Подлость и жадность на пятом этаже релейного завода

Предательство старых друзей и истинная дружба, корыстолюбие дорвавшихся до власти мальчишек и честность простых людей, жадность «оборотней в погонах» и верность букве закона. В редакцию «АН» со своей историей обратилась Татьяна Качкова — невольный участник громких судебных дел вокруг поволжского Научно-производственного предприятия «Экра». * * * В редакцию «Аргументов недели» обратилась Татьяна Качкова, вовлеченная в ряд громких судебных процессов вокруг одного из крупнейших научно-производственных предприятий Поволжья — НПП «Экра». По словам Татьяны, она хотела бы поделиться с нами головокружительной историей корпоративного конфликта вокруг этого уникального предприятия. История эта неоднозначная, сложная, со множеством драматических поворотов, затрагивающих судьбы многих людей. Тут подлость и предательство бывших друзей, загадочное исчезновение 200 миллионов и явление во всей красе «оборотней в погонах». Но в то же время это история настоящей дружбы, стойкости и мужества, а также невероятная помощь судьбы в почти безнадёжной ситуации, как проявление того, на чьей же стороне правда. Приводим невероятную историю Татьяны от первого лица, чтобы вы убедились: нет лучше сюжета, чем те, которые придумывает сама жизнь. С чего всё начиналось Мой отец Алимов Юрий Николаевич с 1962 года возглавлял конструкторское бюро Всероссийского научно-исследовательского института релестроения (ВНИИР) в городе Чебоксары. В девяностые большинство таких НИИ погибало. Скорее всего, такая же участь ждала и ВНИИР. Поэтому было принято тяжёлое и на тот момент рискованное решение создать на базе конструкторского бюро, которое возглавлял мой отец, частное предприятие — ООО НПП «Экра». Оно создавалось не ради денег, а в первую очередь, чтобы сохранить уникальные разработки и не менее уникальный коллектив. Тогда в коллективе царило равноправие, и учредителем нового предприятия стал практически каждый из сотрудников КБ. В то время никто и не предполагал, что в дальнейшем предприятие станем лидером электротехнической отрасли, будет производить лучшие в России, а может, и в мире устройства релейной защиты и автоматики. Но тогда, в нелёгкие девяностые, многие сотрудники, не веря в успех, покидали предприятие. Таким образом к 2008 году в числе собственников осталось лишь шесть человек, включая моего отца. Николай Дони, Олег Саевич, Владимир Фурашов, Александр Наумов, Алексей Шурупов. Все эти люди, увы, сыграют свои неблаговидные роли в последующем. Конечно, создание НПП «Экра» — это заслуга не только моего отца, но и его коллег, таких же советских инженеров-идеалистов, в хорошем смысле. К началу сюжета, о котором я хочу вам поведать, соучредителей осталось всего шестеро, включая моего отца. Тогда все ещё не были испорчены деньгами, верили в принципы дружбы и справедливости, помогали друг другу. Я до сих пор вспоминаю то время и коллег моего отца с теплотой. Помню, как все дружно собирались у нас на кухне, отмечали праздники — так было принято у советских людей. В числе наших гостей были и те, кто в будущем встал у истоков компании. Сегодня на шестом этаже НПП «Экра», где размещается всё руководство предприятия, висит картина. На ней изображены люди, присвоившие себе все лавры творцов нынешнего успеха. Но тех, кто действительно много отдал предприятию, но этом полотне нет. За последние шесть лет я много раз была на волосок от тюрьмы из-за несправедливого уголовного преследования. Сейчас я впервые решила рассказать, что же произошло на самом деле. А начиналось всё хорошо Несмотря на то, что я была дочерью одного из учредителей, очень долгое время я не считала возможным работать на предприятии, частично принадлежавшем моему отцу. Но в 2008-09 годах разгорелся мировой экономический кризис. Я попросила отца взять меня к себе на работу. Несмотря на родственные связи, свою работу в НПП «Экра» я начала с должности рядового экономиста. При этом я единственная из членов семей учредителей, работавших в то время на предприятии, имела финансовое образование и профильный опыт. Вскоре я поняла, что необходимого финансового контроля на предприятии практически не велось. Оборот достигал миллиардов рублей, но деньги никто не считал. Поэтому я предложила создать отдельную финансово-экономическую службу, которая такой контроль бы осуществляла. Это предложение было одобрено учредителями. В то время главный бухгалтер предприятия, в прошлом бывший инженер, высшего бухгалтерского образования не имела, что давало о себе знать. Эта женщина не понимала, чем бухгалтерский учёт отличается от финансового контроля, и почему-то решила, будто я намерена занять её место. Хотя я лишь пыталась внедрить современные методики контроля. Даже доступ в систему бухгалтерского учёта 1С мне предоставили усеченный, чтобы я не могла видеть полную картину финансовых потоков. Почему — стало понятно позже. Тайна ретро-бонусов К 2012 году на руководящие посты предприятия были назначили дети учредителей: Андрей Фурашов, Константин Дони, Владимир Наумов, а также я. Какое-то время мы жили дружно, вместе решали накопившиеся за много лет проблемы. Их было много. Поэтому никто из нас не возражал, когда под предлогом «дальнейшего увеличения эффективности работы предприятия» Андрей Фурашов и его отец-учредитель сосредоточили в своих руках весь оперативный контроль над компанией. Теперь я понимаю, что Андрей давно стремился к этому, умело манипулируя всеми нами. Не секрет, что на предприятиях, подобных НПП «Экра», существует «фонд сопровождения продаж и ретро-бонусов». Распоряжались этим как раз Фурашовы. Поскольку я пыталась наладить финансовый контроль за расходованием денежных средств предприятия, моя просьба к Фурашовым предоставить данные о расходах этого фонда являлась совершенно логичной. Однако, к моему огромному удивлению, вполне естественная просьба была воспринята в штыки. Предполагаю, Андрею было что скрывать. Он крайне болезненно реагирует на малейшую попытку хоть в чём-то ограничить его власть. Поэтому, возможно, он увидел во мне угрозу. С тех пор между нами пробежала чёрная кошка. Не имея обыкновения ни с кем делиться своими планами, семья Фурашовых (видимо, в тайне от остальных учредителей) провела предварительные переговоры о продаже предприятия немецкому концерну Siemens. Мы об этом узнали в последний момент, когда уже был согласован приезд в Чебоксары президента компании Siemens в России и Центральной Азии, вице-президента Siemens AG Дитриха Мёллера. Он предложил Фурашову колоссальную сумму, и тот надеялся, что сможет уговорить учредителей продать предприятие. Эта сделка сорвалась, поскольку часть основателей, включая моего отца, были резко против. Старшее поколение считало это продажей родины, и немецкие деньги им были не нужны. В провале сделки Андрей, наверное, посчитал виновными нас с отцом. После этого негативное отношение ко мне со стороны Фурашова стало ещё сильнее. Видимо, с тех пор он и начал искать удобный случай, чтобы избавиться от меня. Отношения с Андреем испортились, но значения этому я не придавала. Наша семья жила хорошо, предприятие, совладельцем которого был мой отец, развивалось, было ощущение полного благополучия. Тогда я этого не понимала. Но в жизни каждого человека наступает момент, когда судьба решает послать испытание. Дело о двухстах миллионах В один прекрасный день весной 2013 года на НПП «Экра» вскрылись крупные хищения. Как выяснилось, одна из наших бухгалтеров за четыре года похитила у предприятия порядка 200 млн рублей. Она незаконно начисляла их себе и своему мужу на банковские карты. По иронии судьбы резюме этой девушки принёс на предприятие мой отец — она была внучкой друзей нашей семьи. Лично с ней ни я ни мой отец знакомы небыли. Расследованием занялось управление ФСБ по Чувашии, выделившее для этого группу из шести следователей. Видимо, помня старые «обиды», Андрей решил воспользоваться ситуацией и обернуть её против меня. В тайне от нашей семьи, когда мы были в отпуске, он собрал остальных учредителей и, по-видимому, преподнёс им ситуацию так, будто ФСБ «установило нашу вину в хищении» — якобы организатором преступления была лично я. Сама я и впрямь не уверена, могла ли простая бухгалтер провернуть такой трюк в одиночку. Большая часть тех денег до сих пор не найдена. Кто мог ей помогать в этом деле, я не знаю. Но, учитывая, как навязчиво Фурашов повторяет свою теорию «о моём участии в хищении, совершенном преступной группой» — возможно, такая группа действительно была, но функционировала с подачи того, кто громче всех кричит «держи вора». Я была дочерью учредителя, мы жили безбедно. Зачем и у кого мне было что-либо красть? У собственной семьи? У компании, часть которой я бы и так унаследовала? В любом случае, логично и честно было бы дождаться окончания расследования ФСБ и Суда — и уже после этого принимать решение о чьей-либо виновности. А если это действительно я, то меня следовало подвергнуть заслуженному наказанию, а с моего отца — удержать причинённый ущерб. Например, потребовать вернуть сумму похищенного в компанию. Как соучредитель, такие возможности он имел. Но Андрей использовал этот «удачный» повод совершенно для другого — чтобы расправиться с нашей семьёй. Предполагаю, именно в этот момент у Фурашова и созрел циничный план, который он лелеет по сей день: поодиночке избавиться от всех учредителей, чтобы остаться единственным владельцем предприятия. Вместо того, чтобы дождаться итогов расследования, Фурашов-старший (по моему мнению, с подачи сына) как генеральный директор незаконно меня уволил. Для этого Фурашов сфабриковал документы и заставил своих подчинённых лжесвидетельствовать. После чего я, естественно, обратилась в суд, (который восстановил справедливость). Зачем моего отца хотели довести до смерти Повторюсь, не дожидаясь завершения расследования «дела о двухстах миллионах», Фурашовы решили крайне подло избавиться от моего отца. Они применяли к 75-летнему человеку самые низкие способы психологического давления, пытаясь подорвать его здоровье. В конце концов они этого добились. В один из дней отец пришел на работу и увидел, что его личные вещи разбросаны в коридоре у дверей его кабинета, доступ в который был заблокирован. Представьте себя на его месте. Это стало последней каплей. Отец почувствовал недомогание, на следующее утро потерял сознание и был госпитализирован. Врачи поставили диагноз — инсульт. После этого он около месяца находился в стационаре, а потом дома на больничном листе. В это время, Фурашовы, неоднократно обращались в администрацию больницу (и зачем-то в прокуратуру) с требованием о проверке того, действительно ли он болен. Своё «беспокойство» прикрывали тем, что не верили в серьёзный недуг отца. Но МРТ обмануть невозможно — инсульт есть инсульт. После такого давления со стороны этих «заботливых» людей больница почла за лучшее закрыть больничный лист моего отца досрочно, оставив его не долеченным. В этом состоянии он попытался вернуться на работу. Но его истязание не закончилось. В середине 2014 года ему (задумайтесь, одному из основателей и учредителей предприятия!) вручили унизительное уведомление о сокращении с должности. А чтобы при этом формально соблюсти закон — ему сделали ещё более унизительное предложение («занять должность слесаря»). У меня нет сомнений, что тем самым его пытались довести до смерти, поскольку во время этих событий в устав НПП «Экра» внесли изменения, по которым в случае смерти учредителя (подразумевался моей отец) наследование его доли предприятия становилось невозможным. Как нас пытались ограбить К счастью, несмотря на все испытания, отец остался жив. И мы благодарны судьбе, показавшей истинное лицо людей, которых мы считали своими друзьями. Но мы наивно верили, что хоть капля порядочности в них все же осталась. Никакого желания продолжать совместную работу у нас не было, и мы в середине 2015 года приняли решение выйти из этого бизнеса. По закону, при выходе из состава учредителей предприятия, участник имеет право на выплату, пропорциональную его доле в уставном капитале. Мы ожидали, что учредители поступят если не, по совести, то хотя бы по закону. Однако всё вышло с точностью до наоборот. Что только они ни делали. Назначали самим себе необоснованные многомиллиардные премии. Перепродавали здания и оборудование на подконтрольные себе фирмы. И другими бесталанными способами снижали реальную стоимость активов. Конечно, мы с таким подходом смириться не могли. И решили искать справедливости, (обратившись в Арбитражный суд и правоохранительные органы). Возможно, именно поэтому наши бывшие коллеги по сей день остаются безнаказанными. Моя вторая жизнь С тех пор прошло больше шести лет. Время, когда все мы, учредители и их дети, жили в дружбе — навсегда миновало. Я не цепляюсь за эти воспоминания, но и не держу ни на кого зла. Всё сгубила жажда власти у одного из нас… Как, впрочем, и наша собственная доверчивость, позволившая волку в овечьей шкуре постепенно подмять под себя всю компанию. Непомерная мания величия шаг за шагом избавлялась от всех, кого она считала «конкурентами». Да, из-за этого человека, из-за этих людей, предавших моего отца, наша семья была вынуждена полностью изменить свою жизнь. Но я давно простила своих бывших друзей — его нынешних подручных, не понимающих, что они станут следующими. И я даже рада, что жизнь ведёт нас через все эти испытания. Что нас не убивает — делает сильнее. Хотя на тот момент, когда после всего пережитого мы ушли из компании, настоящие трудности даже не начались. Как для меня, так и для наших оппонентов. В следующей части «Аргументы недели» напишут о том, что происходило с Татьяной дальше: как жизнь расставляет всё по своим местам, как зло и подлость караются, а честность и самоотверженность помогают пробиться через любые трудности. Мы расскажем о чудесатых уголовных делах, удивительных совпадениях и об истине, лежащей на поверхности.