Дьяволы под микроскопом - Мэтр российской адвокатуры представляет свою летопись эпохи 1990-2000-х годов

– «Адвокат дьяволов» выходит в обновлённом виде и оформлении, причём книга существенно выросла в объёме. Какие главы и персонажи добавились, поменялось ли что-то в концепции? – Книгу «Адвокат дьяволов» ИД «Питер» выпустил впервые. Это – полная авторская версия, которая ранее, в 2014 году, была в сокращенном виде издана московским «Центрполиграфом». Тогда при подготовке к печати редакторами были самостоятельно, значительно сокращены опубликованные ранее в интернете главы и внесены в них без моего ведома недопустимые изменения, поменявшие порой даже смысл написанного. Да, я был, конечно, огорчён этим, хотя книга получила хорошую прессу и была успешно распродана. Издательский дом «Питер» подошел к работе с книгой книги наоборот очень профессионально и деликатно: они вернули первоначальную авторскую редакцию текста, куда, вошли и те главы, что не видел ранее читатель. И таких глав целый десяток, некоторые из которых я написал уже после 2014 года. Изменилась и концовка книги, придав ей законченную концепцию хроники смутного времени. Это и явилось подзаголовком книги. То есть сейчас читателю представлена по сути другая, новая книга, что уже отметили и критики, где одни главы дополняют другие, где судьбы одних героев (например, судей и прокуроров) оттеняют и помогают лучше понять поступки и судьбы других (например, девушек и парней из запрещённой ныне НБП). Добавились в книге и новые герои: журналисты, писатели, политики, правоохранители, олигархи. Стало больше крови. Ну, а как без неё в смутное время, тем более, если речь идёт об адвокате дьяволов? – Как начинался путь «адвоката дьяволов» на юридическом поприще? – Это было в 1980-е годы. После института я работал юрисконсультом, потом мне предложили поехать в Польшу работать адвокатом, где находилась наша Северная группа войск. Нас было три адвоката, которые обсуживали эту Северную группу войск, вели дела, ездили по гарнизонам. Там были и убийства, и изнасилования, и хозяйственные преступления, и дорожно-транспортные, неуставные взаимоотношения и так далее. Я вёл в Польше до 100 уголовных дел в год – сёрьезная практика, причём нам платили просто двойные оклады, никаких гонораров не было. Единственный гонорар был, когда я вёл дело офицера, который избивал солдат за нерадивость и тупость, как он объяснял. В итоге виновного приговорили к 4 годам условно и выгнали из Польши, а вот его жена, работавшая в Военторге, ко мне подошла на вынесении приговора и спросила, как меня отблагодарить. Я ей сказал: «Знаете, не могу никак купить книгу Анатолия Рыбакова «Дети Арбата». Она только вышла, дефицитная была. Женщина принесла мне эту книгу и то был мой первый гонорар. Хороший агитатор «фашиста Жириновского» – А потом вы вернулись в СССР, где и познакомились с только набиравшим популярность Владимиром Жириновским… – Я узнал о нём, как и большинство наших граждан, из телевидения, году в 1989-90-ом. А когда состоялся ГКЧП, мэр Москвы Гавриил Попов издал постановление о запрете деятельности на территории столицы КПСС и ЛДПСС. Это были две партии, которые поддержали ГКЧП. Тогда власти Москвы захватили райкомы КПСС и отдали их только создававшимся префектурам, хотя обещали отдать судам. А у ЛДПСС ничего не было – только один номер, снятый в гостинице Москва. В этот номер пришли два электрика выкрутили лампочки и на этом всё закончилось. Но мне все это показалось незаконным, жалко стало Жириновского. Я позвонил ему в ту же гостиницу Москва, поговорил с секретарём и предложил свою помощь. На следующий день Владимир Вольфович перезвонил. Я работал сперва бесплатно, думал вначале разово – помогу, подскажу, а он всё чаще стал меня привлекать. Писать жалобы, иски к своим бывшим соратникам и к СМИ. И по мере того, как у Жириновского и его партии стали появляться деньги, стал мне платить. Владимир Вольфович пытался обращаться к своим знакомым адвокатам, все ему отказывали на протяжении нескольких лет. Надо учесть, что на дворе ещё была эпоха Советского Союза – время, когда на газету «Правда» или даже на «Московский комсомолец» никто не жаловался, и не было практики подачи исков о защите чести и достоинства. Она сформировалась во многом на наших делах с Жириновским. Параллельно с нами такими делами занимался адвокат Генри Резник, который защищал либералов, и мы с ним в судах сталкивались. К тому же многие, в том числе и адвокаты, считали Жириновского тогда фашистом и боялись связываться с ним. И меня, кстати, самого потом неоднократно вызывали «на ковер» и я объяснял коллегам, что Жириновский на самом деле никакой не фашист. – Да, помню, тогда либеральные медиа Жириновского ненавидели и считали чуть ли не главным врагом. Много ли было таких процессов? – Мы судились практически со всеми ведущими СМИ – журнал «Столица», МК, Комсомольская правда, Российская газета, Известия, Первый канал, Второй. Тут мне очень пригодилась практика, когда я вёл множество дел в Польше. Это как «Битлз», которые регулярно играли где-то в барах и маленьких клубах, где угодно. Для них потом приехать в Лондон и записать 12 песен ничего не стоило – был уже колоссальный опыт написания и исполнения песен. Так же и здесь, количество переходит в качество. С Резником у нас было три процесса, в том числе Жириновский против бывшего премьер-министра Егора Гайдара, который назвал Владимира Вольфовича руководителем фашистов России. Гайдар просто безграмотный человек оказался. Я выиграл эти процессы и в книге описываю, как всё это происходило. Валерия Новодворская там присутствовала, которая назвала меня «хорошим агитатором фашистов», соколы Жириновского были в зале, все кричали. Помню, один из «соколов» подошел к Резнику, похлопал его пренебрежительно по плечу и сказал: «Ну ладно, когда мы придём к власти, мы вас наймём в качестве адвоката». Генри Маркович побледнел и опешил. Хотя потом, спустя некоторое время, обнял меня где-то на телевидении и дал хорошую оценку моей работе в суде – ЛДПР на днях исполнилось 30 лет, президент Путин лично Владимира Вольфовича поздравил. Но он уже в весьма почтенном возрасте. На ваш взгляд, есть ли у партии перспективы? – ЛДПР остается партией одного лидера, плохо это или хорошо. Все видят сейчас, что в ЛДПР спустя 25 лет стали появляться свои мэры и губернаторы. Случалось такое и в 90-е, но разово. Был губернатор Евгений Михайлов в Пскове, был ещё майор Евгений Логинов, побеждавший на выборах в Госдуму в одномандатном округе в Новосибирске и проводивший в местный парламент большинство от жириновцев, и всё. А в последние лет восеь, после Болотной, в Кремле поняли, что опасно не допускать никого во власть, помимо «Единой России», увидели в Жириновском союзника и окончательно поверили ему. Только через 25 лет! Жириновцы могли выигрывать и раньше, но власть этого не допускала. ЛДПР – это бренд, который люди запомнили и хорошо знают. Как какая-нибудь фабрика «Большевичка» или «Красный октябрь», или КАМАЗ. Смогут ли соратники без Жириновского, без его харизмы, когда он в последние три дня перед выборами выступает массированно по всем телеканалам и резко набирает проценты, выигрывать выборы? Не знаю, не уверен. Ленинград-Петербург никогда не был центром преступного мира – В 1990-е Петербург стали называть криминальной столицей России. Помнится, ещё губернаторы Владимир Яковлев и Валентина Матвиенко возмущались, что «наклеили ярлык» на город. В чём, на ваш взгляд, специфика именно «бандитского Петербурга» того времени по сравнению с Москвой, Иркутском или, скажем, Нижним Новгородом? – За то, что Петербург стали в 90-х называть криминальной столицей, надо поблагодарить ваших же, питерских, журналистов. Как и за то, что милиционеров в те же годы стали повсюду именовать ментами. Это тоже заслуга петербуржцев. На самом деле Ленинград-Петербург никогда не был центром преступного мира страны. Оставьте эту сомнительную славу Москве или тому же Иркутску, где существовало в те годы гораздо больше различных преступных группировок и совершалось в разы больше тяжких преступлений, связанных с ними. А Питер можно было сравнить по этим показателям с Рязанью или Новосибирском. И никакого особого отличия криминала Питера от криминала многих других городов России практически не было, ну, разве лишь только в том, что балом правили на улицах города на Неве не воры в законе и ранее судимые уркаганы, а бывшие спортсмены, ставшие беспредельщиками (т.к. не знали и не признавали поначалу никаких криминальных, воровских понятий), да ещё тем, что некоторые из них кичились потом знакомством с президентом страны Владимиром Путиным. Кто был поумнее, стали позднее миллионерами и даже олигархами, а большинство – пополнили тюрьмы и лагеря. Но, повторяю, такие же спортсмены-беспредельщики были на главных ролях и в криминальном мире некоторых других российских городов. Только жизнь не сталкивала их в молодости с Путиным. Вот и вся разница между бандитским Петербургом и бандитской Рязанью. – Вы упоминаете в книге предпринимателя Руслана Коляка – одного из одиозных персонажей этого самого бандитского Петербурга, с которым вам довелось общаться тоже… – В судебных процессах над Коляком я участия не принимал. Не хотел этого, о чём и пишу в книге. Он не был мне симпатичен – да, не лишенный талантов, вроде бы не глупый, но хитрый, наглый, очень самоуверенный и ко всему прочему – позёр и прирожденный лгун. В том бизнесе, которым он занимался, вероятно, все эти качества, кроме позерства, были необходимы. Но, пообщавшись с ним, я понял, что у Коляка отсутствует чувство меры, именно это и служит причиной всех его несчастий. А это качество в человеке неисправимо. – Заканчивается книга размышлениями по поводу убийства также знакомого вам бывшего вице-премьера Бориса Немцова, которое поставило «жирную кровавую точку под лихим девяностыми». В этом деле, как известно, осуждены исполнители, а заказчиком назван водитель. Вы же рассматриваете версию причастности Службы безопасности Украины и западных спецслужб. Но разве Кремлю в таком случае было бы невыгодно распутать дело до конца? – Конечно, выгодно. Но крайне трудновыполнимо, о чём я и пишу. И подробно объясняю, почему именно трудно. Это как в анекдоте про хохла, сало и пилота самолёта: «Он его съест, да кто ж ему даст». Однако я уверен, что рано или поздно дело будет раскрыто, а заказчик или заказчики убийства Немцова будут установлены. Как это сделать побыстрее – я тоже написал, подсказал. – В убийстве сбежавшего на Украину экс-депутата Госдумы Дениса Вороненкова обвиняли вашего бывшего подзащитного, бизнесмена Владимира Тюрина, о чём вы говорили как о полной глупости. Сейчас подозрения с Тюрина сняли… – Заказчик убийства Вороненкова находится в Киеве. Или до последнего времени – до смены президента и генпрокурора Украины – там находился. И власти Украины его знают. Но пока, вероятно, оглашать его имя им просто не выгодно, так как к России и ФСБ он не имеет никакого отношения. Банальная уголовщина с попыткой переложить вину на Россию, превратив это убийство в политическое преступление. – Эта история в книгу не попала. Останется в качестве материала на будущее? Будет ли продолжение записок адвоката Беляка? – Эта история уже из другого времени и про другую страну. Она вряд ли заслуживает того, чтобы о ней говорить, как о чём-то характеризующим наше время. Ну, разве что какие люди становятся у нас, увы, депутатами Государственной думы, министрами, губернаторами или лидерами молодёжных прокремлевских организаций. Будет ли у книги продолжение – вряд ли. Если и будет, то что-то новое. Адвоката нужно оценивать по победам – Из громких процессов последнего времени наибольший резонанс вызывает Московское дело по участникам летних столичных протестов. Например, Самариддина Раджабова обвиняют в том, что он бросил пластиковую бутылку в полицейского. Адекватно ли, на ваш взгляд, возбуждать уголовное дело и держать человека под стражей за подобное деяние? – Трудно сказать. Я живу заграницей в последние годы и знаю, что в испанского полицейского никто не посмел бы бросить стаканчик. Ему было бы очень плохо, били бы его нещадно, думаю, и посадка могла быть – это очень серьёзное правонарушение. Если, допустим, английские фанаты футбольные приезжают в Испанию, то они по стойке смирно встают возле баров, когда мимо проезжает местная полиция. – Адвокат Илья Новиков, защищавший еще одного фигуранта Московского дела - студента Егора Жукова, перевёл свой гонора в 100 тысяч рублей на нужды Вооружённых сил Украины. Многие предлагают лишить Новикова и его коллег Марка Фейгина или Николая Полозова, отличавшихся подобными жестами, адвокатского статуса. Другие наоборот считают их выдающимися профессионалами. Вы согласны? – Адвоката надо профессионально оценивать по победам. Только выигранные дела могут свидетельствовать, что адвокат – выдающийся. Это не олимпийские соревнования и участие здесь не показатель. Я не слышал о выигранных делах этих адвокатов. Фёдор Плевако стал известен не только благодаря статьям и тогдашним СМИ, которые стали публиковать его речи, но и выигранным делам. Владимир Ульянов, будучи помощником присяжного, выигрывал дела. Он был хорошим юристом, из него получился бы вполне успешный адвокат. Вот Генри Резник – выдающийся адвокат, и если бы не он и возглавляемая им наша Московская коллегия, то многие уже давно не были бы адвокатами, в том числе те, которых вы называете. Их бы лишили статуса. Где-нибудь в Иркутске или других городах, где я бывал, адвокаты просто летят как щепки. Малейшее выступление против властей или против МВД – и он лишается звания. Это нынешняя реальная жизнь. Да, у нас можно многое говорить, критиковать чиновников, но относительно адвокатов это – факт. – Что бы вы поменяли в первую очередь в судебной системе на месте наших законодателей и исполнительной власти? – Во-первых, должен быть следственный судья, о чём недавно было сказано тем же Резником Владимиру Путину. Надо отделить судей, которые занимаются арестами и мерой пресечения, от тех, кто рассматривает уголовные дела по существу. Как в той же Испании. Во-вторых, нужно обеспечить права защитника. Очевидно, пора прекратить безобразия в тюрьмах, когда не допускают адвоката с телефоном или компьютером к клиенту, в отличие от следователя. Доказательства, собранные защитником, должны быть приравнены к доказательствам, которые собирает следствие. Мы сегодня по факту этого права лишены. Должно быть больше внимания уделено частным детективам, которых привлекает сторона защиты. К их работе нужно относиться так же ответственно и внимательно, как скажем к нотариусу. В Европе это действует, у нас – нет. Им не особенно верят судьи, а частный детектив может большую роль играть, например, в бракоразводных делах, в семейных. Если говорить о прокурорах, то зайдите в любой московский суд, и увидите, что гособвинители там, в основном, выходцы из кавказских регионов. Откуда они взялись? Они и по-русски зачастую плохо говорят. В своё время нам преподавали прокурорский надзор и один из прокуроров рассказывал: «Я выступал в суде, так старушка во втором ряду плакала, а девушка потом просила автограф». Это школа Андрея Вышинского была. Не только адвокат должен уметь прекрасно говорить. Сейчас это всё утрачено, прокуроры читают по бумажке свои речи. Просто стыд и срам. Я со многими судьями разговаривал об этом, они пожимают плечами, прячут глаза. Это коррупция. Порой выпускники юридических вузов не могут попасть на работу на должность гособвинителей в судах. Неужели и правда: «родители, готовьте взятки, если хотите, чтобы ваш сын был надзирающим за законом»?