Марк Варшавер: У Саши Захаровой сегодня никого нет, кроме меня
Накануне Sobesednik.ru публиковал позицию актера Дмитрия Певцова, заявившего, что Ленкому после ухода из жизни Марка Захарова просто необходим новый художественный руководитель — не менее талантливый и столь же авторитетный. В качестве своего кандидата на эту должность артист назвал дочь Захарова Александру... Сегодня мы размещаем «ответ» на такой манифест — интервью нынешнего руководителя театра Марка Варшавера. Марк Борисович Варшавер 40 лет был директором Ленкома, работая рядом с его легендарным худруком Марком Захаровым. И практически сразу же после смерти Захарова (28 сентября 2019 года) стало известно, что теперь Марк Варшавер получил статус единоличного руководителя Ленкома, объединив, так сказать, две «ветви власти» – и хозяйственную, и художественную. Директорская ипостась Марка Варшавера всегда вызывала восхищение – в дни премьер или приемов, которые устраивает Варшавер, возле роскошного Ленкома всегда припаркованы «Майбахи» и «Бентли». Сам он не просто директор, а глава Директорской ложи Москвы. Но по части художественного руководства театром есть вопросы. С ними мы и отправились к Марку Борисовичу на разговор. – Марк Борисович, рядом с вашим кабинетом был кабинет... – Почему был, там и сейчас кабинет Марка Захарова. Я решил так: нечего туда праздно приходить. Если только гостям показать. Марк Анатольевич считал его таким пространством, где могут собираться гости, где проходит художественный совет или читка пьесы, например. – Это один из самых дорогих кабинетов театральной Москвы. – Он шикарный! Там громадный стол и двери из настоящего дубового массива, там прекрасные немецкие часы с боем и – самое главное – люстра над столом. Она была куплена в Ленинграде, в антикварной комиссионке. Я за нее выговор получил. За люстру и еще за зеркало для Марка Анатольевича, и вообще за всю антикварную мебель – потому что «это слишком жирно и широко», что это вы, мол, так разгулялись. Это было уже лет сорок назад. Марк Анатольевич очень любил свой кабинет, говорил, что люстра его вообще зачаровывает. Здание нашего театра, спроектированное архитектором Ивановым-Шицем, – это памятник архитектуры, и я его восстанавливаю уже 25 лет. И все за счет внебюджетных средств. Марк Захаров в своем кабинете // фото Global Look Press – Вопрос, который волнует всех: как знаменитый Ленком теперь работает без художественного руководителя? Вы выдающийся директор, но все же не худрук. – Художественный руководитель – не обязательно режиссер. Меня попросили возглавить театр. Сам я об этом никого не просил. – Но в качестве кандидатуры называли Александру Захарову. Так почему она не назначена, например, на должность главного режиссера Ленкома? – Я хочу, чтобы вы понимали, что для меня она Саша, причем вот с таких времен, – показывает рукой под стол Марк Борисович. – Так сложилось, что у меня, кроме жены и внука, никого больше нет. И у Саши сегодня никого нет. Кроме меня. И я ей говорил прямо: «Саша, я не могу предлагать то, что я не могу». Больше того, когда произошло это несчастье (уход Марка Захарова) и мы стояли в момент прощания, и когда пришел Собянин Сергей Семенович, Александра в слезах положила ему голову на плечо и сказала: «Я вас умоляю об одном – чтобы театр возглавил только Марк Борисович Варшавер» (факт какой бы то ни было просьбы Александры Захаровой к мэру назначить Варшавера главой Ленкома в аппарате мэрии опровергли. Категорически. – Ред.). Понимаете, это же ее спасение. Я ей сказал, что, пока я жив, она не будет ни на йоту хуже себя чувствовать в этом театре. Саша – близкий мой человек, она просто родственница уже, понимаете? Она для меня не просто хорошая актриса, а гораздо больше. Мы почти ежедневно встречались у них дома, мы разговаривали, решали с Марком Анатольевичем какие-то вопросы. И так много лет. Сейчас я – директор с широкими полномочиями. – То есть с полномочиями решения творческих вопросов? – Именно. Теперь в Ленкоме есть творческий совет директора театра. Туда я пригласил 15 наших народных артистов. Мы будем сохранять наследие Захарова и двигаться творчески дальше. Так вот, я уже сказал на совете, что любой актер Ленкома имеет возможность осуществить постановку. Любой, кто хочет. И уже Игорь Миркурбанов сказал, что хочет «Ревизора» поставить, и у Андрея Соколова есть предложение, и ко мне уже обратился один из наших молодых артистов. Марк Борисович, говорит, а можно я «Войну и мир» поставлю? Я говорю: пожалуйста, но при одном условии – вы принесете список актеров, которые готовы с вами работать. – А режиссеров со стороны вы приглашать не будете? – Еще как буду. Александр Морфов, который ставил у нас «Пролетая над гнездом кукушки», в феврале приступает в спектаклю «Жизнь прекрасна», у меня тут все расписано уже. (Марк Борисович хлопает по бумаге на столе.) В апреле – июне Дайнюс Казлаускас из Литвы будет ставить у нас «Тартюфа». Еще при Марке Анатольевиче я мечтал и подходил к нему с предложением восстановить «Поминальную молитву». Это великий спектакль. И роль, которую играл великий Леонов, уже репетирует Степанченко. Раздаются, правда, и возгласы: «Марк Борисович, не делайте этого!» – Почему? – Саша Захарова говорит: «Папа не хотел». А я отвечаю: просто тогда было не время, но он бы все равно пришел к этому. Говорят: как можно после великого Леонова кому-то отдать роль Тевье? Но послушайте, прошло 30 лет! А как можно играть «Вишневый сад» после Станиславского, да еще и во всех театрах страны? Степанченко – талантливейший человек. Я на совете так и сказал: друзья мои, давайте будем верить в своих. Так что «Поминальной молитве» быть, я доверил восстановление Александру Лазареву и несу за это ответственность. (Здесь возникает юридическая проблема: наследницей авторских прав Марка Захарова является его дочь Александра Захарова, и если она против переделки спектаклей отца, значит, закон на ее стороне. – Ред.). А еще будет Владимир Панков с «Человеком из Ламанчи». Он один из лучших режиссеров и притом специалист по музыкальным спектаклям – то, что всегда любил Захаров. И Глеб Анатольевич Панфилов обещает поставить в нашем театре спектакль. И еще есть один талантливейший режиссер, с которым я договорился о постановке, – Дмитрий Крымов. – А сами не хотите поставить спектакль? – Никогда в жизни! Я не режиссер, я организатор. Для меня заниматься организаторской деятельностью – удовольствие, а мне за это еще и деньги платят. Я прихожу в девять утра в театр, хотя меня никто не гонит так рано. А мне тут хорошо! Походите по театру, найдите мне хоть одну царапину или перегоревшую лампочку, а? А Ленком, между прочим, это 15 тысяч квадратных метров. У меня тут монитор, где я вижу весь театр. – В девять? А во сколько же вы просыпаетесь? – В полпятого утра. Встаю, сразу надеваю кроссовки, шорты – и на беговую дорожку. Там 30–40 минут, потом привожу себя в порядок, бреюсь, только после этого иду завтракать и после завтрака – в душ, чтобы все кухонные запахи убрать. Только так. Еду в театр, где в 9 утра три раза в неделю я хожу в фитнес-зал уже 14 лет подряд. Занимаюсь растяжкой и силовыми упражнениями – мне 72 года, и ничего, нормально. Захарову хотелось новой крови – Отлично выглядите! – Я, кстати, единственный директор в Москве, кому не дают денег на постановки. Всё сами. Мы получаем только дотацию на заработную плату и иногда на оборудование. И то я стараюсь не брать, а все делать за счет прибыли от спектаклей. Например, от тех, что мы вывозим за границу. Я убедил Марка Анатольевича, что это необходимо. Причем все спектакли сегодня мы делаем сразу в двух составах, чтобы была максимальная актерская занятость. – А бывают простои? – Так сложилось, что у нас около сотни артистов, а это в два раза больше, чем надо. Марку Анатольевичу хотелось новой крови, и он, влюбляясь в какого-то артиста, говорил: «Марк Борисович, давайте возьмем» – ну как я могу отказать Захарову? «Конечно, берем, но у нас нет ставок! Давайте взамен кого-то уберем». А кого? Они ему все нужны, потому что в каждом спектакле сколько одной только массовки! Вот мы и набрали на 0,2 и 0,3 ставки. И вот эти артисты, которых накопилось 26 человек, говорят мне: как быть, нам же надо выживать как-то. И я все 26 человек перевожу на полную ставку – на 60 тысяч вместо 7–8 тысяч! Теперь любой актер Ленкома может осуществить постановку. Любой, кто хочет. – А откуда деньги? – Я сделал то, что не очень принимал Марк Анатольевич. Выездные спектакли. Ежемесячно 6–8 спектаклей играем за пределами Ленкома. Во МХАТе Горького, например, взял 6 дней. На самом деле это не есть хорошо – когда выездные спектакли. Но у меня 400 человек, и я хочу, чтобы каждому было хорошо. И у меня это получается. Премию недавно всем выдали. И я хочу немножко омолодить коллектив. Но, к сожалению, придется с кем-то из актеров расставаться. – Ну не с легендами же вы будете расставаться? – Нет, конечно. Кто же поднимет руку на звезду Ленкома?! Да упаси бог. Одно наслаждение видеть их на сцене! Фото: Андрей Струнин Каша, рыба и компот – Как вам кажется, может ли в России прижиться директорский театр? – Ленком сегодня директорский театр. А вообще, театр может быть директорским только в том случае, если есть талантливый директор. Но все это ни копейки не стоит, если нет творчества. И если бы не было уникальных захаровских спектаклей, уникальной труппы, которую он воспитал. – Марк Борисович, у вас, говорят, тут целое подземное королевство: фитнес, баня, ресторан, балетный класс... – Под фитнес у нас снимают помещение, и у меня есть договоренность с этой организацией о том, что 26 человек могут заниматься бесплатно, так что вся наша молодежь ходит на фитнес бесплатно. Я 20 лет назад первый в Москве действительно сделал в театре сауну с бассейном и массажистом – внизу, на самом нижнем этаже. Там и правда потрясающе, такого нет нигде. Я вам покажу. У нас каждый понедельник туда ходят актеры, вторник – актрисы, среда – монтировочный цех и так далее. Года 4 назад я сделал постирочную и химчистку – 180 квадратных метров с итальянским оборудованием. А все потому, что наши дорогие костюмы в городских прачечных портятся. Вы такой химчистки нигде в Москве больше не найдете. А если бы вы видели, какой у нас служебный буфет! (Видели. Это двухуровневый ресторанчик. – Авт.). Там у нас ежедневное двухразовое бесплатное питание уже на протяжении 20 лет. Утром бесплатно три разные каши на выбор на масле и на молоке, а обеды из четырех блюд стоят 150 рублей. Но я на эти обеды каждому человеку выдаю к зарплате по три тысячи. Получается 20 обедов в месяц. Мне неважно, пойдет человек обедать или купит себе колготки. Но вы бы попробовали этот обед! Салат, первое – дома не все так готовят, как у меня в буфете! Второе блюдо – мясное либо рыбное, и третье – обязательно компот. Я привез в этом году из своего сада 900 килограммов яблок – так из них до сих пор компот на всех варят. Еще я построил за счет внебюджетных средств для коллектива круглогодичные дачи с газом и отоплением, там у нас гектар земли и четыре больших новых дома. Как там хорошо! А раньше были развалюхи с крысами и тараканами. – Захаров держал дистанцию с актерами. А у вас как с ними складывается? – Так же, как у Захарова. Я пришел сюда довольно молодым человеком, 33 года, и сразу на должность главного администратора. И с первого дня я был Марком Борисовичем. Всегда. Справка 1947 – родился 11 марта в Москве 1969 – окончил Горьковское театральное училище 1979 – стал главным администратором Ленкома 1986 – окончил ГИТИС по специальности «экономист-театровед» 2019 – назначен директором с расширенными полномочиями *** Материал вышел в издании «Собеседник» №8-2020 под заголовком «Марк Варшавер: У Саши Захаровой сегодня никого нет, кроме меня»
