Чудовищная весна: памяти Константина Рябинова
В Петербурге в возрасте 55 лет скоропостижно скончался Константин Рябинов, известный также как Кузя Уо. Вместе с Егором Летовым и другими участниками омского андеграунда на излёте брежневского застоя они внезапно для самих себя породили целый феномен под названием «сибирский панк». Мастер звуковых и поэтических перфомансов, он имел отношение к нескольким музыкальным коллективам, которые сегодня слушают не только волосатые неформалы. Причина смерти пока не названа, но гражданская супруга артиста Ксения Кислицына не исключает убийства. Она обнаружила его мёртвым в квартире, откуда пропали некоторые личные вещи. Но подробностей пока нет. NEWS.ru вспоминает про гитариста и поэта, а также про его роль в отечественной контркультуре. Внезапно и неслыханно Константин Рябинов родился 20 октября 1964 года в Омске. Вместе со своим другом Шуриком (Александром Клиповым по прозвищу Иван Морг), в конце 1970-х они стали экспериментировать со звуками. Как признавался сам Кузя Уо, они не хотели повторять «классический» западный рок — «битлов» или «роллингов». Подросткам, живущим в период сонного безвременья в глубине огромной страны, хотелось чего-то принципиально нового и бескомпромиссного. На Западе в те годы появился панк, однако то, что начали «лабать» омские школьники, было на одной волне с Sex Pistols и Ramones разве что в силу своего «безумия» по сравнению с прежними генерациями рока и, тем более, местечковыми ВИА, не говоря уж про «вегетарианских» бардов из клубов самодеятельной песни. Этот тезис раскрывает одно только название первой группы, к которой имел отношение Рябинов, — «Иван морг и мертвяки». Такую «загробную» эстетику любили использовать представители метал-рока, но к ним первые «сибирские панки» совсем не имели отношения. Это было что-то не имеющее аналогов в мире, некий соцарт — этим словом обычно обозначают советское нонконформистское изобразительное искусство. Музыку Кузи Уо и Егора Летова, создавших в ноябре 1984 года группу «Гражданская оборона», также можно отнести сюда. Художники-концептуалисты «обыгрывали» визуальный официоз СССР, а омские неформалы часто клали в основу своих записей советские песни или стихи. Яркий пример — параллельный «Гражданской обороне» проект «Коммунизм». На обложку диска «Сулейман Стальский» поместили картину подпольных советских художников Владимира Комара и Александра Меламида «Рождение соцарта», а слова для песен брались, собственно, у известного дагестанского поэта Сулеймана Стальского. Вот только если насмешнический пафос советских художников-концептуалистов — все эти картины и арт-объекты «Бегущая строка на мавзолее», «Поедание „Правды“», «Пушкин в маршальском костюме» и тому подобное — во время перестройки и в 1990-е годы стал пошловатым мейнстримом, то «сибирский панк», как подчёркивал Летов, был «всегда против». Эстетика повседневного бунта, свойственная панку вообще, в сибирском его варианте сочетала массу маркеров — суицидальная депрессивность смешивалась с махновской удалью, советский официоз разбавлялся абсурдистской заумью, условный Хармс сливался с гипотетическим Маяковским. Егор Летов прописал этот порыв в своём эпатажном тексте, вошедшем в один из самых ярких их с Констанином Рябиновым дисков «Сто лет одиночества»: Пускай всё бурно расцветает кишками наружу / На север, на запад, на юг, на восток / Пусть будет внезапно / Пусть будет неслыханно / Пусть прямо из глотки / Пусть прямо из зеркала / Безобразно рванёт из-под кожи / Древесно-мясные волокна / Моя самовольная вздорная радость / Чудовищная весна! Этому концепту соответствовал «субпроект» «Гражданской обороны» — «Цыганята и Я с Ильича», в котором в 1989-м играли Константин Рябинов, Егор Летов и автор идеи Олег Судаков. Тогда же Кузя Уо образовал свой нойзовый коллектив «Христосы на паперти», а ещё участвовал в группах «Спинки мента» и «П.О.Г.О.». Всё это были в хорошем смысле антимузыка и антипоэзия, призванные повергнуть в ступор сонное общество, мало знавшее об альтернативе не только традиционным звукам и строкам, но и жизни вне привычных правил. И эта попытка, по сути была спонтанной подготовкой к чему-то неизвестному, предчувствием надвигающихся катаклизмов в обществе, «предрассветным комаром» (© Егор Летов), который опускался в грядущий пожар иллюзий и надежд. На волне с Платоновым Существует расхожее мнение, что дескать, русский музыкальный андеграунд в СССР носил исключительно деструктивно-антикоммунистическую направленность, но пример «Гражданской обороны» и многих других коллективов, появившихся в то время, доказывает обратное. Как уже было сказано, если эстетика художников соцарта стала в 1990-е чуть ли не «генеральной линией» русской культуры, то Рябинов, Летов и их сподвижники были, скорее, голосом стихийно-народного, в стиле героев Андрея Платонова, коммунизма, или, выражаясь ленинской терминологией, «социалистами чувства». И это хорошо видно по многим песням «Гражданской обороны», выступления которой после перехода к рыночным отношениям стали часто проходить на массовых антикапиталистических манифестациях под красными знамёнами. Соцартом, развёрнутым на 180 градусов, можно считать альбом «Гражданской обороны» 2002 года «Звездопад» с ремейками советских революционных песен уже без какого-либо пересмешничества. А постсоветские диски с собственными произведениями «Солнцеворот» и «Невыносимая лёгкость бытия» политически были близки к взглядам коммунистической оппозиции образца 1990-х. Конечно, нельзя не сказать и про заигрывания с крайне правыми — сотрудничество с Лимоновым, эпатажные проекты типа «Посев» (так назывался журнал антикоммунистического Народно-трудового союза российских солидаристов, издававшийся за рубежом) и «Армия Власова». Но для выправления линии нужна воля и «диктатура сознания», а это была стихия и вырвавшиеся наружу сны. В этих «истерических порывах» пребывало всё общество, с одной стороны разочарованное бюрократическим псевдосоциализмом КПСС, а с другой находящееся в ужасе от шоковой терапии правительства неолибералов. Фраза из песни Летова «накажи их, товарищ Горбачёв» была не столько насмешкой над официозом, сколько наивным коллективным камланием людей, не знающих, что ждёт их завтра, но всё ещё надеющихся, что «всё идёт по плану». Будучи своеобразным «вице-президентом» «Гражданской обороны», Кузя Уо участвовал во множестве других проектов, сотрудничал с Братом Егора Летова Сергеем, экспериментировал с джазом. В 1989-м он переехал из Омска в Ленинград, где устроился в рок-клуб. Там в 1997 году создал свой коллектив «Кузьма & ВиртУОзы» — полистилистический и проект, синтезировавший нойз, индастриал и даже куртуазные перфомансы. «Улетает жизнь и вместе с ней улетаем мы», — пел Рябинов. «Сибирские панки» уходят также неожиданно как и появился на свет созданный ими феномен. Словно поезд из абсурдистских Кузиных строк, который «как-то утром на рассвете рельсы потеряет».
