30 лет назад сложились музыкальные каноны, не утратившие актуальность и сегодня

В уходящем году вышло множество публикаций, посвященных событиям тридцатилетней давности, благо поводов для этого хватало. 1989‑й стал знаковым, переломным. По Европе гулял ветер перемен, сдувший Берлинскую стену и блок Варшавского договора. Было официально объявлено о прекращении холодной войны. А в КНР разгон протестующих на площади Тяньаньмэнь положил конец дискуссии о политических реформах. События того года определили пути развития мира на десятилетия вперед. Но сколь знаковым 1989‑й был для общественно-политической жизни, столь же важным и насыщенным он оказался и для музыки. В этот год было записано множество эпохальных альбомов и появились группы, ставшие со временем законодателями мод. В то время значимость некоторых явлений еще не была очевидна, зато сегодня, с дистанции в 30 лет, их можно рассмотреть во всех подробностях. Дискотека 80-х 1980‑е были последним десятилетием развития западной популярной музыки, когда деление на жанры воспринималось еще со всей серьезностью: для металлистов хард-н-хэви, для готов – готик-рок, для рокабилльщиков – рокабилли, для легкомысленных слушателей – попса, ну и так далее. Хип-хоп, синтипоп, техно, дарквейв, world music – эти и другие открытия 1980‑х существовали по отдельности, мало пересекаясь, хотя уже появлялись и исключения: например, песня Walk This Way, записанная в 1986 году рок-группой Aerosmith совместно с рэперами из Run-DMC, стала прообразом рэп-кора, жанра, набравшего популярность к середине следующего десятилетия. Почему одни музыканты считаются культовыми, а другие — нет В 1980‑х еще было важно, кто к какому музыкальному лагерю принадлежит. Однако разрушение в ноябре 1989 года Берлинской стены можно считать прообразом падения стен между музыкантами разных направлений, между музыкой и слушателями – то, что мы наблюдаем сегодня, когда смешение жанров из захватывающего дух эксперимента превратилось в обыденность. Никто уже не удивится ни тому, что можно слушать подряд Napalm Death, Алену Апину и KMFDM, ни тому, что из музыки этих трех исполнителей можно сделать одну песню. Большие имена 1980‑х – Мадонна, Фил Коллинз, Dire Straits, Queen, Оззи Осборн, U2, Depeche Mode, The Cure – были на слуху, хотя наиболее интересные вещи происходили порой «на глубине»: например, в описываемый период британский лейбл 4AD стал настоящей музыкальной сокровищницей. Он выпускал записи таких групп, как Dead Can Dance, Cocteau Twins, Pixies, The The. Европа млела от немецких Modern Talking, Bad Boys Blue, австрийских Joy, итальянских Scotch, а также С. С. Catch, Сандры, Сабрины – эта сладковатая музыка называлась евродиско. Американский шоу-бизнес тиражировал группы в стиле hair-metal, прозванном так из-за особого внимания представителей жанра к прическам, в частности, к химической завивке. Mötley Crüe, WASP, Cinderella, Warrant, Poison – по сути, творчество этих коллективов было глэм-роком 1970‑х, в который добавили немного панковской небрежности, предварительно убрав всякую самоиронию. Никогда еще у парикмахеров и гримеров не было столько работы. Однако время этого праздника подходило к концу. Новая дикая музыка уже дышала хаер-металу в затылок. Первый гвоздь В июне 1989‑го вышел альбом дерзкой калифорнийской группы Faith No More под названием The Real Thing. Это была уже третья их пластинка, но именно с нее началась мировая популярность команды, фронтменом которой был Майк Паттон, будущий Леонардо да Винчи от рока, глава экспериментального лейбла Ipecac и участник множества смелых музыкальных проектов. Вслед за Faith No More группа Red Hot Chili Peppers в августе выпускает пластинку Mother’s Milk. До этого RHCP записали уже три альбома, но особого успеха не ведали и оставались в категории групп второго эшелона. Mother’s Milk стал их прорывом. Последние 30 лет Red Hot Chili Peppers – одна из популярнейших групп в мире. Faith No More Pictorial Press Ltd / Vostock Photo Свой дебютный EP выпустили еще одни будущие миллионеры, а тогда просто молодые панки – Green Day. Именно на них лежит ответственность за оформление жанра поп-панк, столь массового в два последующих десятилетия. Другая звездная группа этого жанра, Offspring, записала в 1989 году дебютный альбом. Наконец, вышла Pretty Hate Machine – первая пластинка Nine Inch Nails, группы Трента Резнора – одного из самых влиятельных музыкантов конца ХХ века. Резнору удалось поженить сладкий мир доходчивой поп-музыки с горечью и надрывом постиндустриальных групп вроде Skinny Puppy или Front 242. В отличие от многих экспериментаторов, Резнор оказался коммерчески успешен, благодаря этому его идеи распространились повсеместно. Даже Юрий Шевчук, по собственному признанию, пытался сделать что-то в стиле Nine Inch Nails. А один американский студент по имени Брайан Уорнер, наслушавшись Pretty Hate Machine, собрал в 1989-м группу и назвал ее Marilyn Manson & the Spooky Kids. Пару лет спустя Резнор стал наставником Мэрилина Мэнсона и продюсером его первых альбомов, а сам Мэнсон сегодня – звезда первой величины. Фланелевая революция Летом 1989 года выходит Bleach – дебютный диск группы Nirvana из Сиэтла. После этого на Курта Кобейна и его команду обратил внимание крупный лейбл Geffen, искавший молодые таланты для серьезных инвестиций. Прозорливые бизнесмены чувствовали, что царству химзавивки приходит конец, и выбирали новых кумиров молодежи. В случае с Кобейном они нашли не просто фотогеничного юношу с гитарой, но настоящего гения. Как вскоре выяснилось, Кобейн сочинял не просто хиты, а гимны для своего поколения. Виски и сигареты: Тому Уэйтсу исполняется 70 лет Хотя Кобейн не был доволен приглаженным звучанием альбома, выпущенного по контракту с Geffen, но эта пластинка – Nevermind (1991) – стала вехой, с нее началась эра «альтернативного рока». Критики придумали стилю Nirvana название гранж, и этим словом обозначалась не только музыка, но и манера одеваться. На волне успеха Nirvana на поверхность вынесло множество других сиэтлских команд, которые, как оказалось, с середины 1980‑х готовили культурную революцию. Гранж был панк-роком своего времени: как молодежь 1970‑х отвергала помпезную музыку предыдущего поколения, так и гранж стал реакцией на коммерциализированный глэм. Парни из американской глубинки, глядя на музыкантов, одетых в патологически узкие джинсы и с химической завивкой на голове, не понимали, как такое вообще может кому-то нравиться. Их реакцией стало создание собственных групп, играющих грязно и мрачно: Screaming Trees, Soundgarden, Melvins. В 1989 году поп-металлические группы, купавшиеся в успехе, смотрели на пришельцев из Сиэтла как на андеграунд, не подозревая, что буквально через пару лет боссы из фирм-гигантов и MTV переключат все внимание с кокаинистов в леопардовых лосинах на героинщиков в клетчатых фланелевых рубахах и рваных джинсах. От новых групп ждали, что они просто впишутся в привычный пейзаж, но они этот пейзаж изменили. Гранж отвечал запросу на естественность, явно назревшему в обществе. Вычурность, маскарадность была присуща артистам 1980‑х – от эстрадных вершин до готического подполья. Гранж смел все это, заменив простотой и откровенностью. Это был и запрос на допустимость чувств и состояний, несвойственных поп-культуре: тоски, агрессии, меланхолии, истерики, прострации. Нельзя сказать, что прежде никто не касался этих тем. Но именно Nirvana, Alice In Chains и другие группы этого поколения сделали так, что песни с подобной лирикой оказывались на вершинах чартов, а снятые на них видеоклипы – на главных телеканалах. Вместе с понятием «гранж» в обиход вошло еще более узнаваемое понятие «альтернатива». Альтернативная музыка – то есть то, что противопоставлялось коммерческому року 1980‑х, – надолго заняла центральное место на музыкальном рынке, в результате чего само наименование лишилось смысла: то, что считалось альтернативой мейнстриму, стало мейнстримом. Ну и роза По другую сторону океана, в британской музыкальной империи, в 1989 году также вышел основополагающий альбом – дебютная пластинка группы The Stone Roses. С нее началась мода на так называемую манчестерскую волну. Это явление известно еще как Madchester (соединение названия города Манчестер и слова «безумный» – mad): симбиоз психоделического рока и танцевальной музыки. Лейблом, приметившим The Stone Roses и подписавшим с группой солидный контракт, был все тот же Geffen, как и в случае с Nirvana. Выступление группы The Stone Roses Photoshot/ TopFoto / Vostock Photo Успех The Stone Roses привлек внимание к Happy Mondays, The Charlatans, Inspiral Carpets и множеству других интересных манчестерских групп, многие из которых живы до сих пор. 1989 год подарил британской музыке также такие высокочтимые группы, как Suede (впоследствии одну из главных групп брит-попа), Slowdive (вскоре ставшую культовой командой шугейза), The Chemical Brothers, будущих титанов брейкбита. Летом того года состоялось первое выступление группы Blur, которой через несколько лет будет суждено стать королями брит-попа и соперниками Oasis. Но Blur пошли гораздо дальше Oasis в музыкальном плане, а их лидер Деймон Албарн – и того дальше, придумав такой феномен современной культуры, как виртуальный проект Gorillaz. Вперед в прошлое Как и гранж, Мэдчестер обозначил пресыщенность коммерчески ориентированной музыкой. Еще одной формой ухода от наигранности 1980‑х стало возвращение к стилю 1960‑х. В моду снова входили брюки клеш, одежда с «кислотными» рисунками, длинные волосы. В сентябре 1989 года вышел дебютный альбом американского певца и мультиинструменталиста Ленни Кравица Let Love Rule, любителя винтажных инструментов и духа 1960‑х. В это время в американском городе Атланта команда The Black Crowes приступала к записи своего первого альбома Shake Your Money Maker – он выйдет в начале 1990‑го, станет мультиплатиновым и, как и пластинка Кравица, даст старт «шестидесятническому» возрождению. Как психические расстройства ломают карьеру гениальных музыкантов Вскоре это увлечение распространилось на всю поп-музыку, захватив Мадонну и многих других звезд. Причина этого не столько в убедительности Ленни Кравица и других ретро-рокеров, сколько в неумолимом законе волн моды: каждое десятилетие ностальгирует по временам примерно 20‑летней давности. Более неожиданным стало возвращение свинга 1930–1940‑х – теперь в виде комбинации с панк-роком, ска и рокабилли. Это течение стали называть неосвинг, или свинг-ревайвл. Его основоположниками стали две группы, возникшие в Лос-Анджелесе в 1989 году: Royal Crown Revue и Big Bad Voodoo Daddy. Через несколько лет у них появилась масса последователей: Squirrel Nut Zippers, The Lucky Strikes и 81/2 Souvenirs, The Atomic Fireballs и другие. За туманами В Советском Союзе, между тем, происходили удивительные события международного уровня. В апреле в Москве и Ленинграде внезапно выступила американская группа Sonic Youth. Далеко не все отечественные меломаны были готовы к такому импорту. Потребовалось еще лет 15, чтобы осознать масштаб этого события. А тогда басистке Ким Гордон кто-то из зрителей засветил пивной бутылкой в голову. В июне в Москве выступили мегазвезды Pink Floyd, и это был уже концерт, который обсуждали все. Pink Floyd в Москве Александр Яковлев / Фотохроника ТАСС А в августе на Большой спортивной арене Лужников прошел Фестиваль мира (Moscow Music Peace Festival): впервые в Советский Союз приехала целая партия топовых артистов: Bon Jovi, Mötley Crüe, Skid Row плюс Оззи Осборн и Scorpions. Фестиваль приурочили к 20‑летию Вудстока. Scorpions к тому времени уже успели выступить в Ленинграде, дав в 1988 году 10 концертов подряд. Приехав на фестиваль, музыканты заметили, как сильно изменилась обстановка в стране всего за год, и под впечатлением от увиденного сочинили свою знаменитую песню Wind Of Change. Дуновение ветра перемен улавливали и теневые советские предприниматели, и амбициозные администраторы от культуры. Отечественный шоу-бизнес делал первые шаги. Например, при Минкульте возникла студия популярной музыки «Рекорд» под руководством Юрия Чернавского – хозрасчетное предприятие, как это тогда называлось. Эта студия продюсировала «Ласковый май», «Любэ», Александра Малинина, Олега Газманова, организовывала гастроли различных групп, в том числе «Наутилуса Помпилиуса» и «Бригады С». В декабре 1989 года менеджером группы «Кино» стал Юрий Айзеншпис, один из первых пассионариев российской музыкальной индустрии. В 1960‑х он был администратором ансамбля «Сокол», а потом отсидел 17 лет в тюрьме за валютные операции. Его работа с «Кино» оказалась уже самым настоящим шоу-бизнесом в капиталистическом стиле, с пиар-стратегией, плотным графиком гастролей и большими гонорарами. В 1989 году первые записи на московской студии делает основанная композитором и продюсером Игорем Матвиенко группа «Любэ». Слушая такие ранние песни коллектива, как «Атас», «Дуся-агрегат», «Люберцы», «Клетки», трудно было представить, что имеешь дело с явлением национального масштаба. Эти песни попали на радио и ТВ в первую очередь, поэтому «Любэ» сначала воспринимали как юмористическую группу, конкурента «Дюны», воспевающую культуризм и прочие интересы люберов, о которых тогда много говорили. Молодой Николай Расторгуев Владимир Вяткин/ РИА Новости Однако все было не так просто. Концепцию этого проекта Матвиенко вынашивал не один год, и то, что в конце концов группа стала главной звездой российской патриотической песни и официально любимейшим коллективом Владимира Путина, теперь уже не кажется случайностью. Надо отдать должное и композиторскому таланту Матвиенко: одно дело придумать и продвигать проект, а другое – сочинить для него такие песни, которые действительно воспринимались бы как народные («Конь», «Там, за туманами», «Дорога»). Для советской рок-музыки 1989 год ознаменовался также двумя крупными попытками взять западный шоу-бизнес на абордаж – первыми и, увы, пока последними большими предприятиями такого рода. В июне компания CBS выпустила англоязычный альбом Бориса Гребенщикова Radio Silence, а в августе на Mercury Records вышла дебютная пластинка группы Gorky Park, экспортного проекта Стаса Намина. Оба начинания не оправдали возложенных на них больших ожиданий. Более удачно, хотя и не так пафосно, действовали советские музыканты во Франции: в начале 1989-го там вышли альбомы Center группы «Центр» Василия Шумова (у нас известен как «Сделано в Париже») и Le Dernier Des Héros («Последний герой») группы «Кино». Альбомы были встречены французами благосклонно. В 1989 году музыкальная жизнь в Советском Союзе по-настоящему кипела. На фото: Moscow Music Peace Festival в Лужниках Игорь Михалев / РИА Новости Полный парад Летом 1989 года в Западном Берлине прошел первый Love Parade – напоминающее карнавал шествие в честь музыки техно. Эйсид хаус, техно и другие жанры электронной танцевальной музыки начали выходить из подполья и становиться частью массовой культуры. От Кейва до рейва: история музыкальной сцены Западного Берлина Смешиваясь с обычной поп-музыкой, техно превратилось в новый стиль – евродэнс (2 Unlimited, Culture Beat). Его первые позывные – песни Right On Time британского проекта Black Box и Pump Up the Jam бельгийской группы Technotronic – стали бестселлерами 1989 года. В Америке похожий успех имела команда Inner City, выпустившая в этом году дебютный альбом Paradise. Среди других значительных событий в электронной музыке того времени – дебютные альбомы британских групп Meat Beat Manifesto (Storm The Studio) и Coldcut (What’s That Noise?), а также альбом «90», один из лучших в жанре эйсид-хауса, записанный британской группой 808. Летом 1989‑го появляется термин rave parties (рейв‑вечеринки – раньше их называли эйсид-хаус-вечеринками). Его ввел Дженезис Пи-Орридж, лидер команды Psychic TV. Рэйв‑культура, многотысячные и многочасовые танцевальные сборища становились одной из характерных примет нового мира 1990‑х. Хип-хопу в 1989 году исполнилось 10 лет от роду, если отсчитывать от даты выхода сингла Rapper’s Delight группы The Sugarhill Gang – официально первой песни в этом жанре. Течение набирало силу, хотя мало кто мог предсказать тогда, что лет через 20 оно будет доминировать в поп-индустрии. Уже вышли альбомы It Takes A Nation Of Millions To Hold Us Back чикагской Public Enemy и Straight Outta Compton лос-анджелесской N. W. A., показавших миру агрессивный политизированный рэп. Новой черной музыке пока не хватало изящества, многомерности. Эти качества появились в хип-хопе благодаря таким нью-йоркским командам, как De La Soul и A Tribe Called Quest. Они раздвинули границы, показав, что рэп может быть не только воинственным или развлекательным, но и интеллигентным и глубоким. Дебютный альбом De La Soul под названием 3 Feet High and Rising вышел в 1989‑м и до сих пор считается одной из лучших работ в этом жанре. Альбом Paul’s Boutique группы Beastie Boys, бывшей тогда на пике популярности, также обозначил переход от прямолинейности к более изощренным формам. Наряду с этими тенденциями начинал расцветать гангста-рэп. В 1990‑х и начале 2000‑х он станет столь популярным, что многим покажется, будто это вообще единственное направление в хип-хопе и что рэперов не интересует ничего, кроме смакования прелестей бандитской жизни. Секс, наркотики и плохие рифмы. Почему ваши дети слушают эти ужасные песни Отец гангста-рэпа и один из самых буйных его представителей Ice-T выпускает в 1989‑м альбом The Iceberg/Freedom of Speech… Just Watch What You Say! В нем рэпер, не стесняясь в выражениях, отвечает всем желающим цензурировать его творчество. Насилие, секс, криминальные похождения – любимые темы Ice-T того периода, и через пару лет их подхватят тысячи молодых рэперов: Снуп Догги Дог, Тупак Шакур, The Notorious B. I. G., 50 Cent и другие. Некоторым из этих артистов блатная романтика будет стоить жизни. 1989 год был знаменателен и для русского хип-хопа – именно тогда в Ленинграде на свет появилась команда Bad Balance, первая отечественная команда, занимавшаяся рэпом серьезно и последовательно. В отличие от образованной вскоре поверхностной рэп-группы «Мальчишник», Bad Balance уловили истинный дух хип-хопа как голоса улиц и поэзии социальных комментариев. В 1990‑х их песни разбирались на цитаты (например, строчки из песни о новорусских бандитах: «их скомканные взгляды, их спортивные штаны – все это не люди, а дети сатаны»). Кроме того, Bad Balance вывели в свет первого по-настоящему медийного рэп-артиста России – Децла. Первые рейвы в Британии проводились обычно нелегально, при этом собирая тысячи любителей хауса и экстази Trinity Mirror / Mirrorpix / Vostock Photo Таким был 1989‑й в музыке – год, когда одним начало казаться, что мир вот-вот распадется на части, а другим – что он, наоборот, исчерпал все глобальные конфликты и благостно приближается к концу истории. Но теперь-то мы знаем, что впереди было еще много чего интересного.