Троллинг украинских онлайн-уроков, с их «медведями в Антарктиде» и «царем Иваном Грозным на Ближнем Востоке» был бы эпизодом, имевшем впечатляющие основания, но временным. Ну, повозмущались, побурчали бы — да и забыли. Ведь общественная память очень коротка. Особенно если бы создатели программы принесли бы извинения за ошибки и учли бы их. Ан нет! Создатели реально считают себя исключительными, избранными, носителями абсолютных знаний и безусловной истины. Эта абсолютная Серость, вероятно, считает себя Мессиями. 13 апреля группа депутатов из «Слуг народа» натянули на себя футболки и джемперы с принтом «Маю право на помилку» (Имею право на ошибку) и с упоением проводили фотосессии в зале заседаний Рады, принимая позы то ли па из польской мазурки, то ли старта к предварительным лесби-ласкам. Правда, в «коронавирусных намордниках», простите, «медицинских масках», это смотрелось совсем не сексуально. А Сергей Бабак, председатель Комитета Верховной Рады по вопросам образования, науки и инноваций, украсивший собой и джемпером ораторскую трибуну в зале, выдал даже какую-то «прокламацию имеющего право» в формате обращения к всему обществу. В основном Бабак сокрушался, что «право на свободное волеизъявление, право на свободу слова, право на жизнь и много других прав» у нас есть, а вот «права на ошибку» почему-то нет. И теперь, мол, беспощадной общество травит несчастных учителей с их ошибками на онлайн-уроках: «вместо слов поддержки, этих учителей общество, социальные сети, политики и даже их коллеги начали высмеивать и травить, некий «общественный буллинг» учителей. Учителей, людей с большой буквы, которые решили на волонтерских началах помочь системе образования Украины». Бабак прав в одном: учителей можно понять. Каждый, кто когда-нибудь находился под зрачком студийной камеры, навсегда запомнил, как это было в первый раз: сердце колотит от волнения, мысли путаются от желания сказать «все и сразу», а тут еще оператор замучил требованием не пялиться в объектив. Тут Ивана Грозного не только в Ливан пошлешь, но и куда дальше. Однако эти «борцы за права» у парламентской трибуны так и не смогли даже ПОНЯТЬ, что трагизм ситуации не в учителях: во время прямого контакта с учениками в классе хороший учитель всегда имеет возможность исправить свою ошибку — обратив на нее внимание или посмеявшись над ней — и это даже способствует лучшему усвоению материала. А в данном случае беда (вина, преступление) в тех, кто организовал коммуникацию между экраном телевизора и учениками. С трибуны Бабак вещал: «Проект запустили менее чем за 2 недели без копейки государственного бюджета. Более 40 учителей стали волонтерами школы и начали запись своих уроков для миллионов детей, которые из-за карантина были лишены возможности доступа к знаниям. Проект готовился очень быстро, буквально с колес, первые уроки, которые вышли на экраны в понедельник, ночью еще монтировались… Поэтому и возникли некоторые ошибки учителей при записи видеоуроков». А ведь именно такая подготовка базы коммуникации и достойна не то что буллинга, но и банальной порки Песталоцци. Урок, особенно видеоурок, это не ток-шоу и не заседание Верховной Рады, где безнаказанно можно нести всякую ерунду. Это подготовка текста, его редактирование и корректировка, причем под наблюдением научного консультанта. Именно это трио является основным фильтром ошибок. Я не уверен, что оно имело место при подготовке уроков «с колес», а если и имело — то тогда: имена в студию. Потому что таких, прости Господи, «профессионалов» не то, что к урокам — к книгам в библиотеке подпускать нельзя: изведут на самокрутки! Но, судя по заявлению главы директората внутренней и гуманитарной политики Офиса Президента Вероники Селеги, «Производством занимаются медиа-специалисты различных украинских телевизионных каналов, отдельных продакшенов и фрилансеры. Операторы, звукорежиссеры, режиссеры монтажа, администраторы на площадке, гримеры, приглашенные звезды и другие специалисты являются штатными и внештатными работниками, а также «лицами» каналов СТБ, 1+1, Новый канал, Интер, ICTV, Украина, студии Квартал 95, студии Мамахохотала, студии Patriot и других». Особенно трогательно в этом ряду звучит «Мамахохотала» — вот и мы обхохотались до икотки. Метафора самораскрытия скрытой самоидентификации по-английски полностью звучит как «Coming out of the closet» (выход из клозета), до просто «каминг-аута» ее сократили брезгливые и толерантные европейцы: и воняет меньше, и педерасты не обидятся. И следует признать, что в выступлениях Сергея Бабака, Евгении Кравчук и прочих слуг они «откамингаутились» по полной. За ними, как из сортира, вывалились их коммуникационная безграмотность и невежество. А сверху хлопнулось откровенное желание «права на ошибку». Ведь, обратите внимание: на принтах футболок «защитников учителей» написано «имею право на ошибку». Не УЧИТЕЛЯ имеют право (это еще можно было бы как-то понять), а просто «имею». Кто-то сомневается, что это «имею» относиться не к учителям, не к прочему простонародью, а к ним самим? Потому что вряд ли Бабак или Кравчук обрадуется, если вдруг в такой футболке к ним домой придет сантехник, лечить прорвавшуюся канализацию… А вот им ошибка должна прощаться, поскольку «нетерпимость к ошибкам является одной из фундаментальных болезней нашего общества» (С.Бабак). Вынужден расстроить и шефа Комитета Верховной Рады по вопросам образования, науки и инноваций, и всех депутатов-слуг, с таким восторгом аплодировавших Бабаку после его парламентского спича. После определенной ступени карьерной лестницы ошибка является «хуже, чем преступлением» — это еще в XIX веке заметил французский министр Буле де ла Мерт. В жестком средневековье она часто приводила на эшафот даже королей. В более гуманное Новое время не менее часто — к отставке и политическому забвению.