Сбежавшие за рубеж бизнесмены могут поплатиться своим имуществом

Похоже, что на крупных бизнесменов-невозврашенцев, укрывшихся от российского правосудия за границей, все-таки нашли управу. Воспользовавшись ч. 5 ст. 247 Уголовно-процессуального кодекса РФ, позволяющей заочно судить находящихся за пределами страны и уклоняющихся от явки в суд обвиняемых, ушлые следователи стали передавать их выцветающие от времени многотомные дела в суды. А те, в свою очередь, без особых препирательств признают беглецов виновными в инкриминируемых преступлениях, ставя под сомнение их деловую репутацию в глазах иностранных партнеров и под угрозу конфискации их зарубежное имущество. Поживиться там и вправду есть чем: особняки, люксовые яхты и автомобили, антиквариат, многомиллионные счета и т. п. Недавно Мещанский райсуд столицы приговорил к 14 годам колонии со штрафом в 2,5 млн руб. экс-президента ОАО «Банк Москвы» Андрея Бородина, признав его виновным в присвоении более 14,5 млрд руб. (ч. 4 ст. 160 УК РФ). Помимо него самого были осуждены также его первый зам Дмитрий Акулинин, вице-президент Алексей Сытников, экс начальник управления дочерних финансовых институтов банка Дмитрий Строганов и экс-президент компании «Кузнецкий Мост девелопмент» Борис Шемякин. По словам обвинения, Бородин, Акулинин и Шемякин давно обосновались в Великобритании, куда сей приговор после вступления в силу может быть направлен для исполнения. Однако на практике такого прецедента еще не было. Куда чаще там арестовывают имущество российских бизнесменов по гражданским искам кредиторов или акционеров. Примечательно, что это далеко не единственный случай заочного осуждения беглых коммерсантов. Первой ласточкой стал ныне покойный олигарх Борис Березовский, дважды заочно осужденный за многомиллионные хищения у «Аэрофлота», «АвтоВАЗА» и «ЛогоВАЗА». Вслед за ним поплатились и основатель фонда Hermitage Capital Уильям Браудер и его компаньон Иван Черкасов, которых в 2017?г. признали виновными в преднамеренном банкротстве компании «Дальняя степь» с ущербом в 3,5 млрд руб. и выводе с ее баланса акций Газпрома. Ну а дальше, как говорится, пошло-поехало. Весной 2018 г. Замоскворецкий райсуд огласил приговор по делу о крупном мошенничестве (хищении 20% акций ЗАО на 30 млн долларов), в котором фигурировали бывший депутат Госдумы Ашот Егиазарян, его брат Артем, гендиректор ЗАО «Центурион альянс» Максим Клочин и гендиректор фирмы «Конк» Виталий Гогохия. Процесс над ними проходил в заочном режиме, поскольку трое проживают в США, а еще один — в Грузии. А в мае прошлого года поплатился проживающий в США бывший замглавы адвокатского бюро «АЛМ Фельдманс» Павел Ивлев, которого Хамовнический райсуд Москвы приговорил к 10 годам за присвоение 195 млн тонн нефти более чем на 1 трлн руб. и отмывание через офшоры 133 млрд руб. Осенью Самарский облсуд утвердил заочные 9-летние приговоры экс-руководителю одного из крупнейших в мире производителей аммиака АО «Тольяттиазот» Владимиру Махлаю и его сыну Сергею. Бывший гендиректор компании Евгений Королев получил 8,5 лет колонии общего режима. Все трое также были оштрафованы на 900 тыс. руб. Скрывающиеся за рубежом тольяттинцы обвинялись в крупном мошенничестве при экспорте своей продукции аффилированной компании. Понять рвение следователей можно: иностранцы не горят желанием выдавать зажиточных россиян по запросам Генпрокуратуры. За прошлый год по линии Интерпола в Россию были экстрадированы (депортированы) 94 человека, что всего на треть превышает показатель 2018 г. Правда, «беловоротничковых» злодеев среди них были единицы. Судя по многочисленным заочным арестам покинувших страну бизнесменов, количество заочных приговоров будет только расти. Другой вопрос, удастся ли российским властям добиться их исполнения на территории другой страны. Вряд ли какой-либо европейский ли американский суд упечет нечистоплотного коммерсанта в тюрьму за содеянное в России. Другой вопрос — сохранность его зарубежных активов, на которые может быть обращено взыскание в целях возмещения причиненного ущерба. Так, по делу о растрате 2,4 млрд руб. в «Пробизнесбанке», топ-менеджеры которого сбежали в США, а исполнители осуждены в июле прошлого года Никулинским райсудом, были арестованы активы в Лихтенштейне и на о. Кука почти на 7 млрд руб. Впоследствии недвижимость и счета беглецов были обнаружены и во Франции. Действительно, по смыслу ст. 247 УПК РФ, суд может рассмотреть уголовное дело без обвиняемого, если им совершено преступление, представляющее особую общественную опасность; есть необходимость возмещения потерпевшему причиненного вреда и когда невозможно доставить обвиняемого в зал суда или его розыск не дал положительных результатов. А как же тогда пресловутая презумпция невиновности и состязательность сторон, возведенные законодателем в ранг принципов уголовного судопроизводства? Ведь, как отмечено в самом тесте УПК, «суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты, а только создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав». В этой связи почему бы не дать подсудимым бизнесменам возможность высказаться посредством видео-конференц-связи? Несмотря на либерализацию уголовного законодательства, у оте­чественного правосудия в мире по-прежнему не самая безупречная репутация (о чем свидетельствует многолетняя практика Европейского суда по правам человека). Тем более что неоднозначные уголовные дела против Михаила Ходорковского и Майкла Калви дают обоснованную почву для размышлений. В этой связи Россия предпринимает активные шаги по упрочению своего положения в престижных международных организациях (в УНП ООН, ФАТФ, МАНИВЭЛ), а также регулярно подправляет «экономические» статьи Уголовного кодекса РФ в угоду бизнес-ассоциаций. В самое ближайшее время руководителей легальных предприятий перестанут привлекать к уголовной ответственности за организацию преступного сообщества и участие в нем (ст. 210 УК), а также за невозврат из-за границы валютной выручки (ст. 193 УК). Втрое будут увеличены пороговые значения для уголовно наказуемой неуплаты налогов, сборов и страховых взносов со стороны компаний. В крупном размере уклонение будет квалифицироваться от суммы в 15 млн руб. в течение трех финансовых лет, а в особо крупном — от 45 млн руб. Однако надлежащее исполнение перечисленных новелл, как и прежде, отдано на откуп правоохранителей, в объективности и беспристрастности которых сомневается бизнес-сообщество. По данным Верховного суда России, в прошлом году суды рассмотрели уголовные дела в отношении 4,2 тыс. предпринимателей, из которых 3 тыс. (70%) были осуждены, а в отношении 1,2 тыс. (30%) уголовные дела прекратили по различным основаниям. Уменьшилось и количество приговоров с назначением реальных сроков наказания с 15 до 11%, или 300 человек. Наряду с этим суды удовлетворили всего 65 ходатайств об избрании в отношении бизнесменов меры пресечения в виде заключения под стражу. Это в пять раз меньше, чем в 2018?г., когда было удовлетворено 350 таких ходатайств. В удовлетворении 68 ходатайств следователям было отказано.