«Такой уж я уродился». Работы псковского кузнеца заказывают из всех уголков
Карта псковского региона стала частью художественной металлической композиции «Время Крыма». Арт-объект недавно установили в Симферополе. Автором экспозиции стал пскович, известный мастер-оружейник Борис Милов, работы которого знают за пределами России. Как случилось, что хобби переросло в дело всей его жизни, расспросил корреспондент газеты «АиФ-Псков». Сначала было хобби - Борис, что представляет собой псковский сегмент крымской композиции? - Это карта в металле размером 52 см в длину и 25 см в ширину. На ней изображены башни Псковского Кремля, поэт Александр Пушкин, барс и цифры автомобильного кода региона – «60». - Как долго работали над этой идеей и к чему приурочено появление композиции? - Работа над сегментом началась с февраля этого года. Кузнецы из остальных регионов России также делали карты своих субъектов, снабженные региональными символами. Арт-объект «Время Крыма» представляет собой солнечные часы в виде стилизованной карты России, состоящей из сегментов-регионов. Габаритный размер карты в сборе 4х10 метров. Плоскость карты имеет наклон 45 градусов к горизонту. «Столичный сегмент» содержит стилизованную Спасскую башню Кремля, образующего тень на плоскости карты и указывающего солнечное астрономическое время. Сегмент полуострова Крым прикован к общей карте через миниатюру Крымского моста в Симферополе. Творческий проект «Время Крыма» посвящен 5-й годовщине воссоединения Крыма с Россией. Проект имеет федеральное культурное, общественное и информационное значение. - Вы известны в Пскове и далеко за его пределами как мастер-оружейник. Когда пришло понимание, что кузнечное дело - это призвание, без которого не мыслишь свою жизнь? - Понимание пришло в довольно зрелом возрасте. Сначала это было что-то вроде хобби. Я закончил лесной техникум, отслужил в армии, работал на псковских предприятиях, успел послужить в нашей военной части по контракту, побывал в Чечне. А потом через брата, который учился в школе иконописи при Мирожском монастыре, познакомился с кузнецами и попробовал себя в интересном деле. - Получилось сразу? - Я в кузницу пришел на волне исторической реконструкции - это была юношеская романтика. Первым делом ребята меня спросили: «Что ты хочешь делать?» Я сказал: «Выковать нож». Они ответили: «Мы-то сами «художники», а не оружейники, но вот тебе молот, наковальня, связка рессор – делай. Что можем – подскажем, поможем». Сутки через трое - Кого Вы считаете свои учителем в профессии? - Основателя школы русской художественной ковки – Всеволода Смирнова, который работал в Пскове. В 1955 году после окончания Ленинградской академии художеств он возглавил местные реставрационные мастерские. В процессе работы над памятниками возникла необходимость восстанавливать кованые детали, и он смог найти последних оставшихся в живых мастеров и овладеть секретами ковки. С 1967 года полностью посвятил себя этому делу, уйдя из реставрации, и добился успеха и признания. К примеру, кованый крест его работы стоит на могиле Анны Ахматовой. Всеволод Смирнов умер в 1996 году, я с ним лично не успел познакомиться, но его ученики продолжили развивать кузнечное дело в Пскове. И вот они-то и помогли мне сделать первые шаги. - Изготовление изделий из металла прибыльный бизнес? Вы работали или сразу ушли с головой в кузнечное дело? - Вначале совмещал работу в кузнице с работой в охране. График сутки через трое позволял. В 2008 году арендовал помещение под собственную мастерскую. Через два года оставил работу в охране и с 2010 года занимаюсь только кузницей. Бизнес, конечно, не убыточный. Но затратный — металл найти порой очень проблематично. Однако получается договориться с теми, кто занимается металлом. - А почему именно оружейная составляющая преобладает в ваших изделиях? - Я занимаюсь ножами, плотницким инструментом, инструментами для резьбы по дереву. Сейчас кузнечное мастерство у «художников» начинает умирать, потому что люди говорят, что занимаются «художественной ковкой», а сами при этом покупают готовые элементы и просто сваривают их. Дамасскую сталь, которой мы тоже занимаемся, промышленно сделать очень сложно. В Пскове сегодня практически нет металлургического производства: все заводы, которые этим занимались, перепрофилированы в торговые центры. Инструментальную сталь в Пскове найти практически невозможно: производства нет, их никто не возит. Когда-то мне привезли огромный американский подшипник: из него вышел десяток отличных клинков. Однажды один военный завод демонтировали, тогда мне удалось купить 10 кг стали с маркировкой «ЭП-996». «ЭП» – это значит «экспериментальная плавка», для меня материал просто отличный. От Израиля до Бельгии - У вас сегодня уже есть ученики. Есть сайты в интернете, там выложены ваши изделия. Заказы оттуда? - Да, я с удовольствием передаю свои знания ребятам, которые ко мне приходят с серьезными намерениями. С количеством заказов бывает по-разному, в основном получаю их через отзывы тех, кто уже стал обладателем наших ножей. Дают телефон, и начинаются звонки с просьбой сделать нож для охоты, для подарка или для коллекции. Есть настоящие знатоки ручной работы и ценители штучных, эксклюзивных изделий - Вы отслеживаете географию ваших ножей или других предметов, которые вышли из вашей наковальни? - Наши ножи есть в Бельгии, Норвегии, Германии, Франции, Финляндии, Израиле. Мы получаем заказы и от российских клиентов. - Проводите выставки или мастер-классы, где учитесь и учите других? - Участвовали и не раз с учениками в самой большой в России профильной выставке «Клинок: традиции и современность» в Москве, «Клинок на Неве» в Санкт-Петербурге. Хочется, конечно, принимать участие и в зарубежных профильных выставках - в Израиле, к примеру. Но не всегда это возможно из-за финансового аспекта. Два года подряд ездил в Якутию: меня приглашали научить местных ребят ковать. - Как относятся к Вашей работе дома ваши близкие? - Супруга, конечно, хотела бы чаще видеть меня дома. Она ведет со мной борьбу за выходные дни. Я не люблю выходные. Не люблю отпуска. 15 лет работал вообще без отпусков и выходных. Но иногда под натиском жены стал позволять себе «валяльный день» - валяюсь на диване, смотрю телевизор или посвящаю время супруге и каким-то домашним делам. Но это бывает достаточно редко. Такой уж я уродился. - Борис, Вы были несколько лет вице-президентом Союза кузнецов России, на этом поприще обычно люди окунаются в какие-то проекты, реализуют масштабные идеи. - Знаете, у меня как-то не сложились отношения с теми, кто занимает должности в правительстве и занимается культурными направлениями. Меня и моих учеников знают там, конечно, но как-то не привлекают к проектам, где можно, образно выражаясь, послужить Отечеству. А идеи есть, и я думаю, все равно будут когда-то реализованы. Я бы хотел, к примеру, сделать для Пскова кованые скульптуры. Сейчас это делается во многих городах. Но есть определенная схема с процедурами разрешения, согласования и прочими моментами. Не терплю чиновничьего безразличия и не всегда готов преодолевать и иметь нужный запас терпения. Я и про крымскую композицию узнал своим путем, хотя все было известно в коридорах власти, но мы взяли и сделали и отвезли все на свои средства. Просто была цель, и она была достигнута. Мне ведь не слава нужна, я просто загораюсь идеей и мне интересно ее реализовать.
