондон лежит через города Афганистана, Пенджаба и Бенгалии", — убеждал своих однопартийцев будущий идеолог перманентной революции. С подачи Троцкого (или пытаясь заслужить его одобрение) газета "Правда" печатала стихи о большом коммунистическом походе на Восток. Погребем в своих душах глубо́ко Колебанья и тоску. Да станет Москвою Востока Опаленный восстаньем Баку. Возрожденному Азербайджану Ослепительная звезда Указывает путь к Тегерану, На Индию, на Багдад. Поэт-футурист Велимир Хлебников, называвший себя председателем земного шара, призывал в свидетели основателя древней иранской религии Зороастра, что именно так и случится. Клянемся волосами Гурриэт эль Айн, Клянемся золотыми устами Заратустры — Персия будет советской страной. Так говорит пророк! Еще не завершившаяся Гражданская война предоставила красным повод для продвижения на юг. Весной 1920 года отступавшие белые увели корабли своей Каспийской флотилии в порт иранского Энзели. Преследуя неприятеля, Федор Раскольников высадил на берегу десант и под прикрытием артиллерийского огня овладел городом. Застигнутые врасплох персидские части не оказали сопротивления: вместе с помогавшими им англичанами и белогвардейцами спешно отступили вглубь страны. Первоначально Раскольников рассчитывал захватить корабли и возвратиться домой, однако легкая победа навела его на другие мысли: развить успех, подняв коммунистическое восстание там, где он оказался. Для этого требовалось найти союзников среди иранцев. Казалось, что за этим дело не станет, ведь жители Энзели, недовольные шахом, не любившие британцев, искренне приветствовали большевиков. Коммунисты находят лесных братьев Еще с 1915 года в персидской провинции Гилян, к которой относится Энзели, продолжались волнения, получившие название дженгелийских. Их поднял мятежный полевой командир Мирза Кучек-хан, не смирившийся с тем, что сам он считал предательством родины: согласием шаха на ввод британских и российских войск во время Первой мировой войны. Однако к 1920 году успехи восставших были далеко в прошлом. Иранская армия при поддержке англичан нанесла им серьезные поражения, вытеснив в труднодоступную, поросшую лесом местность на окраине региона. Там за ними и закрепилось прозвище дженгелийцев — от слова на фарси, означающего лес. Утвердившись в Энзели, Раскольников вступил в переговоры с Кучек-ханом, предложив ему советскую военную помощь. Находившийся в безвыходном положении партизан согласился. В мае 1920 года кавалерийский дивизион красноармейцев перешел границу с Персией и влился в ряды подразделений Кучек-хана, которые сразу обрели второе дыхание. В начале июня они с наскока взяли Решт, столицу провинции Гилян, где провозгласили советскую власть, о чем выпустили торжественный манифест. "Яркий свет зажегся в России, но первоначально мы были так ослеплены его лучами, что даже отвернулись от него, — объяснялся Кучек-хан на революционном митинге. — Но теперь мы поняли все величие этого лучезарного светила". Советская власть не оставила без внимания речи повстанца, наградив его орденом Красного Знамени. Вид на Тегеран через бинокль Несмотря на интерес к Востоку и симпатию к Кучек-хану, в Кремле все равно не спешили с официальной поддержкой гилянских коммунистов. Весной 1920 года продолжались переговоры с Ираном, завершившиеся 20 мая установлением дипломатических отношений. Чтобы сгладить возникшую неловкость, министр иностранных дел РСФСР Чичерин заявил, что большевики не имеют к каспийскому мятежу никакого отношения, назвав его самодеятельностью вышедшего из-под контроля Раскольникова. Инструкции представлять дело именно так отсылал в Гилян и Троцкий: революцию следовало "иранизировать", всю занятую с помощью красноармейцев территорию передать под управление Кучек-хана и не предпринимать "никаких действий под русским флагом". Но местных бойцов отчаянно не хватало, и поэтому в ход шли деньги: большевики тратили их на вербовку закавказских и туркестанских персов и азербайджанцев, готовых включиться в установление советской власти. Уклоняясь от официального покровительства восставшим, Кремль не переставал надеяться на их успехи и особенно прорыв к Тегерану, усиленный эффектом неожиданности. К середине июня 1920 года персидские коммунисты вышли к городу Менджиль, однако дальше продвинуться из-за эпидемии малярии не смогли. "Сообщите о ходе персидской революции. Приостановка ее движения — опасный симптом. Только непрерывный натиск смог бы обеспечить быструю победу", — телеграфировал в Гилян Троцкий. Но обнадежить его было некому. Ходили скверные слухи, будто бойцы не только завязли под Менджилем, но и пристрастились там к курению опия. К середине лета коммунистическим руководителям стало ясно, что быстрой смены власти в Иране не случится. На фоне неудач инициатива перешла к скептикам, предлагавшим не слишком вкладываться в застопорившееся предприятие. Гилянские события можно было повернуть и иначе: использовать как аргумент в дипломатическом торге с Лондоном. И если Великобритания пошла бы Советской России на уступки, от утверждения коммунизма на южном берегу Каспия можно было бы временно отказаться. Правда, другого мнения придерживались закавказские лидеры РКП(б) — Анастас Микоян, Буду Мдивани, выходцы из регионов, исторически связанных с Ираном. Именно эти партийцы предприняли попытку перезапустить персидскую революцию, ради чего лично прибыли в Гилян. Последний рывок на юг У тех, кто мечтал довести восстание до конца, все большее раздражение вызывал сам Кучек-хан, чьи коммунистические убеждения без труда можно было поставить под сомнение. Номинального лидера восставших быстро стали подозревать в двойной игре: попытках установить связи с англичанами и даже с шахским правительством. Свою роль сыграло то, что при Кучек-хане передел земли, затеянный большевиками, шел ни шатко ни валко. Привлечь на свою сторону массы бедных крестьян, настроив их против богатых, не удавалось. А какая же революция без этого? Микоян и Мдивани, на помощь которым прибыл успевший прославиться террорист Яков Блюмкин, приняли решение избавиться от Кучек-хана, заменив его на местного леворадикала Эсхануллу, известного прискорбным пристрастием к опию. Прийти к власти собственными силами расслабленный политик не мог, поэтому переворот организовали для него советские специалисты. По собственному признанию, особую роль при этом сыграл Блюмкин. Кучек-хана удалось отстранить от власти без единого выстрела и принудить к бегству. Однако даже после этого возобновившееся наступление на Тегеран не принесло успехов. Оправившаяся от шока иранская армия привлекла к отражению атаки свое русское подразделение — Персидскую казачью дивизию под руководством полковника Всеволода Старосельского, созданную по образцу более не существовавшего Терского казачьего войска. В августе законные власти вновь овладели Рештом, однако почти сразу же были оттуда выбиты десантом из Баку. Фронт стабилизировался ненадолго. В августе 1920-го до Ирана дошли новости из Польши: Красная армия потерпела поражение на Висле. Гражданская война принимала невыгодный для большевиков оборот. В Крыму активизировались последние белые, сражавшиеся под командованием барона Врангеля: они планировали наступление в Донбассе. Военная удача явно отворачивалась от большевиков, и в ухудшившейся обстановке на иранскую революцию уже не хватало ни людей, ни денег. Точка зрения скептиков побеждала: из Ирана следовало уходить, по возможности дорого продав то, что там получилось достичь. К счастью для большевиков, этой цели удалось добиться. На продолжившихся переговорах с Ираном из Гиляна сделали разменную монету, добившись выгодного для Москвы договора о дружбе с Тегераном 1921 года. Игорь Гашков