«Комсомолец». Подводный Чернобыль «с отсрочкой»

В свой последний поход подводная лодка «Комсомолец» отправилась 28 февраля 1989 года в режиме полного радиомолчания. Ничего не предвещало беды. Разве что непогода и шторм. Но кого этим удивишь в конце зимы на Баренцевом море? Экипаж подлодки находился в прекрасном расположении духа. Для кого-то, как для вахтенного матроса Нодари Бухникашвили, этот поход должен был стать последним. Последним в хорошем смысле слова. Старший вахтенный матрос «закруглил» третий год службы и уже давно должен был оказаться на берегу. Но командир упросил Бухникашвили, как опытного матроса, уйти в третий боевой поход «Комсомольца». Говорят, в седьмом отсеке, где начали разворачиваться маховики трагедии, у Нодари был станок, на котором он чеканил дембельские знаки отличия. Правда ли это? Подтвердить или опровергнуть эти домыслы можно будет только в тот день, когда подводную лодку «Комсомолец», лежащую в Норвежском море на глубине 1689 метров, поднимут на поверхность. Но в каком из грядущих столетий прогресс достигнет той заветной эволюционной отметки, когда работа в морских водах, где уровень радиации превышает фоновый показатель в 100 тысяч раз, составляя около 100 Бк/литр? Вопрос риторический. А пока что в очередную годовщину гибели подводной лодки остаётся перебирать «чётки памяти», раз за разом вороша прошлое, вспоминая ключевые алгоритмы трагедии и поминая недобрым словом советское военно-морское руководство, «корона» которого не позволила обратиться за помощью к норвежцам, чтобы попытаться спасти моряков (история через 12 лет повторится с «Курском»). Как это было? На 34-е сутки похода атомоход «Комсомолец» патрулировал в Гренландском море. Подводная лодка «села на хвост» авианосцу «Америка» и следила за ним. В какой-то момент авиация НАТО засекла русскую субмарину. После чего капитан первого ранга Евгений Ванин получил из штаба Северного флота приказ на обнаружение иностранных атомных подводных лодок. В процессе выполнения задачи «Комсомолец» показал себя «молодцом». Манёвренность и скорость? Всё по высшему разряду. Немудрено. Ведь «Комсомолец» был первой супердорогой подлодкой советского флота. Лодка могла погружаться на запредельные глубины, обладала высокой подводной скоростью, имела прочнейший титановый корпус. И, конечно, мощнейший атомный реактор. Куда без него? Задача создания подлодок серии «Комсомолец» была донельзя амбициозной. Советскому Союзу, стоящему в двух шагах от исчезновения с карты мира, великой стране, где народ был изведён нищетой и тотальным дефицитом, было крайне важно «забить Мике баки» — свести на нет очевидное преимущество подводного флота США. Для того чтобы сделать это, было необходимо посадить на хвост по «Комсомольцу» каждому американскому авианосцу. Лодка, спущенная на воду в 1982 году, была сработана «любовно». Титановая. Ничего не ржавеет. Ничего не ломается. Уникальность новой советской подводной лодки заключалась в том, что уровень надёжности и непотопляемости был таким, что в случае Третьей мировой войны субмарина могла запросто использоваться, как командный пункт управления всеми отечественными ракетоносцами СССР. У капитана Евгения Ванина был первый автономный поход в качестве командира этого корабля. Его экипаж принял лодку в 1984-м. То есть, вторым после экипажа капитана первого ранга Юрия Зеленского, принявшего эту лодку со стапелей. Когда всё случится, именно Евгений Ванин и его матросы (ну, конечно, менее опытные, чем экипаж Зеленского) окажутся виновны в произошедшем. Впрочем, при жизни Ванина к действиям этого подводника никаких нареканий у его руководства никогда не было. Из своего дома Евгений Ванин ушёл, нарушив святую семейную традицию. Обычно оборачивался и махал рукой супруге, смотревшей ему во след. А здесь… Забыл? «Вернётся, уж я ему задам», - подумала его супруга Валя. И задохнулась вдруг от взявшейся непонятно откуда щемящей тоски. Хоть ты бегом за ним беги… В тот злополучный день, 7 апреля 1989 года, всё было, как обычно. Ракетоносец летел под водой на своей крейсерской скорости. Кто-то нёс вахту на своих штатных местах. Кто-то отдыхал. В 11.03 сработала тревожная сигнализация И жизнь АПЛ «Комсомолец», находившейся на глубине 386 метров, стала течь в совершенно ином русле – начался обратный отсчёт, отделявший жизнь от смерти. Приборы показывали, что в седьмом отсеке, где нёс вахту матрос Нодари Бухникашвили, которого дома, в Грузии, ждали родители и любимая девушка, начался пожар. Нодари Бухникашвили, как никто другой, знал, что седьмой отсек является «проблемным». И проблемы начали проявляться не вчера, а почти четыре года назад, а августе 1985 года, когда «Комсомолец» первым в мире достиг небывалой глубины в 1027 метров. Рекордное погружение было уже тогда, в 1985-м, омрачено сатанинским треском, нараставшим по мере погружения под воду и очень смущавшим экипаж, назвавшим шумы «хлопками Нептуна». Но ещё большая тревога была у конструкторов, которые внимательно следили за происходящим. Произведённые конструкторами замеры 6 и 7 отсека шокировали. Казалось, что неведомая сила именно в этом месте сжимает субмарину тисками. В 7-м отсеке на глаз был виден прогиб между шпангоутом. Стало быть, исключить, что во время первого глубоководного погружения произошли деформации корпуса, при всём желании нельзя. И 7 апреля 1989 года эти деформации, вполне возможно, прямым или косвенным образом повлияли на происходящее в отсеке № 7. Напомним, там был «дембель» Нодари, который в последний раз вышел на связь в 11.00. Чем это можно подтвердить? В вахтенном журнале АПЛ «Комсомолец» появилась штатная запись: «Отсеки осмотрены. Замечаний нет» Без рапорта дежуривших в каждом из отсеков вахтенных матросов, без доклада о том, что всё в норме, такой записи появиться не могло. Стало быть, рапортовал и Нодари. Но через три минуты после его доклада температура в отсеке вдруг подскочила до уровня запредельной. 70 градусов! И отсек № 7 на вызовы командира АПЛ Евгения Ванина после этого уже не отвечал. Предприняв несколько безуспешных попыток связаться с матросом Бухникашвили, Ванин отдал приказ пустить в отсек ЛОХ. Это лодочная объёмная система защиты. При запуске системы ЛОХ в конкретный отсек поступает газ фреон, который подавляет огонь. Дилемма, пускать фреон или не пускать, заключалась в том, что от этого газа гибнут и те, кто не успел надеть защиту. Что же произошло в седьмом отсеке? Комиссия, которая будет расследовать причины гибели подлодки, всерьёз будет рассматривать версию о том, что Нодари Бухникашвили мог закурить. Или воспользоваться своим станком для чеканки дембельских знаков отличия, от которого также могла пойти искра. Но те, кому удастся уцелеть, те, кто знал Нодари лично, как прекрасного матроса, будут категорически опровергать мысль о том, что этот опытный моряк мог из-за одной прихоти поставить под вопрос живучесть корабля. Тем временем, пожар перекинулся в соседний — 6-й! — отсек. Там располагались турбины и… генератор. В отсеке нёс вахту мичман Владимир Колотилин, успевший доложить, что в отсеке пожар и сгоревший заживо. Евгений Ванин в этот момент ещё не подозревал ни о гибели вахтенных матросов, ни о том, что пожар не удалось локализовать, герметично заблокировав каждый из отсеков. А ведь конструкция подводной лодки предполагала, что абсолютно любую трагедию, начавшую разворачиваться в отдельно взятом отсеке, можно будет локализовать, герметизировав проблемную часть подводной лодки и приступив к решению вопроса локально. В случае с «Комсомольцем» этого почему-то не происходило. Пожар перекидывался из одного отсека в другой. Евгений Ванин, понимая, что под водой пожары не тушат, дал команду к экстренному всплытию. Но когда подлодка была на глубине 157 метров, всплывающая подлодка замерла. Вертикальный РУД вышел из строя. Сработала аварийная защита главной турбины. Процесс вытеснения воздуха из бортовых турбин прекратился. Остановилось и всплытие. Евгений Ванин отдает команду продуть главный балласт, не подозревая, что своими действиями многократно ускоряет развитие катастрофы на борту. Вброшенные 6 тонн воздуха в кормовой отсек превратили в домну теперь уже однозначно терпящий бедствие подводный корабль, взметнув температурные показатели до 1000 градусов. Локальный пожар в одночасье стал объёмным. Происходило самое страшное, что может происходить с подводной лодкой. Выгорали сальники. Пошли забортные течи. В корпус лодки хлынула вода. К счастью, атомный реактор автоматически был заглушен. На 13-й минут пожара Евгению Ванину каким-то немыслимым чудом удалось вывести лодку в надводное положение на обозрение субмарин НАТО. Норвежцы с интересом и тревогой наблюдали за происходящим. А на лодке в это время боролись за спасение корабля, но пожар перекинулся в пятый отсек. Некоторые пытались спастись, включаясь в шланговые дыхательные аппараты (систему ШДА, идущую через весь корабль), но… там вместо кислорода уже находился угарный газ. Он мгновенно убивал подключившихся. На подводной лодке «Комсомолец» спастись в этот момент удалось только тем, кто воспользовался индивидуальным дыхательным аппаратом (ИДА-59). Раненые и погибшие (за исключением Бухникашвили и Колотилина, которые сгорели в 7 и 6 отсеках) были подняты на палубу, где за их жизнь боролся военврач, старший лейтенант Леонид Заяц. Многие выжившие думали, что всё самое страшное позади, но всё ещё только начиналось. С терпящей бедствие подводной лодки не менее 8 раз был подан сигнал бедствия. Но система гидравлики, которая вышла из строя, не позволила выйти наружу выдвижным антеннам, и те начали под собственным весом уходить в лодку, что глушило сигнал. Радистам на берегу удалось принять самый первый SOS с подводной лодки, но… с какой именно? Искажение радиопередачи не позволило определить сразу же, с какой из лодок, выполнявших задачи в районе, он поступил. Лишь в 12.19 местонахождение лодки было установлено, о чём сразу получил сообщение министр обороны Дмитрий Язов, ушедший из жизни буквально месяц назад, в феврале 2020 года. Поисково-спасательная операция, развёрнутая силами Северного флота, началась с опозданием. И на то, что она приведёт к успеху, надежды были не так уж велики. АПЛ «Комсомолец» находился на удалении 900 км от родного берега. Существенно ближе были норвежцы, которые готовы были, следуя международным договорённостями прийти на помощь здесь и сейчас. Но традиционное советско-русское шапкозакидательство кому-то оказалось значительно дороже, чем жизни людей. Самолёт Ил-38, управляемый лётчиком, майором Геннадием Петроградских был отправлен на спасение подводникам. На его борту были КАС-ы (контейнеры авиационные спасательные) с разворачивающимися на воде плотами. Теоретически он могли помочь советским подводникам продержаться до подхода спасательных судов, вышедших из Североморска. Но удастся ли воспользоваться этими плотами в предлагаемых обстоятельствах сильного шторма и набегавшей высокой волны? Это был тот ещё вопрос, на который можно было дать ответ, только дождавшись самолёт Петроградских. Но, по большому счёту, главная надежда была на то, что успеет подойти атомный крейсер «Киров», на котором среди прочих находились и моряки из первого экипажа «Комсомольца». Они даже не успели уйти в увольнения и отпуска. Майор Петроградских, выжимая из самолёта всё, что только было можно, спешил на помощь. На подлёте установил связь с капитаном первого ранга Ваниным. Тот успел бодро сообщить, что мероприятия по спасению АПЛ идут в штатном режиме, а пожар на судне тушится средствами герметизации. Евгений Алексеевич глубоко заблуждался. Никакой герметизации уже не было и в помине. Воздух поступал. Петроградских доложил ему, что ведёт к лодке корабли, спешащие на помощь. Но иллюзия Ванина насчёт того, что всё в порядке, была убийственной. В какой-то момент показалось, что на лодке наступило равновесие, и огонь отступил. Это был зловещий самообман. Никто и предположить не мог, что лодка может утонуть, потому что легенды о живучести «Комсомольца» были намного выше, чем его реальная непотопляемость. Помимо атомного крейсера «Киров» на помощь «Комсомольцу» спешила рыболовецкая плавбаза «Алексей Хлобыстов». Забегая вперёд, скажем, что именно гражданские рыбаки сыграют главную роль в спасении той части экипажа АПЛ, которой суждено выжить. Но «Алексею Хлобыстову» до «Комсомольца» надо было ещё доплыть. В 14.40 Петроградских с воздуха заметил дрейфующий «Комсомолец» и послал сообщение в центр об обнаружении терпящей бедствие подводной лодки. Даже с воздуха майор Петроградских видел обильную пену из 7-го отсека. А ещё серый дым, который шёл в небо из боевой рубки. Там, на атомоходе «Комсомолец», Евгений Ванин отдал команду начать вентиляцию кормы. Именно это решение оказалось роковым — ведущим прямиком к затоплению АПЛ всего через два часа после начала вентиляции. При герметизации отсека должны быть отключены все среды, в том числе, вода и воздух, которые идут через аварийный отсек. Но именно воздух на «Комсомольце», где продолжались попытки устранить крен на правый бок, не отключили. Внутрь прочного корпуса 7 отсека шла вода. Петроградских видел, как нос лодки начинает задираться вверх. Видел это не только он, но и лётчик самолёта-разведчика «Oreon» (Норвегия), делавший с воздуха снимки оседающей на корму лодки. И вдруг лодка содрогнулась от взрывов, которые раздались в районе 6-го и 7-го отсеков. Позже в них будут обвинять пловцов-диверсантов с находившейся неподалёку иностранной подлодки, следившей за подводной лодкой «Комсомолец». Версия кажется научно-фантастической. Взрывать лодку с атомным реактором вблизи норвежских берегов после произошедшей ровно три года назад катастрофы на ЧАЭС было откровенным самоубийством, на которое силы НАТО не решились бы. В 16.40 Петроградских докладывает в центр, что корма АПЛ «Комсомолец» уходит в воду. Уже на три метра. Становится очевидно, что подводная лодка тонет. Нос атомохода смотрит в небо, словно моля Бога о спасении. А Евгений Ванин, скрепя сердце, отдаёт приказ эвакуироваться. Куда? Прямиком в убийственно ледяную воду. Уникальный и непотопляемый корабль, в который попало более 200 тонн воды, начинает уходить под воду на глазах его славных матросов и командира корабля. Подводникам удаётся спустить на воду лишь один спасательный плот, но сильнейший шторм переворачивает его кверху дном. Майор Геннадий Петроградских сбрасывает два спасательных плота с самолёта. Ветер переворачивает один из них. И уносит далеко в сторону другой. К ближнему, перевернувшемуся, отчаянно гребут моряки, находящиеся в ледяной воде. Люди изо всех сил пытались отплыть как можно дальше, чтобы их не засосала воронка тонущей махины. Спустя 6 часов и 5 минут после начала пожара на борту всё ещё находились 6 членов экипажа, в том числи, капитан и мичман Виктор Слесаренко, которые слышали инфернальный скрежет металла, хлопки и взрывы. «Комсомолец» навсегда уходил в глубины Норвежского моря. Пятеро из шести оставшихся на подводной лодке, в том числе, Евгений Ванин успели забраться в спасательную камеру. У дизеля задержался капитан третьего ранга Анатолий Спинков. Мичман Слесаренко кричит капитану Спинкову о необходимости немедленной эвакуации. И тут сверху на Виктора нисходят потоки воды, которые гарантированно ведут к смерти. Если только не чудо… Если не чудо. И в жизни мичмана Слесаренко происходит чудо № 1. Каким-то образом ему удаётся запрыгнуть в спасательную камеру, где уже находятся 4 члена экипажа. Как только они задраивают нижний люк, слышится отчаянный стук Анатолия Спинкова. — Откройте люк! — закричал своим морякам командир Евгений Ванин. Но они замерли от ужаса, понимая, что выполнение этого решения командира не только не приведёт к спасению Спинкова, но и погубит их самих. Впрочем, от их воли уже всё равно ничего не зависело. Разность давления не позволила бы открыть люк. Через мгновение раздаётся страшный треск и скрежет металла, после которого стуки прекращаются. Тем временем те, кому удалось доплыть до единственного находящегося вблизи плота, отчаянно цеплялись за него, но вдруг услышали взрыв, понимая, что их корабль погиб. Заглушая шум стихии, моряки запели «Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг», чтобы отдать дань памяти командиру и своим товарищам. Впрочем, командир был всё ещё жив. Ванин пытался вместе с Юдиным, Слесаренко, Черниковым и Краснобаевым отсоединить спасательную капсулу от обречённой подлодки, опустившейся до отметки… 1,5 км. Внезапно взрывная волна оторвала спасательную камеру от корабля. Капсула понеслась вверх. Внутри появился туман, который вскоре рассеялся. На мгновение наступила зловещая тишина. И моряки, если верить Виктору Слесаренко, вдруг услышали чёткий и ясный голос. «Всем включиться в ИДА!» Ни потерявший сознание Юдин, ни Ванин, ни Черников, ни Краснобаев не могли произнести эти слова. «Я на 100% уверен, что это был глас Божий», - спустя три десятилетия будет вспоминать Виктор Слесаренко, которому суждено было выжить. Он и мичман Черников успели надеть дыхательные аппараты. Ванин, Краснобаев и Юдин сделать этого банально не успели. Их смерть наступила от удушья. Сила давления срывает люк, как только капсула достигает поверхности. Черникова выбрасывает наружу, пролетая около двух десятков метров по воздуху, он падает в море, ударяясь, что есть силы, о поверхность воды дыхательным мешком от аппарата ИДА-59. И умирает мгновенно, получив сильнейшую баротравму лёгких, которые просто разрывает в клочья. Виктору Слесаренко везёт несоизмеримо больше. Происходит чудо № 2. Остаточным давлением мичмана выдавливает из капсулы лишь по пояс. Камера вместе с капитаном первого ранга Ваниным, капитаном третьего ранга Юдиным, мичманом Краснобаевым уходит в глубины моря, становясь братской могилой для моряков. Слесаренко, у которого вскоре от холода отказывают ноги, остаётся на поверхности один, из последних сил держась слабеющими руками на воде. Самое страшное и самое обидное ещё впереди «Oreon» докладывает на базу, что видит перевёрнутый плот с гибнущими советскими моряками, а также два неподвижных тела в нескольких сотнях метров от него. Норвежские власти понимают, что время для того, чтобы просто занимать наблюдательную позицию, кончилось. И предлагает помощь командованию советского ВМФ. Но человеческие жизни в этой ситуации, как водится у нас, стоят крайне мало. И эта помощь не принимается, хотя международные соглашения и предусматривали это. Русские же не сдаются! Наконец, с наших самолётов начали отстреливать сигнальные ракеты. Для всех это было сигналом того, что спасательные суда где-то рядом. И летчики просто помогают им правильно «зайти» на место крушения подлодки в условиях полярной ночи. Оставалось потерпеть, но терпеть сил уже не было. Люди замерзли до такой степени, что снежинки, падавшие на их руки, уже не таяли. Капитан-лейтенант Евгений Науменко начал тонуть, не имея больше возможности держаться за плот, просил товарищей протянуть ему руку. Но сил и физических возможностей протянуть ему руку ни у кого из товарищей не нашлось. Женя ушёл под воду. На час раньше расчётного времени подходит плавбаза «Алексей Хлобыстов», экипаж которой сделал всё для того, чтобы помочь подводникам. Практически синхронно с ним успевает на подмогу рыболовецкий траулер «Ома». Рыбаки первыми протягивают руку помощи морякам, которые более полутора часов — вопреки всем законам бытия и возможностям человеческого организма! — умудряются оставаться живыми в ледяной воде. На борт поднимают 30 живых моряков и 16 тел погибших Но это ещё не конец. Виктор Слесаренко, выдавленный из капсулы спасения, был дальше всех от товарищей. И шансов обнаружить его не было никаких. Происходит чудо № 3: его замечают в пучине вод. И поднимают на борт плавбазы «Алексей Хлобыстов». Несмотря на усилия рыбаков, растиравших спиртом и одеколоном окоченевших от холода моряков, уже на плавбазе умирает три человека. Казалось бы! Они успели слегка отойти от колоссального испытания, которое было уготовано им судьбой. Они ходили, ели, курили, разговаривали. И вдруг… Причина нелепой смерти после спасения была именно в курении. Как потом докажут и пропишут в инструкциях после чудовищного стресса и столь длительного пребывания в ледяной воде курить строжайше запрещено. Ослабленный организм не выдерживает в этих предлагаемых обстоятельствах даже такой «символической» перегрузки. Глубокой ночью рыбаки передают подводников на борт крейсера «Киров». И отношение к спасённым резко меняется. Подаренные моряками свитера из верблюжьей шерсти заставляют снять, а у санчасти ставят матроса с автоматом. Всё ярко говорит о том, что надо ещё разобраться, как и почему утонула АПЛ «Комсомолец»? И не виновны ли в этом моряки?! Идёт предварительное следствие. Лихорадочный поиск «стрелочника», которого ждёт суровая кара. Но следствие затянется на десятилетия. Удастся установить лишь то, что лодка погибла из-за пожара в отсеке № 7, ставшего первопричиной трагедии. Почему начался этот пожар? Ответ знал только один человек – вахтенный старший матрос 7-го отсека Нодари Бухникашвили. Но он умер первым. Несмотря на то, что выжившие подводники тщательно охранялись, в санчасть удалось пройти матери утонувшего Жени Науменко. Вглядевшись в измученные лица ребят, она тихо произнесла: «Почему, когда мой сын просил дать ему руку, никто из вас не подал её ему?». Откуда она могла знать об этом? Ну, откуда? Каким-то немыслимым образом родные и близкие многих из тех, кто тонул в водах Норвежского моря, чувствовали, понимали, а главное слышали и видели, что происходит с ними. Стоявшая на пороге палаты женщина всё плакала, плакала, плакала и, комкая в руке платочек, повторяла: «Почему? Скажите, почему?». Ни у кого из выживших для неё не нашлось ответа. А если бы и нашёлся? Что с того? В горле у каждого стоял огромный ком нечеловеческой боли. Такая история.