Страна в «ежовых рукавицах». Разменная монета в руках тирана

Имя Николая Ежова давно стало нарицательным. С именем главы НКВД, расстрелянного 60 лет назад, связывают Большой террор 30-х годов, сравнимый с огромной печью, в топке которой сгорело несметное количество людей – лучших, умных, квалифицированных, представителей разных профессий. Это был подлинный цвет нации, ее элита. Многие почему-то считают, что маленький, тщедушный Ежов, не получивший даже низшего образования, был самостоятельный фигурой, и свои черные дела совершал один, не советуясь со Сталиным и его соратниками и не спрашивая их разрешения. Сам же вождь якобы и понятия не имел, что происходит за его спиной. А когда узнал, сильно разгневался и принял меры. Эту версию усиленно распространял сам Сталин, в нее верили многие, в том числе люди проницательные, вдумчивые - Всеволод Мейерхольд, Илья Эренбург, Михаил Кольцов, Исаак Бабель… Александр Яковлев в мемуарах «Записки авиаконструктора» рассказывал, что в беседе с ним вождь негодовал: «Ежов - мерзавец! Погубил наши лучшие кадры. Разложившийся человек. Звонишь к нему в наркомат - говорят: уехал в ЦК. Звонишь в ЦК - говорят: уехал на работу. Посылаешь к нему на дом - оказывается, лежит на кровати мертвецки пьяный. Многих невинных погубил. Мы его за это расстреляли». Верить в непричастность Сталина к массовым репрессиям – верх наивности. Он был в курсе всего, абсолютно всего, что происходило в стране! Сталин смотрел новые фильмы, спектакли, читал вышедшие книги, слушал оперы, кантаты, дегустировал продукты. Он знал, какое вооружение поступает в Красную армию, как строятся заводы, фабрики, мосты. Сталин собирал Политбюро даже по спортивным вопросам – например, в 1948 году в Кремле рассматривались причины неудач советских конькобежцев на чемпионате мира Как же можно говорить, что Сталин не знал о массовых арестах и казнях?! Сталину необходимо было свалить на Ежова и «ежовщину» все свои невообразимые преступления, равных которых не было в истории. Банально, но нарком внутренних дел слишком много знал, и все тайны должен был унести в могилу. Такая участь постигла предшественников Сталина – Генриху Ягоду, его последователей – Лаврентия Берию, Всеволода Меркулова, Виктора Абакумова. Собственно говоря, Ежов был приговорен к смерти, как только занял кабинет шефа НКВД на Лубянке - 26 сентября 1936 года. И никакая старательность и угодливость – участие в допросах, пытки арестованных, выбивание «необходимых» показаний – не могли спасти его. Не имела значения и безмерная личная преданность Ежова Сталину. Он был сначала расходным, а потом стал израсходованным материалом. Вождь со злобной радостью следил за возвеличиванием наркома. Ни один митинг не проходил без упоминания его зоркости, смелости, находчивости в ежедневных сражениях с «врагами» народа» и «вредителями». На плакате Бориса Ефимова «Стальные ежовые рукавицы» Ежов изображен сжимающим в своей стальной длани многоголовую змею, символизирующую недругов. Казахский акын Джамбул возвышал его до небес: «В сверкании молний ты стал нам знаком, / Ежов, зоркоглазый и умный нарком. / Великого Ленина мудрое слово / Растило для битвы героя Ежова». Дети (ученики 5-го класса «А» 272-й московской школы Ася Линская и Валя Мызина) написали письмо наркому: «Спасибо, товарищ Ежов, что вы поймали банду притаившихся фашистов, которые хотели отнять у нас счастливое детство. Спасибо за то, что вы разгромили и уничтожили эти змеиные гнезда. Мы вас очень просим беречь себя. Ведь змея-Ягода пытался ужалить Вас. Ваша жизнь и здоровье нужны нашей стране и нам, советским ребятам…» К слову, детей с большим энтузиазмом приучали к злобе и агрессии. Точнее, приручали, уничтожая в них жалость, милосердие, делая покорными и бездумными. Конечно, они не писали сами. Да и не понимали малые созданья, что происходит в стране. Им диктовали, их науськивали. Взрослые давали детям ежедневные уроки ненависти. Вот еще один пример. «С большой радостью узнали мы о приговоре советского суда над право-троцкистской бандой. Мы обещаем повысить нашу бдительность и помогать советской разведке громить врагов народа…» Это письмо подписали Мурашева, Копыленко и Ляховец из Славянска Донецкой области. Быть может, эти сильно постаревшие дети живы? Как сложились их судьбы? Помнят ли они то время? Не содрогаются ли при воспоминании о нем? В июле 1937 года Ежова наградили орденом Ленина. Черкесск переименовали в Ежово-Черкесск. В Свердловске был Ежовский район, в Семипалатинске – проспект Ежова, в Новосибирске – улица Ежова. Пароход «Николай Ежов» перевозил заключенных из портов Находка и Ванино на Колыму… На какое-то время Ежов стал фигурой, если не равной Сталину, то, во всяком случае, близким к нему по значению. Но это был не путь к славе, а постоянное, неуклонное движение к пропасти, путь к эшафоту. У Ежова, верно, захватывало дух, но не от величия, которого достиг, а от страха высоты, на которую забрался и с которой придется падать. Этот страх, который грыз и съедал его, он заглушал водкой. С каждым днем ее требовалось все больше и больше… Ежов был, конечно, очень жесток. Точнее, был садистом. Но он не был таким всегда. Те, кто его знали раньше, говорили, что это - мягкий, отзывчивый человек. Очень работящий и исполнительный. Патология быстро развилась после прихода в НКВД. Там он вошел «во вкус». Маленький человек – его еще назвали «злобным карликом» - буквально завалил Кремль докладами об арестах, протоколами допросов, карательных операций. Он беспрестанно ездил к Сталину. За два с лишним года пребывания на посту наркома внутренних дел, он, судя по журналу посещений вождя, побывал у него 290 раз, проведя с ним 850 часов! Но и этого было мало. Ежов то и дело посылал Сталину списки людей, которых, по его мнению, необходимо репрессировать. Ежов не щадил никого - даже близких знакомых, тех, с кем работал, кто ему помогал, продвигал. Убийства шли без остановки. И каждое, может быть, за редчайшим исключением, совершалось с устного или письменно указания вождя. Ну, не мог, не имел права Ежов без ведома Сталина посылать на смерть видных генералов, адмиралов, знаменитых ученых, писателей! Нет ни одного факта, который бы свидетельствовал, что Ежов вышел из-под контроля Сталина Обнародованы некоторые «расстрельные» списки с резолюцией и подписью Сталина. Но, без сомнения, есть еще многие другие, скрытые в архивах, хранилищах. И если открыть все документы, Сталин предстанет еще более кровавым и страшным тираном, чем сейчас. По сути, он был главарем государственной банды, действовавшей не в интересах страны, а вопреки. Наперекор и во вред. Преступные деяния и чудовищные ошибки Сталина едва не привели СССР к катастрофе в 1941 году, в результате которой огромная держава едва не превратилась в бесправную колонию Третьего рейха. При Ежове была растерзана «ленинская гвардия». Он организовал самые громкие судебные процессы 30-х годов. Во время «ежовщины» были уничтожены два орденоносных маршала Советского Союза - Михаил Тухачевский и Василий Блюхер. Трагическая участь постигла увенчанных многочисленными наградами командармов первого ранга (это звание соответствовало нынешнему званию генерала армии): Ивана Белова, Иеронима Уборевича, Ивана Федько, Иона Якира. Были растерзаны награжденным высшими орденами командармы второго ранга (генерал-полковники): Яков Алкснис, Михаил Великанов, Иоаким Вацетис, Иван Дубовой, Павел Дыбенко, Николай Каширин, Август Корк, Михаил Левандовский, Александр Седякин, Иннокентий Халепский. Страшная участь постигла флагманов флота первого ранга (соответствует званию адмирала флота): Михаил Викторов, Владимир Орлов. Были замучены флагманы флота второго ранга (адмиралы): Григорий Киреев, Иван Кожанов, Петр Смирнов-Светловский. Среди погибших - комкоры, корпусные комиссары, комдивы, дивизионные комиссары, комбриги и бригадные комиссары. В траурном списке – военврачи, военинженеры, полковники, майоры, капитаны, лейтенанты… Красная армия в прямом смысле слова была обескровлена потерей лучших, славных кадров! И это в то время, когда на горизонте уже вырисовалась война с нацистской Германией! А мы до сих пор мучительно ищем причины, из-за которых в первые месяцы Великой Отечественной Красная армия беспрерывно отступала, неся огромные потери. О чем можно говорить, если в начале войны лишь семь процентов командиров имело высшее военное образование, а полный курс средних военных училищ окончили только 60 процентов офицеров… В преддверии Великой Победы надо говорить не только о тех, кто ее добыл - неимоверными страданиями, потом, кровью. Надо помнить и о тех, кто мог встать в ряды защитников Родины. И - приблизить триумф… Маршал Советского Союза Александр Василевский и вовсе был уверен, что «без тридцать седьмого года, возможно, и не было бы вообще войны, войны в 1941 году. В том, что Гитлер решился начать войну в сорок первом году, большую роль оказала оценка той степени разгрома военных кадров, который у нас произошел…» «Ежовщина» нанесла невосполнимый урон не только Красной армии. Серьезно пострадала оборонная промышленность – были расстреляны руководители многих военных заводов, конструкторы вооружения. Были объявлены врагами и сошли в безымянные могилы преподаватели военных академий, порой лишь потому, что они когда-то служили в царской армии, хотя они были верны Советской власти. В августе 1938 года первым заместителем Ежова стал Лаврентий Берия, присланный из Грузии. Гость вошел в кабинет своего шефу, широко улыбаясь и сверкая пенсне. От этой улыбки Ежову стало худо... 9 декабря 1938 года центральные газеты опубликовали короткое сообщение: «Тов. Ежов Н.И. освобожден, согласно его просьбе, от обязанностей наркома внутренних дел с оставлением его народным комиссаром водного транспорта». Это был синоним отставки, короткий перерыв перед арестом и последующей расправой. Между прочим, предшественника Ежова - Ягоду, снятого с поста наркома внутренних дел, тоже не сразу посадили. В сентябре 1936 года его назначили главой наркомата связи. Сталин, конечно, знавший, как с ним поступить, «пошутил»: «Наркомсвязь дело очень важное. Это Наркомат оборонный. Я не сомневаюсь, что Вы сумеете этот Наркомат поставить на ноги. Без хорошего Наркомата связи мы чувствуем себя как без рук…» Спустя три с лишним месяца, в январе 1937 года, Ягоду убрали из наркомата связи и исключили из рядов ВКП(б). Но арестовали только в конце марта 1937 года… Главой НКВД стал Берия, Он тут приступил к «чисткам». От людей Ежова избавлялись в самом наркомате, прокуратуре, судах. С самим же Ежовым Сталин затеял ту же игру, что с Ягодой. 9 апреля 1939 года его убрали из наркомата связи. И буквально на другой день арестовали. Надеялся ли Ежов, что ему сохранят жизнь? Наверняка он не обольщался, поскольку знал весь механизм Большого террора. Правда, еще пытался оправдаться. 19 марта 1939 года Ежов написал Сталину записку - карандашом на клочке бумаги: «Очень прошу Вас, поговорите со мной одну минуту….» Но все было напрасно. Время Ежова на сталинских часах истекло.