(Пост)труд после пандемии: будем ли мы работать по восемь часов и как безработица может защитить нас от вирусов

Карантин и самоизоляция дали нам беспрецедентную возможность наблюдать за тем, как меняется капиталистическая система и отношение к труду. Уже несколько недель большинство стран существует в новом режиме: когда сотрудники всех компаний сидят дома, а работа приобретает новые формы. Опираясь на идеи теоретиков Ника Срничека и Алекса Уильямса, выпускница «Стрелки» и исследовательница Светлана Горлатова размышляет о том, как эпидемия меняет наши рабочие будни, почему восьмичасовой график вскоре будет бессмысленен и кто оказывается самым незащищённым во времена кризисов. О бессмысленности рабочих ритуалов Светлана Горлатова Пандемия уже доказала, что многие фирмы и компании по всему миру могут перевести свою работу в дистанционный режим. Сегодня требование присутствовать в офисе воспринимается как социальная безответственность со стороны работодателя, который не хочет терять контроль над ситуацией. Удалённая работа стала вынужденной мерой при сложившихся обстоятельствах. Для многих работодателей и работников это вызов, требующий радикальных перемен в устройстве повседневности. В СМИ выходит огромное количество материалов, где эксперты советуют, как правильно перейти на удалённый режим работы. Чем чаще статьи выходят, тем больше ощущается неуверенность в том, что бизнес может справиться с проблемами в период пандемии. Многие рекомендации содержат базовую информацию, хорошо знакомую тем, кто давно работает на удалёнке. Однако некоторые сотрудники всё же чувствуют растерянность, оказавшись впервые в подобном положении. Эти тексты призваны успокоить всех и доказать, что успешная работа из дома возможна. Но они скорее вскрывают болезненные стороны труда, а также бессмысленность рабочих ритуалов. Вместо их пересмотра нас призывают соблюдать рабочий режим точно так же, как если бы мы все находились в офисе. Главное, что раскрывают подобные статьи: работодатели больше всего переживают за потерю эффективности труда, хотя почему-то никто не сомневался, что сотрудники на 100 % эффективны на рабочем месте в офисе. На самом деле корень тревожности лежит не в безделье сотрудников, а в том, что удалённая работа открывает пробелы в продуктивности. Она показывает реальное время выполнения дневных задач, которое может оказаться гораздо меньше 8 часов. Вместо того, чтобы упорно держаться за сохранение рабочей рутины, сейчас у нас есть прекрасная возможность её изменить. Воспользовавшись моментом, мы можем уделить время прогулкам, спорту, чтению, дневному сну и сделать свой обеденный перерыв дольше обычного, не потеряв при этом продуктивности и разнообразив рабочий день. Сотрудники больше не находятся под давлением от необходимости пребывать на рабочем месте строго с 9 до 18. А это значит, что во время карантина распределение рабочего времени на 8 часов продуктивного труда бессмысленно. Несмотря на то, что удалённая работа подразумевает то же количество задач, что и в офисе, она создаёт больше пространства для свободного времени. Как минимум у нас освобождаются часы, которое мы тратим на дорогу. Но в условиях неолиберальной системы свободное время приравнивается к безделью, которое полезнее было бы потратить на решение рабочей задачи. На самом же деле свободное время — это наше неотчуждаемое право, как и право на труд, однако именно работа является неотъемлемой частью нашей идентичности, о чём пишут Ник Срничек и Алекс Уильямс. Работа становится главным средством самореализации, а социальная значимость человека зависит от его карьерных успехов. Всё это закреплено в рамках трудовой этики, которую, по словам авторов «Изобретая будущее», необходимо преодолеть, чтобы построить посттрудовое общество. Ник Срничек и Алекс Уильямс признают всю сложность достижения этой цели, так как трудовая этика — часть культуры, которая была нам навязана неолиберализмом. Разрушить стереотипы о демонизации безработных и превознесении труда, а также сопровождающие его страдания оказывается непростой задачей. Однако трудовая этика частично теряет своё значение, когда человек переходит на удалённую работу. И это одна из причин, почему очень многим людям в период пандемии сложно перестроиться на рабочий режим дома. Дома за сотрудником не наблюдает работодатель, ему не нужно принимать на себя ролевую модель, которую он исполняет в офисе, а следовательно, не очень понятно, как доказать свою продуктивность, если никто не смотрит. Возникает иррациональное желание доказать самому себе, что ты не бездельник, от чего люди начинают перерабатывать и стараться выполнить список задач на неделю за 24 часа. Они чувствуют повышенную тревожность и стресс, которых можно было бы избежать. Наоборот, лучше всего было бы использовать это время для пересмотра приоритетов, дать себе возможность позаботиться о себе, о своём физическом и ментальном здоровье. Дать себе время и пространство для того, чтобы понять, что нас определяет как личность, когда мы не работаем. О незащищённости труда Перевод на удалённую работу с сохранением заработной платы стал самой безболезненной формой самоизоляции. Пандемия выявила наиболее слабые места в системе распределении ресурсов и ударила сильнее всего по самым уязвимым группам. Вторым форматом самоизоляции стала отправка в неоплачиваемый отпуск, ещё одним — урезание зарплат и последним — сокращение. Несмотря на то, что в России правительство пригрозило проверками организациям, которые под предлогом коронавируса начинают задерживать зарплаты и увольнять людей, а также совместно с Центробанком разработало программу льготного кредитования для малого и среднего бизнеса, сокращению подвергаются представители самых разных профессий, начиная от турагентов и заканчивая строителями. И такая ситуация сохраняется во всём мире. Шокирующей новостью для всех стало увольнение в марте Метрополитен-оперой всего состава оркестра и хора. Фото: chingyunsong / istock ​По словам американского философа Джудит Батлер, вирус ставит всех нас в равное положение, и мы все одинаково подвержены риску заболеть или потерять близкого. Но несмотря на это, удалённая работа становится привилегией, которой лишены те, кто не может позволить себе самоизоляцию. Врачи, курьеры, полицейские, кассиры, люди, чьё финансовое положение зависит от того, выйдут ли они на работу, ежедневно подвергают себя риску быть заражёнными. Капиталистическая система не оставляет им иного выбора. Несмотря на то, что некоторые работодатели или государства стараются вести социальную политику, эти меры оказываются недостаточными. Например, водители Uber гарантированно получают компенсацию от 400 до 1700 долларов (за две недели) в случае заражения коронавирусом. Однако такая компенсация предполагается только в случае подтверждения диагностированного Covid-19. То же самое происходит с рабочими складов Amazon. Если сотрудники по какой-то иной причине не могут выйти на работу (например, из-за проблем со здоровьем, не связанными с Covid-19), то перед ними возникает одинаково сложный выбор: рисковать своим здоровьем или своей работой. Более позитивный опыт показывает секс-индустрия в тех странах, где эта сфера декриминализирована. В Бангладеше в связи с коронавирусом закрылся до 15 апреля один из самых больших борделей, и государство выдало сотрудницам денежную и продуктовую компенсацию от государства. В странах, где секс-работники стигматизированы со стороны власти, работают местные инициативы. Например, в Нью Йорке была создана краудфандинговая платформа для поддержки секс-работников, где уже собрано более 48 000 долларов. Есть и та группа, которая в каком-то смысле всегда была на самоизоляции, — это фрилансеры, люди, работающие от проекта к проекту. В связи с пандемией многие проекты закрываются или замораживаются, а это значит, что огромная часть self-employed населения планеты остаётся без средств к существованию. Особенно это касается людей, занятых в культуре. Эта группа сейчас особенно активно пытается найти способы существования в сети, что провоцирует ещё одну волну информационного потока, заполненную онлайн-трансляциями. Следить за этой ситуацией в России можно через телеграм-канал #RussianCultureVsCOVID19. Centrifugal force, 1935 Несмотря на попытки государственных и независимых институций остаться на плаву, многие подобные культурные онлайн-инициативы не оплачиваются. Таким образом, финансовая поддержка людей, занятых в сферах, где прибыль полностью зависит от количества заказов, проектов или клиентов, оказывается недостаточной, что сказывается на общем уровне жизни людей в разных странах. Национальная политика государств не ставит в приоритет финансовую защиту своих граждан, многие из которых даже не могут позволить себе базовое медицинское обслуживание. Все вышеперечисленные факты свидетельствуют о том, что на самом деле любой труд при капиталистической системе и неолиберальной идеологии незащищён. В периоды кризиса люди рискуют остаться без средств к существованию, а способов альтернативного заработка у них чаще всего не оказывается. Это означает, что нынешняя экономическая система работает против большинства, поэтому необходима её тотальная реорганизация, а также пересмотр прежних идеологических установок. Идеи Ника Срничка и Алекса Уильямса из книги «Изобретая будущее» приобретают всё большую актуальность, особенно в ситуации, когда экономический рост поставлен на паузу на неопределённое время. Приостановлены практически все процессы, но вместо того, чтобы паниковать и требовать срочно вернуть всё на свои места, нужно использовать это время для рефлексии. О будущем (без) труда Возможно, вынужденная самоизоляция впервые заставила многих людей задуматься над своим трудовым опытом, подойти к точке невозврата, которая звучит так: «А зачем я работаю?» Экзистенциальные переживания становятся частью новой реальности, провоцируя поиск смысла и фиксацию его отсутствия в существующей экономической системе. Возможно, этот период станет шагом к признанию того, что социальная значимость человека лежит за пределами его профессиональной занятости. По словам авторов «Изобретая будущее»: «Люди должны быть ценны уже тем, что они люди». Как ситуация с пандемией отразится на том, каким станет труд в будущем? Идея Ника Срничка и Алекса Уильямса, связанная с автоматизацией рабочих процессов в планетарном масштабе, кажется весьма реалистичной, если учесть, что сейчас как никогда востребована бесконтактная доставка последней мили. Уже появились новые разработки по этому направлению, например дроны и роботы-курьеры в Китае. Если в будущем труд доставщиков будет полностью заменён машинным, то в случае нового эпидемиологического кризиса риск распространения вируса снизится. Фото: microgen / istock Экстремальная ситуация с Covid-19 ускоряет процессы внедрения инноваций, которые не предполагают участия человека. Автоматизированная экономика — одно из требований посттрудового общества, поскольку именно развитие технологий способствует освобождению человека от тяжёлого труда. По словам авторов, необходимый труд людей должен максимально сокращаться. Выходит, что за процессами автоматизации следует безработица. И в контексте рассуждения Ника Срничка и Алекса Уильямса именно к этому должен стремиться весь мир, так как посттрудовое общество существует не благодаря заработной плате, а благодаря безусловному базовому доходу. В сегодняшних российских реалиях требование базового дохода стало одним из пунктов петиции, инициированной Николаем Мулаковым, актером Театра.doc, в поддержку культурных работников России, оставшихся в связи с карантином без заработка. По словам авторов, условия, в которых оказался рабочий класс в период пандемии, — это не частный случай несправедливости существующего порядка, а проявление систематического угнетения со стороны капитализма не только маргинализированных групп, но и работников абсолютно всех сфер. Поэтому базовый доход, по их мнению, должен быть достаточным и всеобщим. Он должен быть обязательной частью социальной политики государства всегда, а не только в период кризисов. Ник Срничек и Алекс Уильямс верят, что после появления базового дохода труд станет по-настоящему добровольным, а экономическая зависимость от работы исчезнет. Это значит, что в случае нового эпидемиологического кризиса будет гораздо меньше людей, которые будут вынуждены выбирать между здоровьем и заработком, а самоизоляция станет в равной степени возможной для всех. Кроме того, в одном из последних интервью Ник Срничек говорит о том, что книга «Изобретая будущее» не о том, как избавиться от работы, а о том, как получить больше свободного времени. Это станет возможным, если рабочая неделя сократится. Соответственно, если все сойдутся на том, что продуктивный труд составляет меньше 8 часов в день, то количество рабочих часов в неделю должно уменьшиться без финансовых и производственных потерь. Таким образом, у людей будет больше свободного времени, которое они смогут посвятить себе, укреплению сообществ, культурной, социальной или политической деятельности. Это на первый взгляд радикальное нарушение естественного порядка вещей на самом деле является закономерным действием. Сокращение рабочей недели происходило в течение всего XX века. В последний раз пересмотр был сделан после Второй мировой войны, когда и закрепилась 40-часовая рабочая неделя. Неолиберальная экономика провоцирует постоянную тревожность, которая особенно повышается в кризисные периоды. Всё происходящее сегодня хорошо отражает публикация в инстаграме, на которой запечатлена надпись на стене в Гонконге: «Мы не можем вернуться к нормальному, потому что то нормальное, которое у нас было, и есть проблема». Мы не можем вернуться на рабочие места, когда минует пик вируса, и сделать вид, что ничего не произошло. Этот опыт прекарности теперь всегда будет с нами. Пандемия показывает, что капитализм в этих условиях имеет свои пределы и не выдерживает нагрузки. Парадоксальным образом эта ситуация объединила многих людей, несмотря на различия. В этом смысле у человечества появляется шанс переосмыслить экономическую систему и прийти к универсальному, всеобщему стремлению эту систему изменить. И для этого у нас есть программа-путеводитель от Ника Срничка и Алекса Уильямса по нашему новому будущему. Фото обложки: Robert McCall​