Роджер Уотерс — о заключении Ассанжа, предвзятости западных СМИ и политике США
Власти Великобритании пытаются убить Джулиана Ассанжа, заявил в интервью RT один из основателей рок-группы Pink Floyd Роджер Уотерс. По его словам, на последних слушаниях по делу об экстрадиции Ассанж с трудом отвечал на простейшие вопросы и выглядел так, будто его пытали. При этом музыкант возмутился тем фактом, что дело журналиста практически не освещается в западных СМИ, а население Великобритании не выходит на акции протеста. — Как вы относитесь к тому, что британские власти отказались проявить снисходительность в отношении Ассанжа? — Я одновременно испытываю шок и ужас. Слушания в этом суде пару дней назад напоминали какой-то кошмар. Когда такое происходит в английском суде, мне становится стыдно за то, что я англичанин. Поверить не могу, что они это делают. Как известно, соглашение об экстрадиции между США и Великобританией не распространяется на какие-либо политические преступления, претензии. Так что я не знаю, на каком ещё основании британские власти хотят экстрадировать Ассанжа. Но совершенно очевидно, что это всё подстроено и они изо всех сил стараются его убить. Ситуация с Джулианом Ассанжем становится предупреждением другим журналистам: если вы будете говорить правду, особенно о власти, то мы до вас доберёмся. Вот какой здесь посыл. — Здесь (в Великобритании. — RT) об этом даже не упоминали в вечерних новостях. — Я там был второго октября — на небольшой сцене, вместе с Джоном Пилджером (австралийский кинорежиссёр, журналист), — и спел свою песню Wish You Were Here («Жаль, что тебя здесь нет»), а потом произнёс речь. Джон тоже произнёс очень хорошую речь перед людьми, которые там собрались (их было около тысячи). И брат Джулиана к ним обратился. Но западные СМИ ничего об этом не сказали, хотя протест был серьёзный. Его полностью проигнорировали. Так что да, точку зрения мы здесь видим очень одностороннюю... Что касается информации из кампании по его очернению — во всём этом нет ничего содержательного. Его кот, обвинения в Швеции, бла-бла-бла, пятое-десятое... Мы видим здесь дымовую завесу, цель которой — отвлечь наше внимание от следующего факта: правительство Соединённых Штатов пытается его посадить, чтобы (как я уже говорил) до смерти напугать всех остальных журналистов, которые — потенциально — могли бы рассказать правду о военных преступлениях и других вещах, освещение которых неугодно нашим правительствам. Они хотят, чтобы всё это оставалось тайной. И Ассанж — один из важнейших людей, публикующих информацию (их, надо сказать, чрезвычайно мало, и потому он так нам всем дорог), людей, готовых пойти на риск, сопряжённый с освещением реалий нашей жизни, о которых народ имеет право знать. Они применяют самое жёсткое наказание, которое только могут. Наказание за то, что он вышел за рамки дозволенного, выполняя свою работу как журналист. — Вы упомянули, что у Министерства внутренних дел с вами был Джон Пилджер. Он тоже побывал в гостях у нашей программы, и было заметно, что его шокировал внешний вид Джулиана Ассанжа... Вы сказали, что, как вам кажется, его собираются убить. — Да, они его убивают. Я не присутствовал на недавнем заседании, но читал посвящённый этому отсчёт Крейга Мюррея. Так вот Мюррей был потрясён тем, что увидел. Они друзья, довольно близкие друзья. По его словам, Ассанж потерял порядка пятнадцати килограммов. Он лысеет с пугающей скоростью. Но что ещё больше пугает, так это то, что даже когда его просто попросили назвать своё имя и так далее, он отвечал с большим трудом. Очевидно, они давали ему какие-то препараты и вообще неизвестно что ещё делали... Точно мы знаем одно: они держат его в одиночном заключении. Он находится в камере 23 часа в сутки. Я читал отчёты, и в них сказано, что у Ассанжа налицо все симптомы человека, который многие месяцы регулярно подвергался пыткам. И он действительно выглядит как человек, который моргает от дневного света, выбравшись из какой-нибудь темницы, где его месяцами пытали. Видно, что он очень слаб. И над ним нависла реальная угроза: с ним могут покончить ещё даже до слушаний по экстрадиции. Но уже сам факт, что назначаются подобные слушания, — это отвратительно, немыслимо просто. Представления о том, что у нас, в Великобритании, верховенство закона, теперь начинают казаться абсурдом. Великой хартии вольностей словно и не было никогда. Всё говорит вот о чём: суды и вообще закон — просто инструмент в руках людей (кто бы они ни были), которые нами управляют. В данном случае это правительство Соединённых Штатов Америки. Потому-то они и были в суде, дёргали Ванессу Барайцер за верёвочки — и она реагировала, как марионетка, делала и говорила всё, что от неё хотели. Её подталкивал, как его там зовут, Джеймс Льюис, который представлял правительство Соединённых Штатов... В нашем суде! В нашей столице, в нашей стране... Мы стали настолько угодливыми лакеями империи Соединённых Штатов Америки, что позволяем такие вот вещи. И при этом не наблюдается массового возмущения, люди не выходят на улицы. Но даже когда некоторые всё же выходят, как это сделали я и Джон Пилджер три недели назад, об этом не упоминает ни одна газета, ни один телеканал ни по эту, ни по ту сторону Атлантического океана. Ни в Соединённом Королевстве, ни в Соединённых Штатах. Вообще надо сказать, что Оруэлл и Хаксли постоянно спорили между собой по поводу того, чьё видение ближе всего к реальности будущей антиутопии. Я же думаю, что у нас сейчас много и от того, и от другого. Большой брат, кошмар оруэлловской антиутопии — вот что мы сейчас наблюдаем, в том числе 22 октября на судебном заседании. Что же касается Хаксли... Стоит только выглянуть на улицу, и вы увидите ходячих мертвецов, людей в наушниках, которые слушают Бог знает что. Они вообще не в курсе, этого журналиста убивают наши правительства, а мы идём себе дальше в своих наушниках... Я говорю «наушники». Но на самом деле это как «сома». IPhone — это сома, наркотик. Вот что сейчас опиум для народа — привычка нажимать виртуальные кнопки на экране смартфона, пока мы куда-то бредём, бездумно, бесчувственно и безразлично. Всю жизнь так проводим и допускаем, чтобы такая вот фигня творилась от нашего имени в наших судах, которые наплевательски относятся к нашему закону, который должен принадлежать нам, народу, но, увы, не принадлежит. — Берни Сандерс баллотируется в президенты США на выборах 2020 года. В Twitter вы выступали против его позиции по Венесуэле, и я хочу отметить, что Евросоюз по-прежнему признаёт её лидером Хуана Гуаидо. Так вот, Сандерс недавно заявил, что, будь он президентом, он не стал бы преследовать разоблачителей по закону 1917 года «О шпионаже». Это луч надежды? — Любой отход от сложившейся ситуации — уже хорошо. Я не особенно верю в Демократическую партию Соединённых Штатов, но при этом возлагаю большие надежды на ряд молодых женщин-конгрессменов. Сандерса сейчас официально поддержала Александрия Окасио-Кортес. 2020-й станет эпохальным годом в американской политике, а ведь она, согласитесь, затрагивает каждого из нас. Именно так. И внешнеполитический курс США отражается на всех в мире, причём сейчас — крайне отрицательно. Но если система государственного управления в США станет более прогрессивной, они смогут начать влиять на мир положительно. Я уверен, что Сандерс — хороший человек. Когда я ругал его за Венесуэлу, там дело было лишь в том, что он повторял постоянно звучащие установки ведущих СМИ о том, что «Мадуро — диктатор», а «Гуаидо — сияющий свет». И всё в таком роде. Полный нонсенс, что и было продемонстрировано и что мы все теперь знаем. То есть Сандерс просто проявил невежество, не удосужившись найти время побеседовать с людьми на местах и выяснить, что же в Венесуэле происходит на самом деле и как её граждане в действительности относятся к боливарианской революции и наследию Уго Чавеса. А относятся они с большой любовью. Не будем забывать: до того у них царила постколониальная система, делившая людей на богачей и рабов. — Сайт Wikileaks раскрыл массу информации о лжи со стороны сильных мира сего в Латинской Америке и опубликовал переписку Клинтон, из которой видно, как пустили под нож попытку Сандерса баллотироваться в президенты в 2016‑м. Сейчас российским активом, по мнению Клинтон, является кандидат Тулси Габбард. В самом деле? Габбард — «российский актив»? Ассанж — «российский актив»? Вы — «российский актив»? Что вообще происходит? — Это просто чушь. Весь скандал о «российском следе» был абсурдом от начала до конца. Мысль о том, что какое-то правительство, другое государство может вмешиваться в ход выборов за рубежом. Конечно, такое вмешательство происходит! Посмотрите на историю Соединённых Штатов за последние сто лет: они только и делали, что вмешивались в дела других государств — зачастую попросту совершая убийства, или применяя силу, или кого-то покупая! Как всем известно: лучший способ подчинить себе народ — это одолжить ему денег. Называть Россию врагом Америки — это тот самый отвлекающий манёвр, который так нужен Хиллари Клинтон и другим разжигателям войны как в Демократической, так и в Республиканской партии. Нужен для того, чтобы американский народ не задумался и не сказал: «Минутку! Разрыв между теми из нас, кто нуждается в помощи, медицинских услугах и так далее, и мультимиллиардерами, которые живут какой-то заоблачной жизнью, — совершенно неприемлем». — Вернёмся к Джулиану Ассанжу. Вы не планируете писать премьер-министру Борису Джонсону и, может быть, добиться от него, чтобы Ассанжа не выдавали Соединённым Штатам? — Борису Джонсону? Вы шутите? В прошлом году я и правда писал — когда пытался вызволить детей из лагеря «Родж» на северо-востоке Сирии. И в итоге сумел это сделать! Так вот, я писал министру иностранных дел — в то время им был Джереми Хант, — и он мне даже не ответил. Выглядит это, конечно, крайне странно, потому что, когда думаешь о правительстве Соединённого Королевства, ожидаешь, что у главы МИД как минимум есть канцелярия, где сидит секретарь, который может ответить: «Уважаемый господин Уотерс! Спасибо за ваше письмо. А не пошли бы вы...» — ну, что угодно. Но я не получил даже такой отписки. Борис Джонсон — если только это нельзя будет превратить в выгодную для его имиджа фотосессию — не уделит никакого внимания ни моему мнению, ни мнению кого бы то ни было о чём бы то ни было. Нужно помнить, что Джонсон — выпускник Итона. Таких в школе учат, что они особенные, исключительные и что их моральный долг — руководить, потому что они, во-первых, лидеры по праву рождения (иначе не учились бы в Итоне), а во-вторых, обучены, чтобы править, и теперь это их обязанность. И я уверен, что Борис Джонсон верит во всю эту чушь. Он просто шут, и я не стану тратить время, пытаясь что-то до него донести. Полную версию интервью смотрите на сайте RTД.
