Куда "поплывет" ФСИН после отставки "самого открытого человека"
Самой загадочной интригой прошлой недели стало известие об увольнении замглавы Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) Валерия Максименко. Ведомство тут же опровергло информацию: мол, рапорта об увольнении не получали… Формулировка лукавая: вполне может оказаться, что человек, которого считали чуть ли не единственным во ФСИН генерал-лейтенантом «с человеческим лицом», сторонником открытости структуры, может остаться на своем посту. Или нет. В октябре главой ФСИН стал генерал-лейтенант Александр Калашников, до этого бывший главой УФСБ по Красноярскому краю. По сведениям наших источников, его назначение активно лоббировало управление «М» ФСБ (курирует правоохранительные органы). Есть версия, что Калашников призван реформировать пенитенциарную систему. По другой версии, внутри ФСБ идет борьба за контроль над ФСИН (тут и огромный оборот денег, и серьезные госзаказы, и солидная производственная площадка). В любом случае, как уверяют источники, сейчас идет активное перераспределение властного потенциала внутри ФСБ. И далеко не последним аргументом одной из борющихся групп может стать наличие контроля над ФСИН... Насколько эти расклады соответствуют истине, мы скоро поймем. А пока в самом ФСИН происходит непонятное. — Месяц назад мы — правозащитники и представители ФСИН — собирались в кабинете у Валерия Максименко по моей инициативе, — рассказывает Валерий Борщев, сопредседатель Московской Хельсинской группы и до недавнего времени член Общественной наблюдательной комиссии (ОНК) по тюрьмам Москвы. — Обсуждали проблемы тюремной медицины: кому она должна подчиняться? После дела Магницкого мы добились того, что тюремные медики подчиняются только медструктурам ФСИН, а не начальникам СИЗО и колоний. Но этого недостаточно. Максименко был готов это обсуждать. Он был открыт для работы с обществом. Я, например, легко обращался к нему по телефону, если возникали проблемы, и он откликался и решал их. Его присутствие в структуре ФСИН — большое достижение системы, которая стремится к закрытости. Пока нет подтверждения, что он точно уходит, и правозащитники сейчас в тревожном ожидании. Впрочем, есть к генералу и претензии. Так, основатель «Gulagu.net» Владимир Осечкин отзывался о нем неизменно критически. — По моей информации, Максименко все же писал рапорт об отставке, — замечает Иван Мельников, вице-президент российского подразделения Международного комитета защиты прав человека. — Он всегда высказывался в поддержку инициатив, связанных с улучшением защиты прав заключенных. Кстати, популяризация спорта (футбольное поле в Бутырке, турники в прогулочных двориках и йога в разных СИЗО) — это в том числе заслуга и Максименко. Мельников считает: своеобразным сигналом, что Максименко уйдет, стало его заявление о том, что общаться со СМИ ведомство будет только через пресс-службу. Логично: едва ли генерал позволил бы себе такой демарш, если бы планировал оставаться в структуре. Еще более громкой стала его реплика о позорном назначении сотрудника, который «засветился» на видеозаписи как участник издевательств над заключенным, замначальником регионального управления ФСИН. Между тем новый глава ФСИН Александр Калашников на проходившем в конце минувшей недели IV Международном пенитенциарном форуме в Рязани сделал несколько громких заявлений. Пообещал бороться с пытками, наркотиками и телефонами в тюрьмах, ликвидировать 24 колонии и быть открытым с правозащитниками. — Можно говорить что угодно, — журналист и правозащитник Зоя Светова не доверяет обещаниям. — Система УФСИН очень закрытая. Вот я пыталась взять интервью у начальника «Бутырки» — поговорить о том, как изменилось СИЗО после смерти Магницкого. Он был не против. Но когда я написала запрос во ФСИН (Калашников уже стал главой), мне ответили: интервью невозможно, так как начальник «Бутырки» очень сильно занят. Поэтому я уверена: ведомство не будет открытым. Самым открытым человеком там был Максименко. * * * Материал вышел в издании «Собеседник» №45-2019.
