Интервью президента — не мыльная опера
То, что мыслилось как одно из основных медийных событий марта и как информационный фон подготовки всенародного голосования — проект «20 вопросов Владимиру Путину», — завершилось, не окончившись. Агентство ТАСС на своём сайте объявило, что «больше не будет публиковаться в виде отдельных серий. Выход следующей серии был запланирован на понедельник, 23 марта... Решение о трансформации было принято ТАСС в связи с кардинальным изменением новостной повестки, которая идёт вразрез с идеей проекта — попыткой оценить вместе с Путиным перемены в стране за два десятилетия, а не события текущего момента». Так из-под стройного плана пропагандистского обеспечения референдума выбита ещё одна подпорка. Накануне мы писали о том, как коронавирус поставил под угрозу проведение волеизъявления в намеченные сроки, а теперь он — вкупе с экономическими флуктуациями — заставил внезапно прервать долго готовившийся информационный прорыв. Решение ТАСС вполне объяснимо: в Интернете уже вдоволь посмеялись над словами Путина о среднем классе, составляющем 70% населения России — при доходе в 17 тысяч рублей. Это заявление слишком уж резало глаз своей очевидной несостыкованностью с происходящим в стране. Видимо, в оставшихся сериях было немало схожего, что только могло дискредитировать весь проект. События развиваются так стремительно, что задумки даже не месячной, а недельной давности устаревают безнадёжно. Но, по большому счёту, дело даже не в огрехах сценаристов сериала, а в том, что в эпоху очередного падения цен на «чёрное золото», а главное, невиданной эпидемии, внимание публики естественным образом переключается на текущие события. Никто не будет ни смотреть, ни читать в общем-то скучноватую сагу о президенте, которого и так все хорошо знают и альтернативы которому не видят. Фильмов о Владимире Путине выходило уже много — за 20 лет его руководства Россией. Так что удивить россиян чем-то в этот раз было сложно, что делало непростой творческую задачу создателей сериала. Вообще, поддерживать интерес на протяжении 20 серий возможно только в исключительно редких случаях — а политика к таковым не относится. Одно дело смотреть «Игру престолов», другое — слушать интервью президента, который для аудитории моложе 30 лет вообще воспринимается как вечно правящий, а потому не то что известный до малейших деталей, но давно уже неинтересный. Не стоит забывать, что у авторов имелись и серьёзные ограничители. Хоть они и пригласили для участия в проекте в роли интервьюера знаменитого мастера жанра Андрея Ванденко (помню, что уже в 1998 году он считался «звездой», когда я организовывал его беседу с губернатором Тульской области Василием Стародубцевым, у которого тогда работал пресс-секретарём), но что он мог такого сенсационного спросить, чтобы это было реально интересно широкой аудитории? Про личную жизнь — нельзя. Почему весной 2018 года, во время избирательной президентской кампании, он ни разу не обмолвился про грядущее повышение пенсионного возраста, а избравшись, тут же поднял, — тоже нельзя. Или почему, прекрасно помня брежневское время и последовавший за ним крах КПСС и СССР, он не делает выводов, — нельзя. А ведь 20 (!) серий надо чем-то наполнять. Поэтому изначально весь проект был провальным. Его создателей ввела в заблуждение возможность запускать в эфир что угодно, без чёткой оценки аудиторных рисков. Государственное СМИ подвела бесконтрольность в расходовании средств. Одно дело — 2,5-часовой фильм «Крым. Путь на родину» — он динамичен, есть увлекательный сюжет, события свежи в памяти, и в нём раскрываются секреты большой политики. Может, сериал «20 вопросов Владимиру Путину» по времени и не больше, но его разрубленность на два десятка серий при отсутствии сквозного объединяющего сюжета и чего-то «жареного» делают его несмотрибельным априори. Впрочем, особенно расстраиваться «креативщикам» из ТАСС не стоит. Сам великий Оливер Стоун вряд ли добился большего со своим четырёхсерийным «Интервью с Путиным» 2017 года. Вообще, в наше время такие затратные «опупеи» (как иронически именовали в брежневские времена тогдашние телеэпопеи) себя не оправдывают. Согласись Путин прийти к Дудю или к кому-то ещё из поколения ютьюберов и видеоблогеров, эффект был бы куда больше. Сегодня в России уникальная медийная ситуация. Телевидение находится под контролем государства и не может поставлять зрителю то содержание, которое он получает на Западе. Альтернативой становятся всевозможные ютьюб-каналы, которые на том же Западе не получили такого развития в данной сфере, как отмечают специалисты по масс-медиа. Соответственно, доверие аудитории к официальной пропаганде падает, а идти на независимые каналы информации власть не хочет. Поэтому и получаются такие казусы, когда на проект затрачиваются огромные деньги (хотелось бы узнать у ТАСС бюджет «20 вопросов Владимиру Путину»), а его потом приходится на ходу сворачивать. Самое интересное заключается в том, что за истекшие 20 лет, с тех пор как Владимир Путин пришёл к власти, единственным по-настоящему успешным пиаровским проектом остается книга, вышедшая в самом начале 2000-го, — «От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным». К ней до сих обращаются, в ней можно найти что-то ценное. Она сделана о ещё не забронзовевшем кандидате в президенты молодыми бойкими журналистами (Наталье Тимаковой, одной из соавторов, а в дальнейшем и пресс-секретарю Дмитрия Медведева с 2012-го по 2018 год, было вообще 24 года), написана легко, неформально, без пиетета перед героем. С тех пор вся продукция подобного жанра становилась только хуже и хуже.
