Переговоры «Лиги» с Россией: все, что нужно знать о деле, вызывающем ужас у Маттео Сальвини (L'Espresso, Италия)

Прошло уже 12 месяцев с публикации нашим изданием первого сенсационного материала о встрече в Москве, организованной для получения партией «Лига» финансовой поддержки от России. Это был год лжи и замалчиваний. Год ответов, которых мы так и не получили. Год постоянного бегства. Вот что мы выяснили, начиная с фотографий, сделанных в отеле «Метрополь» 18 октября, и до сегодняшнего дня Прошел год после переговоров о финансировании партии (Matteo Salvini) на российские деньги. И со времени визита в Москву лидера партии «Лига», в то время занимавшего еще пост министра и вице-премьера, во время которого он должен был присутствовать на съезде «Конфиндустрии» (Confindustria) и тайно встретиться с российским вице-премьером Дмитрием Козаком. Много времени прошло с времени нашего путешествия в Москву для поиска доказательств полученным нами сообщениям. Это год лжи и замалчиваний. Год, в который мы так и не получили ответов на свои журналистские расследования, год постоянного бегства министра от ответственности, год молчания о переговорах в «Метрополе», организованных бывшим пресс-секретарем Сальвини Джанлукой Савоини (Gianluca Savoini), режиссером политической и деловой встречи на высшем уровне, свидетельства которой мы с нашим коллегой Стефано Верджине (Stefano Vergine) представили на страницах «Эспрессо» в феврале прошлого года и в книге «Черная книга „Лиги‟» (Il libro nero della Lega). Вслед за публикацией сенсационного материала в феврале прошлого года прокуратура Милана открыла досье в рамках расследования международной коррупции. На данный момент расследование ведется в отношении трех человек: это три итальянца, присутствовавшие в «Метрополе» 18 октября — Джанлука Савоини, адвокат и представитель лондонского банка Джанлука Меранда (Gianluca Meranda) и консультант Франческо Ваннуччи (Francesco Vannucci). Таким образом, судебное расследование дела «Метропольгейт» продолжается уже восемь месяцев. У прокуратуры в распоряжении есть ряд документов, которые невозможно игнорировать. У нее есть аудиозапись встречи 18 октября. Торговые предложения (одно из которых адресовано компании Роснефть, нефтяному колоссу, чье название звучало в ходе беседы в отеле), в рамках которых достигнутые в «Метрополе» соглашения были записаны на гербовом бланке лондонского банка, по-видимому, являвшегося посредником в этой сделке. И рукописный лист со сделанными в тот день заметками и цифрами, которые Савоини обсуждал с русскими на встрече. Трибунал постановил, что запись является подлинной. Она достоверна и может быть использована в качестве доказательства, полученного прокуратурой по постановлению о предоставлении материалов в отношении журнала «Эспрессо», в распоряжении которого находилась запись. Мы ограничились передачей файла, защищая личные данные наших источников. Судьи, таким образом, отклонили жалобу Джанлуки Савоини, требовавшего признать аудиозапись непригодной в качестве доказательства в суде, утверждая в том числе, что ее следует признать незаконной, так как она была записана на территории Российской Федерации. Этот тезис в его защиту был отвергнут трибуналом, рассматривавшим ходатайство о незаконности следственных действий. Одним словом, использование аудиозаписи не подвергается сомнению. Для прокуратуры это первая победа на деликатной стадии предварительного расследования. Даже если бы этих документов было достаточно для доказательства попытки коррупционных действий, о которых полагают миланские прокуроры, они все равно не проясняют всех оставшихся вопросов. И главным образом следующего: была ли заключена сделка? Главные действующие лица утверждают, что сделка не состоялась. Расследующие это дело изучают все текущие счета, все связи, все взаимоотношения между компаниями и не только. Детективы финансовой полиции тщательно анализируют даже финансовые потоки из пророссийских ассоциаций, таких как, например, Ломбардия-Россия (основанная Савоини). Далеко не один параграф в решении трибунала подтверждает политическую роль Савоини в переговорах: он был связующим звеном между бизнесом и партией. Чтобы лучше понять генезис и идентифицировать всех главных героев этих переговоров, в том числе и неизвестных, остающихся на заднем плане отеля «Метрополь», прокуратура разбирается в материале, конфискованном у трех присутствовавших на встрече итальянцев. Среди этих бумаг и файлов, находящихся в распоряжении следствия, могут оказаться материалы, которые помогут восстановить события, предварявшие состоявшуюся в октябре встречу. Безусловно, то, что Савоини, начиная с июня 2018 года, приступил к подготовке переговоров по газовой сделке. В июле состоялись контакты и были выдвинуты торговые предложения, которые мы со Стефано Верджине зафиксировали как на страницах «Эспрессо», так и в «Черной книге „Лиги‟». Мы рассказали, например, о переговорах с компанией, ведущей к олигарху Константину Малофееву, большому другу Савоини и Путина, одному из главных источников финансирования всемирного конгресса семей. Компания, с которой Савоини вел переговоры в тот период, называется «Авангард Ойл». Мы писали о неоднократных встречах и обмене коммерческими предложениями. Далее, однако, Савоини переключается на другой канал. Он делает ставку на другой круг путинской власти, который и приведет его к встрече в отеле «Метрополь» на следующий день после визита Маттео Сальвини в Москву. Занимавший тогда пост министра и вице-премьера Сальвини прилетел в путинскую столицу по одному публичному и одному тайному делу. Официально — как приглашенная звезда «Конфиндустрии Россия», официозно — ради встречи с российским вице-премьером Дмитрием Козаком, в ведомстве которого находятся соглашения в сфере энергетики. Тайная встреча, не предусмотренная в публичной повестке Сальвини, играет центральную роль в «Метропольгейте», потому что Козак очень тесно связан с адвокатом Владимиром Плигиным, которого на встрече 18 октября представлял один из русских по имени Илья Якунин. Эту связь прокуратура тоже захочет тщательно изучить. Несмотря на то, что это скорее политический аспект дела, который должен был бы рассматриваться в других залах, например, в парламенте.