Больного раком полковника, оправданного судом присяжных, оставили умирать в СИЗО

Происшествия Общество Экономика Политика Наука технологии и медиа БИЗНЕС На гражданских медиков, оценивающих состояние заключенного, спецслужбам надавить всегда было сложнее, чем на тюремных. И если все же они решаются на такое, то дело должно быть особым. Чрезвычайной важности. Вероятно, дело бывшего замруководителя УФСИН по Санкт-Петербургу и Ленинградской области Сергея Моисеенко именно такое. Сначала его оправдал суд присяжных, но это решение оспорила прокуратура в ВС, и тот отправил дело на новое рассмотрение. фото: Наталия Губернаторова 9 апреля Комиссия городского клинической онкологический диспансера признала у Моисеенко наличие болезни, препятствующей содержанию под стражей и требующей специального лечения. А уже 30 апреля она выдала другое заключение, где рак хоть и не отрицается, но с ним вроде как сидеть можно. Те же профессора, что уверяли в первый раз: медлить нельзя — поставили свои подписи под новым заключением. «Было указание», — признались они. В деле разбирался «МК». Сергей Моисеенко был ответственен за стройку новых питерских «Крестов». В каске и робе он выглядел как простой прораб, когда носился по площадке и показывал мне макет самого большого СИЗО в Европе. Впечатление тогда он на меня произвел приятное. Вообще казался человеком добродушным и порядочным. А потом с этой питерской «стройкой века», на которую было выделено 200 миллионов долларов, произошел какой-то ад: сумасшедшие деньги разворовали, а на одного из ответственных за работы сотрудников — подполковника Николая Чернова — совершили покушение (его расстрелял 2 марта 2017 года, заманив на встречу, бизнесмен Сабир Садыков). Чернов в итоге скончался в больнице. Сообщение о том, что по подозрению в этом убийстве задержан Моисенко, честно скажу, у меня лично вызвало шок. Если причастность его к хищениям еще можно было допустить, то к заказному убийству… Следствие уверяло: у Моисенко сдали нервы, когда он понял, что его подчинённый Чернов всячески чинит препятствия к сдаче объекта, а все сроки давно прошли. По версии СК, Моисеенко не сам «заказал», а подстрекал к этому подрядчика строительства — питерского бизнесмена Сабира Садыкова. В своих показаниях Моисенко говорил что-то в духе – виноват, потому что не остановил Садыкова. Летом прошлого года суд присяжных вынес оправдательный вердикт Моисеенко, а Садыков до этого получил 9 лет колонии. Вот что он сказал в своем последнем слове (его несколько раз прерывал председательствующий и просил присяжных не принимать в расчет слова Моисеенко): «Уважаемые присяжные, я обычный человек и сильно люблю свою семью, но когда угрожают семье, то подписываешь все, что угодно. Совершение этого преступления, когда оно произошло, для меня самого оказалось неожиданностью. Мне самому хотелось бы выяснить все обстоятельства произошедшего, но я подписывал признательные показания, потому и мне угрожали, и моему сыну, который служит в полиции. Я понимаю доводы, которые были приведены обвинением, но хотелось бы найти истинные причины, мотивы и виновника произошедшего». На выходе из зала суда Моисенко снова арестовали. По обвинению в другом преступлении – взятке. Кто-то очень не хотел, чтобы он остался на свободе. А оправдательный вердикт потом прокуратура опротестовала в ВС. Верховный суд в ноябре его отменил, в том числе с формулировкой «нарушение судом права прокуратуры на предоставление доказательств». Полковника все это подкосило. Как говорят психологи, рак съедает того, кто съедает тяжёлыми мыслями сам себя. Болезнь развилась стремительно, окончательный диагноз неутешителен. Второе уголовное дело (по взятке) было даже приостановлено в связи с тяжелым заболеванием подозреваемого. Руководство СИЗО, где он находится, отправило полковника на медосвидетельствование. Передо мной заключение консилиума врачей Городского клинического онкологического диспансера от 9 апреля, подписанное шестью врачами-светилами. Цитирую: «Установлено наличие злокачественного образования, препятствующего содержанию под стражей… Подлежит специальному виду лечения (оперативное лечение — радикальная простатэктомия)». — После этого суд должен был отпустить из-под стражи, — говорит защитник Ян Стацкевич. – Но он под надуманным предлогом перенёс заседание, чтобы дать прокуратуре и другим интересантам «что-то придумать». И вот его ФСИН направил на следующий день после заседания на повторное освидетельствование. Не понятно — зачем? Ведь есть никем не оспоренное и не отменённое заключение. Сотрудники медучреждения дали повторное заключение 30-го числа. В итоге есть два действующих заключения, противоречащих друг другу. По логике какое-то из них неверное. — Я 21 год проходил службу в системе ФСИН и более трех лет нахожусь под стражей, — говорит полковник (вопросы передали через адвоката). — Медосвидетельствование от 30 апреля было проведено вразрез закону и с полным убеждением медработников в своей безнаказанности. Вот как было: они вернулись от главрача, где получили «ценные» указания. Председатествующий сказал что-то вроде «Вы знаете, что писать. Пишите скорее и расходимся». После получения этого заключения я понимаю, что лечиться в этом учреждении нельзя, так как врачи подчиняются давлению и клятва Гиппократа для них — пустой звук. — Один из подписавших и первое, и второе заключения – профессор Карлов, — говорит защитник. — Я был у него на приёме, он убеждал, что такого рода заболевание нужно срочно лечить. Он вопрошал: «Чего вы ждете?!» Он мог подписать второе заключение только в одном случае: на руководство диспансера очень сильно надавили. Участвовал Моисеенко в хищениях или нет – не знаю. Наверняка, есть грех. Участвовал ли в убийстве – разберется, надеюсь, новый состав присяжных. Но в его вине очень сомневаюсь. В любом случае так же, как лежачего не бьют, тяжелобольного не держат в СИЗО (так говорит не только мораль, но и действующий закон). А кому-то (знающие люди указывают на здание на Литейном проспекте — УФСБ) очень нужно, чтобы умирающий от рака Моисеенко сидел в СИЗО. Может быть, тогда даст до сих нужные показания. В обмен на свободу и возможность вылечиться. Но задействовать во всей этой спецопереации гражданских питерских онкологов — верх цинизма. Медики всегда были и должны оставаться вне любой игры, пусть даже политической. Иначе скальпель в их руках станет карающим мечом правосудия. А они ведь про другое – про милосердие, которое выше любой справедливости. УНИКА НОВОСТИ https://uniika.ru/news/obshhestvo/