Президент Филиппин Дутерте об отношениях с Москвой, Пекином и Вашингтоном
Президент Филиппин Родриго Дутерте в интервью RT объяснил проводимую политику сближения с Россией и Китаем тем, что эти страны, в отличие от США, умеют уважать чужой суверенитет. Филиппинский лидер подтвердил, что Манила заинтересована в закупках российского оружия, однако дело пока не доходило до заключения сделки из-за недостатка бюджетных средств. Дутерте также рассказал о войне против наркотиков, политическом долголетии и о том, почему он отказывается от визита в США. — Важной чертой вашего президентства стал крутой разворот во внешней политике. Вы устанавливаете дружеские отношения со многими странами, такими как Россия, Китай... Что могут Россия и Китай предложить вам, Филиппинам, чего не может предложить Америка? — Ничего. Но вы уважаете суверенитет. Америка продолжает рассматривать нас в качестве вассального государства. Ведь пятьдесят лет мы жили под американцами, и, пока мы не получили независимость, они здесь как сыр в масле катались. Мы с ними воевали. Если Америка не умеет относиться к нашей стране адекватно, то Россия и Китай умеют, они уважают суверенитет нашей страны. Об Америке этого никак не скажешь, и не только в отношении Филиппин, США повсюду демонстрируют неуважение к чужому суверенитету. — Последние годы вы целенаправленно интересуетесь закупками, скажем, российского оружия. Свежий пример — крылатая ракета совместной российско-индийской разработки. — Да. — Но до самой покупки дело никогда не доходило. Почему? Чего вы ждёте? — У нас свои приоритеты. Я планировал закупить двенадцать транспортных вертолётов. Вы знаете, страна мы небогатая; мы планируем выделение бюджетных средств, но всегда средств оказывается недостаточно. Ведь нужно сделать первый взнос, а потом своевременно выплачивать остальную сумму. Не можем же мы, просто потому что Россия наш друг, взять и не платить по счетам. Так или иначе, речь идёт о деньгах, а их у нас мало, мы не так богаты. Но сейчас мы разместили заказ на двенадцать военно-транспортных вертолётов. — Манилу от Москвы отделяют восемь тысяч километров. Насколько тесными, на ваш взгляд, в действительности могут быть дружба, сотрудничество и торговые связи между Россией и Филиппинами? Что вы хотели бы получить от этих отношений? Это атомная энергетика, разработка природных ресурсов или что-то ещё? — Уверен, что здесь (на Филиппинах. — RT) Россия может вести жизнеспособный и выгодный для себя бизнес. Мы не считаем, что расстояние может служить преградой для дружбы и стремления к торговому партнёрству с Россией или какой-либо иной страной. Расстояние совсем не минус, наоборот — плюс. Если действительно хочешь сотрудничать с другой страной, ничто не может стать преградой. — Всё больше сближается с Филиппинами Китай — причём в буквальном смысле. В отличие, скажем, от Вьетнама, который очень громко возражает против территориальных притязаний Пекина в Южно-Китайском море, протест Филиппин не так громок. Почему? — Другие хотят действовать агрессивнее, но я такого себе позволить не могу. Для Филиппин это значило бы уничтожение, это очень опасно. Острова Спратли — вблизи наших территорий... вблизи островов, относящихся к нашим провинциям. Наши местные органы власти совсем рядом. И для меня было бы безрассудно поступить, как Вьетнам, и направить туда наши небольшие суда — просто чтобы в итоге и пострадать. Реакция на такой шаг могла бы быть не столь сдержанной — здесь очень много американских военных кораблей, США могли бы захотеть воспользоваться ситуацией под предлогом защиты Филиппин, и мы бы ситуацию уже не контролировали. И я сказал: «Война с Китаем нам сейчас ни к чему». Лучше уж сохранять дружественные отношения, развивать торговлю. А время пусть залечит... Завтрашний день сам о себе позаботится. В этом сомневаться не приходится. Так и с любыми историческими притязаниями. Мир непрерывно меняется. Не нужно ради такого жертвовать жизнями филиппинцев. — К слову об изменениях, идёт четвёртый год вашего президентства — какую бы оценку вы себе поставили? Ваша войны против наркотиков вызвала в мире неоднозначную реакцию. — Верно. — Так называемая «дутертеномика» вызвала раскол среди экономистов. Запомнят ли вас как человека, который решал проблемы, или как того, кто их создавал? — Не нужно как-то помнить меня в будущем. Но вот что я скажу здесь и сейчас: неконтролируемое распространение наркотиков может разрушить страну. И я всем говорил: «Если будете наркоторговлей уничтожать мою страну, Филиппины, я вас убью. Без вариантов. Убью». Что касается экономики, то я предпочитаю исследовать новые направления, работая с Россией, с Китаем у нас очень хорошо идёт торговля, объёмы растут. Если бы мне удалось начать торговать с Россией, было бы очень хорошо. Америка не Филиппины, а Филиппины не Америка. Всё, уже не так. И я отказываюсь копировать внешнеполитический курс США. Они устраивают вражду с Китаем, ту же позицию раньше занимали и Филиппины. Только что получил приглашение в Соединённые Штаты в числе лидеров стран АСЕАН. В США я не бывал. Обама меня приглашал, но я не поехал. — Собираетесь в этот раз? — Нет... Нет. — А как же ваши слова о желании налаживать дружеские отношения? — Да. Но однажды Обама раскритиковал меня во время своей пресс-конференции, хотя должен был понимать, что я тоже глава суверенного государства. Для критики нужна была соответствующая площадка. Пусть бы он сказал это в ООН, но осуждать президента другой страны на пресс-конференции!.. И я на него разозлился. С Трампом я бы никогда так себя не повёл, он человек очень приятный. У него просто своеобразный стиль, но я не думаю, будто Трамп хочет воевать. Возможно, он хочет преподать некоторым лидерам урок. — Что является для вас стимулом, учитывая ваш возраст? Что побуждает людей в семьдесят-восемьдесят лет заниматься политикой? Ведь политика — это борьба, на которую уходит много энергии: каждый день словно ведёшь войну. Что же придаёт вам сил? — Я об этом и не задумываюсь. Занимаюсь этим давно, но работу выполняю точно так же, как и раньше. С тех пор как я впервые пришёл в политику, и в 1988 году меня избрали мэром города Давао, в последующие годы я никогда не проигрывал на выборах, вплоть до президентских. Началось всё с 1988 года, тогда я баллотировался в мэры; затем — в Палату представителей, затем — в вице-мэры, когда мэром была моя дочь... На четвёртый срок подряд идти нельзя, разрешено только три, и я попросил дочь выдвинуть свою кандидатуру на пост мэра, а сам баллотировался в вице-мэры. Позже вновь занял должность мэра. Никогда не задумывался, не считал, сколько лет я занимаюсь политикой. Моей задачей с 1988 года было просто работать, работать и работать. — Усталости не чувствуете? — Немножко. Физически это всегда утомительно. Бывает, по много часов не сомкнёшь глаз. Сколько дней проводишь на местах: проверяешь выполнение государственных работ, посещаешь военные лагеря, бываешь на передовой — особенно во время битвы за Марави, я был там чуть ли не десять раз; прибывал на место, оставался до полуночи, потом улетал. Так что да, наверное, сочетание стресса и крайней утомлённости, когда работа просто изматывает. Помимо того что ложишься поздно и постоянно в разъездах, чувствуешь колоссальную напряжённость, когда ты в небе, а вокруг свистят пули. Как-то пуля попала в вертолёт, на котором я летел. Полную версию интервью с Родриго Дутерте смотрите на сайте RTД 26 января.
