Классика языком современности

На Новой сцене Большого состоялась премьера великой оперы эпохи барокко «Дидона и Эней» английского композитора Генри Пёрселла, 360-летие со дня рождения которого мир отмечает в нынешнем году. Это уже третий проект, заимствованный театром у знаменитого французского фестиваля в Экс-ан-Провансе. Постановку в Москве осуществил француз Венсан Уге вместе с английским дирижером Кристофером Мулдсом и интернациональной командой солистов. Большой театр впервые в своей истории обратился к этому феноменальному образцу не только европейского барокко, но и абсолютной красоты. Для формализованной театральной практики опера длительностью меньше часа проблематична именно лаконичностью. Каждый раз этот вопрос решается сугубо индивидуально. Если судить по последней театральной моде, то с претензией на концептуальность. Чаще всего композиторы сегодня отважно берутся за написание пролога или эпилога, чем лишь подчеркивают недосягаемость величия Пёрселла. На фестивале в Эксе прошлого года пошли другим путем. Увертюрой к спектаклю становится монолог, написанный писательницей Мейлис де Керангаль и придающий сюжету искусственную социально-политическую актуальность посредством возникающей темы беженцев, от наплыва которых сегодня захлебывается Европа. В Москве этот существенно трансформированный текст произносит бурятская актриса Сэсэг Хапсасова в роли некой «женщины с Кипра». Делает это нарочито грубо, громко и в микрофон. И это уж не попытка совмещения драматического и оперного театров, а то микрофонное выступление «усиленное» и звукоимитацией, и этномотивами, что только огрубляет слуховое восприятие и удаляет от музыки Пёрселла. И история бегства Дидоны из Тира и ее воцарения в Карфагене становится тут вульгарно-бытовой. К тому же режиссер совсем не объясняет внезапный отъезд из Карфагена Энея (в первом составе апатичный южноафриканский баритон Жак Имбрэйло), что нанес Дидоне (меццо-сопрано Анна Горячёва, единственная, кто в премьерной серии спектаклей, создает внятный царственный образ) такую рану, что она погибает, пригубив яд. При этом оркестр под дирижерской палочкой Кристофера Мулдса при надежном союзничестве с хором старается найти баланс и изящество в сложной для барочного музицирования акустике, но в переносном смысле ему мешает старая портовая стена из желтоватого камня, декорированная псевдоантичными и средневековыми элементами – декорация, которая становится символом спектакля. ПРЯМАЯ РЕЧЬ Кристофер Мулдс, дирижер: — Оперу Пёрселла «Дидона и Эней», мне кажется, нельзя не любить, потому что тут между произведением и слушателем нет никаких преград. Музыка очень понятная, ясная и написанная так, чтобы люди получили удовольствие и им было интересно. Можно сказать, что это своего рода оперный мюзикл, подобно «Отверженным». Читайте также: Новогодняя сказка в «Уголке Дурова»