От Корнея Чуковского до Льва Троцкого
В Москве в Музее русского импрессионизма работает выставка «Юрий Анненков. Революция за дверью». Название вернисажа - от одноименной книги «Rеvolution derriеre la porte». Именно так в переводе на французский язык «прозвучала» автобиографическая «Повесть о пустяках» художника. Ее он выпустил в 1934 году в берлинском издательстве «Петрополис» под псевдонимом Б. Темирязев. Есть повод вспомнить этого талантливейшего художника и литератора. Мемуары Анненкова «Дневник моих встреч» читаются с огромным интересом. И многое открывают. Взять хотя бы фразу вождя мирового пролетариата, от которой бросает в дрожь: «- Я, знаете, в искусстве не силен, - сказал Ленин, вероятно позабыв о своей статье и о фразе Карла Маркса, - искусство для меня, это… что-то вроде интеллектуальной слепой кишки, и, когда его пропагандная роль, необходимая нам, будет сыграна, мы его - дзык, дзык! - вырежем. За ненужностью. Впрочем, — добавил Ленин, улыбнувшись, - вы уж об этом поговорите с Луначарским: большой специалист. У него там даже какие-то идейки…» Вот так, вскользь, полупрезрительно – «идейки»… Ильич многих собирался «вырезать за ненужностью». И – многое. Например, собирался закрыть Большой театр. Но не успел – заболел Анненков описал вождя так: «Ленин был небольшого роста, бесцветное лицо с хитровато прищуренными глазами. Типичный облик мелкого мещанина, хотя Ленин (Ульянов) и был дворянин...» Художник выработал свою экспрессионистическую манеру, близкую кубофутуризму. Этот стиль был назван «новым синтетизмом» или «неореализмом». В галерее Анненкова – сплошь таланты, знаменитости, лица, олицетворяющие начало ХХ века: Николай Гумилев, Александр Блок, Анна Ахматова, Владимир Маяковский, Корней Чуковский, Борис Пастернак, Всеволод Мейерхольд. Это не просто рисунки, а лица, на которых отражены характер, мысли… Одним из персонажей Анненкова был Троцкий. На портретах Лев Давидович - величественный, грозный. Настоящий демон революции. О рисунке, где Троцкий стоит, простирая руку к небесам (типичная поза вождей) нарком просвещения Анатолий Луначарский написал: «Перед нами чеканный, гранитный, металлически-угловатый образ, притом внутренне стиснутый настоящей судорогой воли. В профильном портрете, родственном известному монументальному анненковскому портрету т. Троцкого, к этому прибавилась еще гроза на челе. Здесь т. Троцкий угрожающ. Анненков придал т. Троцкому люциферовские черты…» Те, кто видели этот портрет, с оценкой наркома согласятся. Троцкий не только позировал Анненкову, они несколько раз беседовали. Художника удивило, что председатель Реввоенсовета показал себя знатоком искусства. Он упоминал имена Матисса, Дерена, Пикассо и других живописцев… Анненков покинул Россию в 1924 году. Впрочем, официально он был командирован на международную художественную выставку в Венецию. Одним из ее экспонатов был большой портрет Троцкого. Анненкова отправил за границу Луначарский. Возможно, неспроста – возможно, что-то даже шепнул на прощание, что-то вроде: «Не возвращайтесь, Юрия Павлович, здесь становится опасно…» Анненков не только писал портреты Троцкого (их несколько). Он разработал для Льва Давидовича целую форму! Это - полувоенное пальто с карманом посередине груди, эффектные кожаные перчатки, сапоги. На голове - фуражка с автомобильными очками, на боку – планшет и кобура с револьвером. В этом наряде Троцкий выглядел эффектно. И сам себе очень нравился. Есть фотография, на которой изображен Троцкий в костюме Анненкова и сам Анненков. Конечно, от такого компромата надо было быстрее бежать, тем паче, уже грозно топорщились усы Сталина. К тому же, кроме Троцкого, Анненков рисовал Каменева, Зиновьева, Антонова-Овсеенко и других известных большевиков, ставших опальными. Шли годы, и они исчезали в застенках, потом шли на эшафот… У Юрия Анненкова славные, храбрые предки. Он - внук декабриста Ивана Анненкова и сын народовольца Павла Анненкова. Что-то от их характера досталось художнику. Пламень в груди, может быть. Если не пламень, то горящие угли… Юрий Павлович, живя в Куоккале, познакомился с Корнеем Чуковским, а тот привел молодого человека к Михаилу Корнфельду, издателю популярного журнала «Новый сатирикон». Там дебютант стал регулярно публиковаться и - прославился. Был представлен Илье Репину – старый живописец стал самым почитаемым мастером для Анненкова Он принял революцию (в то время он уже был известным художником), если не благожелательно, то с надеждой. Примкнул к большевикам. Иллюстрировал «Двенадцать» Блока – эта работа пришлась по вкусу самому поэту. И была замечена в большевистских верхах. Возможно, поэтому художнику Анненкову вместе с режиссером Николаем Евреиновым доверили подготовить массовый праздник – по-современному шоу - под названием шоу «Взятие Зимнего дворца» в честь 3-й годовщины Октябрьской революции. Его показали в Петрограде на площади Урицкого (бывшей Дворцовой). Спектакль открывал актер, игравший Керенского. Это был карикатурный образ. «Белая» платформа учащенно двигалась в ритм станков, печатавших ассигнации. На «красной» стояли грустные трудящиеся. Но, как только послышались голоса: «Ленин! Ленин!», все вокруг ожило, закружилось. Задвигались рабочие, застрочил пулемет. Началась подготовка к революции. Во втором акте было показано взятие Зимнего дворца. Прожекторы – их было целых полторы сотни! - ощупывают фасад здания. Гремят орудия «Авроры». Под треск винтовок и рев шрапнелей лучи сходятся на огромном красном полотнище захваченного большевиками дворца. Это было огромное, яркое действо. В нем принимали участие 10 тысяч актеров! И каждый был одет в костюм, который придумал Анненков. Художник рассказывал, что разработал форму петроградской милиции – по просьбе некоего Бориса Каплуна, заведующего административным отделом Петросовета. Это был странный, жестокий человек. Своей главной задачей он считал строительство в городе крематория. В 1920-м крематорий был открыт - он стал первым в СССР. В церемонии торжественного открытия, разумеется, участвовал Каплун. Он лично руководил запуском регенеративной печи «Металлург» и сжег тело первого покойного - красноармейца Малышева... Анненков жил в Париже и много работал. Художника стали величать на французский манер Жорж Аннекофф, а прозвали «Юркий Павлович» – потому что он везде успевал. Создавал театральные декорации (для 60-ти спектаклей), разрабатывал костюмы для французских фильмов - он работал в 50-ти картинах. Об этом художник рассказал в книге «Одевая звезд», очень интересной и талантливой. Впрочем, таким было все, к чему прикладывал руку блестящий русский талант Юрий Павлович Анненков.
