«Не уйдёшь, шпион!» - Как над Карелией сбили корейский «Боинг»
И сейчас, спустя 42 года после того инцидента, нет единого мнения о том, что это было – успешное пресечение разведывательной акции или же роковая ошибка. Сторонники первой версии утверждают, что просто так залететь в советское воздушное пространство чужой самолёт просто не мог – его явно подослали американцы, подставившие под удар советских ракет ни в чём не повинных пассажиров. Причина: в те дни в районе Кольского полуострова шли большие учения, которые однозначно должны были заинтересовать иностранные разведки. Вторая, общепринятая, версия звучит так: «Боинг-707» Корейских авиалиний, совершавший рейс Париж – Анкоридж – Сеул, из-за ошибки экипажа произвёл разворот налево, отчего двинулся не к Канаде, а обратно через Шпицберген в направлении советской границы. В итоге 20 апреля 1978 года в 21:19 он вторгся в воздушное пространство Кольского полуострова. «Тебя будет судить международный трибунал!» Нарушителя уже вели советские радары. Причём поначалу на земле решили, что это после задания возвращается на базу один из дальних бомбардировщиков. Но тут из штаба Северного флота ответили, что все их самолёты над океаном. Попытка связаться с таинственным самолётом оказалась безуспешной – ответа не поступило. Тогда по тревоге с аэродрома Африканда был поднят истребитель Су-15. Приблизившись к самолёту-нарушителю, капитан Александр Босов увидел: перед ним пассажирский лайнер. Однако, как потом докладывал Босов, на установленные международными правилами сигналы идти на посадку экипаж «Боинга» не реагировал. Когда до границы с Финляндией осталось всего несколько минут лёта, с земли пришёл приказ: нарушителя уничтожить. Выпущенная ракета Р-8 оторвала «Боингу» часть левого крыла, повредила двигатель и прошила осколками фюзеляж, вызвав разгерметизацию. Теряя высоту, самолёт начал падать. Тем временем на земле телефоны раскалились от напряжения. Звонили из штаба дивизии, штаба округа, из Москвы – каждая инстанция желала знать, что произошло, дабы определить, кто понесёт за всё ответственность. С одной стороны, приказ министра обороны предписывал не открывать огонь по нарушителям, а принуждать их к посадке или выдворению. С другой стороны, пролёт самолёта-шпиона над секретной зоной означал срыв погонов и трибунал. В своей книге Юрий Шлейкин приводит воспоминание бывшего командира корпуса ПВО генерала Владимира Царькова. «Звонил маршал авиации Александр Колдунов, первый заместитель главнокомандующего войсками ПВО: «Доложи, что происходит». Я рассказываю. «Сколько километров он прошёл?» – «Сто восемьдесят». – «Почему не сбили раньше? Ты будешь снят с должности!» Потом ещё один звонок. Опять Колдунов. «Так ты что, его сбил?» – «Так точно! Перехватили сообщение Ассошиэйтед Пресс. Пассажирский «Боинг», который должен был по северному маршруту уйти в Корею...» – «Ну вот что, Царьков, тебя будет судить международный трибунал!» – сказал маршал и повесил трубку». Туалетная бумага вместо газет Потеряв часть крыла, «Боинг» всё же смог не рухнуть камнем на землю, а сесть на заледеневшее озеро Корпиярви. Спасти самолёт удалось во многом благодаря мастерству его командира Ким Чанг Кью – в прошлом военного лётчика. Он сумел удержать машину, однако приземляться пришлось в таком экстремальном режиме, что из-за резкого перепада давления у пассажиров из носа и ушей хлынула кровь. К тому времени из 97 двое уже были мертвы – от осколков ракеты погибли 36-летний коммерсант из Сеула и 31-летний владелец кофейни из Иокогамы. Ещё один пассажир получил тяжёлые раны и скончался позже. К месту приземления «Боинга» военные прибыли практически сразу. Впавших в прострацию окровавленных людей вывели из самолёта и вертолётами доставили на аэродром Подужемье, откуда затем на автобусах вывезли в город Кемь. Членов экипажа сотрудники КГБ сразу забрали к себе на беседу, а 94 пассажира разместили в Доме офицеров, приказав обеспечить им всё необходимое. Тут-то местные и задумались. Во-первых, было не очень понятно, чем кормить иностранцев. Из Военторга в Кемь прислали запас провизии, только станут ли гости есть картошку с тушёнкой? Кто-то смекнул: азиаты любят рис. Тут же отварили на всех большую кастрюлю риса. Но как его подавать? Решили добавить молока, чтобы получилась каша. Японцы, увидев получившееся блюдо, округлили глаза и скромно отказались обедать. Тогда для них приготовили что-то вроде плова – его в итоге и съели. Во-вторых, поняв, что арестовывать и отправлять в Сибирь их никто не собирается, иностранцы раскрепостились. Один пассажир попросил дать ему свежий огурец, другой сказал, что не прочь был бы съесть банан. Огурцы в Кеми видели в лучшем случае в июле, а бананы вообще только на картинке. Но не падать же перед гостями в грязь лицом! О капризах иностранцев сообщили в райком и вскоре в Кемь неизвестно с какого склада прислали огурцы и бананы. А заодно и супердефицитную туалетную бумагу – «наверху» учли, что вид нарезанных газет в туалете может вызвать ненужные вопросы. Шаг за шагом шло взаимопроникновение двух культур – чужой и советской. Приехавшие осматривать пассажиров врачи долго не могли понять, почему на вопрос, кому требуется помощь, все потупили глаза, хотя многим явно были нужны как минимум компрессы и перевязки. Лишь после того как переводчик – срочно вызванная из школы учительница английского – догадалась уточнить, что больницы в СССР бесплатные, поднялся лес рук. На наших граждан, как вспоминала заведующая кафе Раиса Милова, гости смотрели, будто на инопланетян. Один из японцев, набравшись духу, спросил у неё, что едят русские, раз уж они такие рослые и сильные, и почему у русских женщин такие большие груди? Та ответила, что силу даёт простая еда вроде рыбы, грибов и ягод, а большая грудь… ну, это вроде такого национального знака качества. «Для советских детей мы были будто зоопарк. Они подходили к окнам, заглядывали внутрь», – рассказывал, в свою очередь, немец Карлхайнц Швакен. Школьников, кстати, пришлось отгонять от окон. Но не оттого, что боялись контактов, а совсем наоборот. Наученные пропагандой, что за границей живут враги, дети наставляли на иностранцев палки и делали вид, что стреляют. Те, впрочем, в ответ только смеялись. Не наградили и не наказали Пребывание в Кеми вышло недолгим – 22 апреля пассажиров на автобусах отправили обратно на аэродром Подужемье, а оттуда двумя самолётами Ту-134 отправили в Мурманск, где их уже ждал самолёт компании Pan American, вывезший всех в Хельсинки. Впрочем, не всех – командир «Боинга» и штурман ещё неделю провели в беседах с чекистами, которые уговаривали их признаться в шпионаже. Однако корейцы твёрдо стояли на том, что имела место навигационная ошибка, а сигналов Босова они не видели. Поймать корейцев на лжи могла бы единственная улика – шпионская аппаратура для наблюдения за учениями с высоты. Но, облазив «Боинг» вдоль и поперёк, контрразведчики так ничего и не нашли. В конце концов экипаж отпустили, официально сообщив, что те якобы попросили о помиловании. По одной из версий, в качестве компенсации за содержание пассажиров и перевозку лайнера со льда озера на аэродром СССР выставил Корее счёт на 100 тыс. долларов. Однако там отказались платить – страховка всё равно покрывала расходы. В итоге «Боинг» разобрали на части и отправили для изучения в аэропорт Мячково. Что касается Босова, то его действия были признаны правильными и соответствующими обстоятельствам. Впрочем, награждать его за перехват нарушителя не стали. Хотя в лётной среде говорили: мол, это ничего, хорошо, что вообще не разжаловали. Мало ли как могло повернуться.
