Елена Панфилова о феномене «публичной немоты»: «Профессионалам нужно учить людей разговаривать о важном»

Несколько лет назад социолог Борис Гладарев описал феномен «публичной немоты», характерный, по его мнению, для российского общества. Журналист ИА «Экспресс-Новости» обсудил этот термин с Еленой Панфиловой, экспертом в сфере противодействия коррупции и вице-президентом международной организации Transparency International. - На основании проведенного исследования Гладарев утверждал, что «практически любое общественное собрание в России не умеет разговаривать и договариваться». Согласны ли вы с этим утверждением? Почему? - Я согласна, потому что я считаю, что у нас вообще в России серьезная проблема с публичным говорением не только в публичной, но и в частной сфере. Это очень хорошо видно за границей: если иностранная пара, как правило, идет и разговаривает, русская пара обычно молчит или говорит, не разжимая губ. Мне кажется, у нас есть серьезная культурно-историческая проблема. - Это может быть связано с менталитетом? - Нет, во-первых, менталитета не существует, с моей точки зрения. Но я думаю, что есть какие-то связи, которые прививает история, культурный и исторический опыт. Которые связаны с тем, что в какие-то периоды истории было серьезное классовое расслоение (то есть крепостной крестьянин не мог говорить в присутствии помещика). В советское время было опасно говорить, опасно было рассказывать анекдоты. Очень много наслоений здесь. - Какие факторы могли повлиять на возникновение феномена «публичной немоты»? - Я думаю, что как раз исторические и культурные, а самое главное, что мы себя недооцениваем. Мне кажется, что в современном поколении этот феномен постепенно исчезает, требуется время. - В какой степени он «предопределен» исторически и в какой степени обусловлен влиянием актуального общественно-политического контекста? - Я считаю, что общественный контекст вообще никак не влияет, а вот исторический фактор влияет. Более того, с развитием социальных сетей (YouTube и т. д.) молодежь приучается говорить публично и, начиная говорить публично в социальных сетях, постепенно начинает говорить и вслух. - А на ком лежит ответственность за «коммуникативные поломки» внутри российского общества? - На людях, устанавливающих правила социально-общественной жизни. - Начиная с 2010 года в России есть множество примеров объединения граждан на локальном уровне, которые привели к успешному решению проблем. Как можно «перевести» способность договориться с локального уровня на региональный и национальный? - Я часто наблюдаю, что на локальном уровне все прекрасно договариваются, а на региональных и национальных уровнях такого нет. Я вижу это, так как часто бываю на встречах депутатов. Я думаю, что это вопрос сугубо времени и постепенного движения вперед. - Для того чтобы начать договариваться, нужно сначала начать говорить. Почему люди боятся высказываться в публичном пространстве? Могут ли интернет-площадки дать навык публичного обсуждения, который граждане потом смогут использовать в публичной сфере? - Я думаю, что очень часто они не умеют и не знают, где найти ту площадку, на которой их мнение было бы релевантно (у нас их не так много). У нас пространство довольно «скукожено». Надо просто создавать различные площадки. Больше площадок - больше информированных людей. Это не боязнь. Я думаю, это неумение, так как желание есть. Наверное, нам, профессионалам, нужно учить людей разговаривать о важном. - Что вы думаете о массовых акциях и флешмобах последних лет? Меняют ли они в целом поведенческую модель общества или эффективны только в отношении к конкретной проблеме? Долгосрочный ли результат они дают? - Они меняют, но не только модель общества, а все. Приходит новое поколение с совершенно новыми навыками, стремлениями, с новым восприятием. Поколение, которое привычно рассказывало антикоммунистические анекдоты на кухне, уходит, а настает поколение, которое может обсуждать что угодно: от Папы Римского до любых президентов. Скоро они научатся делать это не только в социальных сетях. - Как вы считаете, есть ли темы, находящиеся в «зоне умолчания», о которых в ближайшее время не заговорят? Если да, то какие? - Мне кажется, что потихоньку говорят обо всем. Сейчас все боятся власти, боятся какой-то ответной неприятной реакции. Но темы можно поднимать любые, абсолютно все на свете, только надо приглядеться. Другое дело, что и социологи, и специалисты, мне кажется, немножко смотрят не туда. - В интервью «Медузе» социолог Виктор Вахштайн утверждает, что где-то в начале 2010-х годов в России началось снижение институционального доверия и одновременно пошел стремительный рост доверия межличностного. Он сказал: «Чем больше мы доверяем друг другу, тем меньше мы доверяем институтам». Что вы думаете по этому поводу? Каким образом эта тенденция, на ваш взгляд, соотносится с феноменом «публичной немоты»? - Половина проблем, которые мы имеем сегодня, - это проблемы кризиса доверия в обществе. Его можно постепенно преодолеть через общение. Давайте сначала научимся разговаривать с соседом по лестничной площадке, а дальше мы научимся разговаривать со всеми остальными. - Какую роль могут сыграть журналисты в этом процессе? - Журналисты должны рассказывать реальные истории жизни людей, а не гнаться за популистскими целями. - Верите ли вы в достижение общественного согласия по ряду принципиальных вопросов, связанных с определением политического курса страны (например, видение стратегии развития страны, отношение к прошлому и т. п.)? - Я считаю, что каждое следующее поколение умнее предыдущего, поэтому все будет хорошо.