А поезд тронулся, но без меня
Я хоть человек и немолодой, но люблю ездить на всякие встречи, свидания, переговоры, ходить в музеи, кино и театры. И очень не люблю опаздывать. Нервничаю. Также не люблю ходить, когда посылают «на» и «в», особенно, если это делают малоприятные и незнакомые мне люди. Обычно передвигаюсь на личном транспорте, но, когда надо попасть в самый центр столицы, пользуюсь общественным. Не удобнее, просто быстрее и без мучительных поисков парковочного места. Люблю кататься на электричках. Поработав под прямым и пристальным руководством последнего министра путей сообщений РФ Геннадия Матвеевича Фадеева и пообщавшись с любознательными и весьма осведомлёнными представителями транспортной прокуратуры и других спецорганов, ощутил мощь и масштабность организации Российских железных дорог. И вообще, пришёл к выводу, что Россия держится на трёх китах – нефти, газе и железной дороге, без которых РФ не была бы тем, что она есть. И вот в одно прекрасное январское воскресенье я отправился на Арбат со станции «Переделкино» Киевского направления Московской железной дороги. Как положено пенсионеру и «Ветерану труда», приобрёл в железнодорожной кассе станции разовый безденежный билет до Москвы и поспешил на поезд, прибывавший через пять минут. Однако считывающее устройство турникета не сработало. Я попытал счастья во втором, третьем и четвертом турникетах, но дверцы не открывались. За моими мытарствами, облокотившись на стойку одного из турникетов, безразлично наблюдали два контролёра. Кроме меня в зале была только местная попадья, встречавшая мужа из Калуги, которая пыталась помочь мне успеть на подходивший поезд. Но ни у меня, ни у неё ничего не получалось. Тогда я обратился за помощью к скучающим сотрудникам. Мужчина нехотя приложил свой пропуск к считывающему устройству, и дверцы открылись. Я поблагодарил его и уже было хотел пройти на платформу, но молодой человек затолкал меня обратно. Взял мой билет и с раздражением начал мне показывать, как надо обращаться с техникой. Но дверцы так и не открывались. Тогда он заявил, что мой билет недействителен. «Как так? – изумился я. – Вы же видели, как я приобретал его в кассе. Он же бесплатный. Пропустите, пожалуйста, электричка подходит». «Ну и что? Не пущу, потому что билет плохой». Издевательски улыбнулся и прошёл обратно на своё «рабочее место» через дальний турникет выхода, видимо для того, чтобы я не успел последовать за ним. «Подождите, но ведь электричка уходит! Я же опоздаю!» «Ничего страшного. Всё равно не успеете. Будет другая», – безразлично заметила напарница, не двигаясь с места. Я обратился за помощью к кассиру. «Да контролёры вас должны пропустить!» – удивилась кассир Шрамченко. «Нет, говорят, билет не действителен». Женщина вышла, взяла мой билет, совершила какие-то манипуляции, и дверцы наконец-то открылись. «Ну что вы в самом деле?!» – возмутилась женщина, обращая взоры на контролёров, но у них не было никаких эмоций. Она отдала мне билет и поспешила в кассу. Однако электричка уже ушла. Я прошёл через турникет, попросил мужчину показать бедж и предупредил, что намерен обратиться с жалобой. «Не дам! Фотографировать запрещено!» – закричал мужчина с характерным для жителей Кавказа акцентом. Снял бедж с груди и спрятал в карман. «Тогда я сфотографирую вас». «На!» – ткнул мне беджом прямо в лицо и скрылся за киоском. Я подождал, пока он всё же вернётся на своё рабочее место, и сделал фотографию. «Я хотел вам помочь, а вы! У, придурок!» – прокричал он с вызовом. Я опешил. Затем взглянул на его напарницу, хотел понять её реакцию – она лишь снисходительно улыбалась. На встречу я опоздал, и настроение испортилось окончательно. Конечно, я и раньше знал, что пассажирские перевозки всегда были изгоями в системе путей сообщений. Социально нужные, но экономически затратные и убыточные, они всегда вызывали к себе пренебрежительное отношение со стороны сотрудников самой корпорации, которое автоматически передавалось на непосредственных потребителей услуг. Ну что проще и выгоднее перевезти из одной точки в другую – тонну угля или человека? Пассажир требует к себе внимания, комфортабельный вагон, в котором надо поддерживать чистоту, порядок, чтобы летом было прохладно, а зимой – тепло и так далее. А уголёк? Полувагон без крыши и всё! Поэтому возникло перекрёстное финансирование – покрытие убытков одних за счёт прибыли других. И кому такое понравится? Вместо больших и частых премий – маленькие и редкие. В регионах, где местные власти терпимо относятся к своему народу, они брали расходы по пассажирским перевозкам на себя. Там же, где им было наплевать, железные дороги перевозили людишек скрепя сердце. Так было раньше. Я думал, что сейчас отношения изменились, и вместе с яркими вагонами появились внимание и доброжелательность к пассажиру. Ан нет! Своим испорченным настроением я решил поделиться с генеральным директором-председателем правления ОАО РЖД Олегом Валентиновичем Белозёровым в его виртуальной приёмной. Изложил ему свои ощущения в установленном объёме и форме с убедительной просьбой разобраться в данном инциденте и принять соответствующие этому проступку меры. Прикрепил фотографии и стал ждать ответа. Дней через 5 пришло сообщение, что моё «обращение направлено по принадлежности в АО «Центральная пригородная пассажирская компания» для рассмотрения и ответа (в соответствии с частью 3 статьи 8 Федерального закона РФ от 2 мая 2006 г. № 59-ФЗ «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации»). Я понял, что генеральный письма не читал. Но зачем ему тогда виртуальная приёмная? Через две недели получил ответ на официальном бланке компании за подписью… заместителя начальника департамента безопасности товарища В.М. Хорошилова. Почему безопасности, а не по работе, скажем, с потребителем или по качеству обслуживания? То, что было написано, повергло меня в изумление и печаль одновременно. Мне сообщалось: «Ваше обращение по вопросу качества обслуживания пассажиров рассмотрено в АО «Центральная ППК». В соответствии с договором, заключённым между АО «Центральная ППК» (Заказчик) и ООО «Мегаполис» (Исполнитель), контролёры ООО «Мегаполис» осуществляют проверку наличия, действительности и правильности оформления проездных документов у пассажиров, осуществляющих проход через турникетный комплекс, и применению мер по пресечению прохода пассажиров, осуществляющих проход через турникетный комплекс без проездных документов (билетов) или по недействительным проездным документам (билетам), без документов по оплате провоза негабаритной ручной клади. Контролёры предупреждены о более внимательной работе с пассажирами, а также проведён внеплановый инструктаж, направленный на тактичное разъяснение пассажирам порядка прохода через турникеты, оказание посильной помощи в случае возникновения нештатной ситуации, это должно проходить в доступной, понятной, доброжелательной форме, не допускающей грубого отношения к пассажирам. По факту Вашего обращения сообщаю, что была проведена служебная проверка турникетных линий на указанной станции. В ходе проверки было установлено, что на турникетных линиях сбоя не зафиксировано, вся техника на станции полностью исправна и работает в штатном режиме. Приношу Вам свои извинения за доставленные неудобства». Я был ещё более обескуражен, чем на платформе «Переделкино». Из замешательства меня вывела безумная по своей дерзости мысль. А чтобы произошло, если бы ответ по электронной почте я получил от Максима Юрьевича Дьякова? Не от замначдепа безопасности, поскольку слово «безопасность» в любом сочетаний букв и прилагательных вызывает у меня, как и у большинства других российских граждан, чувство тревоги, абсолютной беззащитности и неуверенности в своём будущем, а от генерального директора. И начиналось бы оно просто: «Уважаемый Игорь Евгеньевич! Приношу Вам искренние извинения за неприятный для АО «Центральная ППК» инцидент на станции «Переделкино». Мы предпримем все необходимые меры для того, чтобы Вы продолжали пользоваться предоставляемыми компанией услугами в комфортных для Вас условиях». А дальше можно было даже не упоминать о наглости и хамстве, с которыми я столкнулся, и описать должностные обязанности контролёров и сообщить о якобы проведённой проверке на исправность турникетных линий! Я бы был успокоен и вполне удовлетворен. - По-моему, отец, тебя просто послали «на», – прервал мою мечтательную задумчивость сын Никита. - И у меня тоже складывается такое неприятное впечатление, – ответил я. А у вас, дорогие читатели, которые нашли в себе силы дочитать этот, как сейчас говорят, «лонгрид»?
