Василий Устюжанин: "Как весело удрать от невесты да и засесть стихи писать"

Вступить во владение отцовской деревней, заложить имение и выручить деньги на приданое невесте. Вредная теща без приданого не хочет выдавать за него дочь. Увы, все тещи - на одно лицо. Всем подавай имущего жениха. Сколько юных сердец они лишили счастья. Но и от скольких бед отвели! Но это так, к случаю. Я сейчас о другой оказии. Пушкин в Болдино - ненадолго. Планирует управиться с делами за три недели и обратно в Москву, к невесте. Про "удрать" от нее - чисто пушкинский стиль письма. Он в письмах столь же весел и легок, что и в стихах. По Наталье Гончаровой на самом деле поэт сильно тоскует. А вот про "засесть писать стихи" - это серьезно. Без тиши и уединения невозможно творить. Кто творил - тот знает. А уж как знает Пушкин... И уже в сентябре, сразу по прибытию Пушкин расписался, как еше никогда не писал, даже в Михайловском. Там, в Михайловском - няня, Арина Родионовна, прогулки в Тригорское к хорошеньким барышням-сестричкам и их хлебосольной маменьке Осиповой-Вульф, редкие, но встречи с друзьями, с Анной Керн. Хоть и источники вдохновения, но и отвлечения тоже. А тут полное заточение. По мне самое болдинское стихотворение Пушкина - "Паж или 15-й год". Разбуди меня среди ночи - оттарабаню без запинки. Так в нем Пушкин свободен, так понятно в нем, почему он весел, что удрал от невесты. Да ради вот этих строк убегал: Пятнадцать лет мне скоро минет; Дождусь ли радостного дня? Как он вперед меня подвинет! Но и теперь никто не кинет С презреньем взгляда на меня. Уж я не мальчик — уж над губой Могу свой ус я защипнуть; Я важен, как старик беззубый; Вы слышите мой голос грубый, Попробуй кто меня толкнуть. Я нравлюсь дамам, ибо скромен, И между ими есть одна... И гордый взор ее так томен, И цвет ланит ее так тёмен, Что жизни мне милей она. Она строга, властолюбива, Я сам дивлюсь ее уму — И ужас как она ревнива; Зато со всеми горделива И мне доступна одному. Вечор она мне величаво Клялась, что если буду вновь Глядеть налево и направо, То даст она мне яду; право — Вот какова ее любовь! Она готова хоть в пустыню Бежать со мной, презрев молву. Хотите знать мою богиню, Мою севильскую графиню?.. Нет! ни за что не назову! Такие строки можно написать только в самом светлом расположении духа. И никаком ином. Как и строки 8-й главы Евгения Оненина. Как и "Сказку о попе и его работнике Балде". "Попа и Балду" он вообще за один день написал. 13 сентября. А вот 30 сентября Пушкин узнает: Москва закрыта на карантин. Известие означает приговор его долгожданной встрече с любимой. Он все равно снаряжает экипаж, едет, но в пути понимает - пустое. Придется одолеть пять заградительных постов. В каждом остаться на 14 дней карантина. Померк свет. Он возвращается в Болдино. "Мой ангел, только одна ваша любовь препятствует мне повеситься на воротах моего печального замка", - печально пишет Наталье. Конечно, не повесился. Повесился - был бы не Пушкин. Холера вернула его к столу. Напару они сотворили чудо. За октябрь и ноябрь Пушкин написал столько, сколько иные и за жизнь не написали. Вот подтверждение. Снова письмо Плетневу и снова в пушкинском стиле - с веселой иронией. "Скажу тебе (за тайну) что я в Болдине писал, как давно уже не писал. Вот что я привез сюда: 2 [гл] последние главы Онегина, 8-ую и 9-ую, совсем готовые в печать. Повесть писанную октавами (стихов 400), которую выдадим Anonyme. Несколько драматических сцен, или маленьких трагедий, именно: Скупой Рыцарь, Моцарт и Салиери, Пир во время Чумы, и Д. Жуан. Сверх того написал около 30 мелких стихотворений. Хорошо? Ещё не всё: (Весьма секретное) Написал я прозою 5 повестей, от которых Баратынский ржёт и бьётся — и которые напечатаем также Anonyme" Анонимно ничего Пушкин печатать не стал. Все опубликовал под своей фамилией. И ту же лирическую повесть с октавами "Домик в Коломне", и знаменитые "Повести Белкина". Ну кто еще из великих совершил такой литературный подвиг? Примеров не знаю. Он мне дает повод к добрым предчувствиям и предзнаменованиям. Мой пандемический прогноз: ждите расцвета русской литературы. В ближайшее время. Лучшие перья страны забились сейчас в дачных домиках и в коттеджах, у каминов, на диванах и кухонных табуретках, под настольными лампами и торшерами, бра и абажурами - творят нечто, что никогда бы не написали в пресные времена. О карантин - ты и благо великое есть! Подари нам нового Пушкина. Кстати, Наталья согласилась таки выйти замуж за Пушкина без приданого. Пушкин, конечно, все равно собрал. Но ценен сам порыв. Подозреваю: холера и здесь добром отозвалась. Невеста явно заждалась жениха с карантина. И решила: пусть без приданого, но поскорее рядом. А если бы не случилось холеры? А если бы власть не перекрыла все пути в Москву? А если бы не заточила в четырех стенах? А если бы проявила либерализм и беспечность? Ой не уверен, что стал бы Пушкин нашим всем. Был бы выдаюшимся русским поэтом. Одним из многих выдающихся. Совсем другая история. Вряд ли о ней я стал бы и писать.