Можно ли было избежать скандала с филиалом московской городской клинической онкобольницы?
Президент фонда помощи хосписам «Вера» Нюта Федермессер выступила с заявлением по поводу скандала вокруг бывшей 11-й гинекологической больницы — сейчас это филиал городской клинической онкобольницы № 1. Медики больницы протестовали против закрытия учреждения. Депздрав утверждал, что корпусам требуется основательный ремонт. Стало известно, что здания передадут Центру паллиативной помощи. Скандал разразился 18 декабря — СМИ написали о внезапном решении властей закрыть второй филиал городской клинической онкобольницы. Врачам предложили уволиться, правда, пообещав трудоустроить. Медики записали открытое видеообращение с протестом. В пятницу, 20 декабря, выяснилось, что корпуса больницы отдают Центру паллиативной помощи Нюты Федермессер. Причем решение это вовсе не внезапное, а было принято аж несколько месяцев назад. Но это не значит, что больницу выселяют ради хосписа. Просто хоспису отдают здания, которые давно устарели для современной медицины, говорит Нюта Федермессер. Свое заявление она опубликовала на YouTube. «Высвобождаются здания, которые все равно остаются внутри ведения департамента. Как я говорила, ребята, нам нужно еще два хосписа и столько-то коек сестринского ухода нам нужно построить. Мне говорят: «Нет, Нюта. Строить мы будем для тех, кто еще лечит. А ты выбери из того, что освобождается, из старья». Хорошо! Я выбираю из старья. А для тех, кого надо лечить, создаются нормальные человеческие условия на других территориях. Здесь нельзя сделать реанимацию, нельзя установить нормальное диагностическое оборудование — перекрытия старые, не выдержат. Старый корпус, 1917 года, его вообще тогда проще снести. Потому что там капитальные стены, узкий коридор, он ни для чего не подходит, а я там отдел кадров посажу. Про это все знают, в этом нет никакого секрета. Это не вчера родилось. А почему родился хайп вокруг этого? Что касается радостного «ату, ату!» на мои слова: да, я отжала. Я отжала своим умирающим». На эти корпуса претендовал кожвендиспансер. Нюта убедила Депздрав, что хоспису они нужнее. О том, что здания передадут центру Федермессер, врачи бывшей 11-й больницы узнали уже после скандала. Когда все прояснилось, то и конфликт оказался исчерпан, хотя для хосписа можно было выбрать и другие пустующие здания, говорит акушер-гинеколог Георгий Цикаридзе. Георгий Цикаридзе акушер-гинеколог «Когда нас присоединили к 56-й больнице в 2013 году, закрыли огромное здание. Там, по-моему, два или три корпуса на Павелецкой набережной. Они до сих пор стоят невостребованные. Могли бы и то здание взять. В 24-й больнице открыли отделение гинекологии на 33 штатные единицы. Отделение будет на 30 коек. Я получил приказ об открытии этого отделения. Не всем составом. Но те, которые боролись, переходим в 24-ю городскую клиническую больницу». То есть если бы власти проинформировали коллектив сразу, то никакого конфликта могло и не быть. Но сотрудников не только держали в неведении до 6 декабря, когда объявили о предстоящем увольнении, но и ничего не сказали о передаче хоспису, из-за чего родились слухи, что на этом месте построят элитный жилой комплекс. Из-за отсутствия коммуникации между властью и обществом небольшие конфликты перерастают в большие скандалы, объясняет директор Центра политологических исследований Финансового университета Павел Салин. Павел Салин директор Центра политологических исследований Финансового университета при правительстве РФ «Данная ситуация не является уникальной для России 2018-2019 года, она является модельной. Потому что власть отказалась от диалогового отношения с обществом и перешла к отношению по вертикали, сверху вниз, к прямо директивному управлению. А в обществе, наоборот, все больше и больше вызрел запрос, чтобы власть вела диалог. Причем не только в мегаполисах, как это сформировалось к концу нулевых — началу десятых, а и в крупных и средних городах. И поскольку возникает большой разрыв между той стилистикой, которую выбрала власть, и тем запросом, который есть у общества, и возникают подобного рода скандалы. И даже не очень большие, чисто социальные скандалы очень быстро переходят в политическую плоскость». Конечно, о предстоящих переменах знал главный врач городской онкобольницы № 1 Всеволод Галкин. И его прямой обязанностью было сообщить о них своим подчиненным. Почему он молчал — вопрос.
