Фото с историей. "Умирающий лебедь" Мстислава Ростроповича

Всемирно известный виолончелист и дирижер Мстислав Ростропович славился не только талантом музыканта, но и особым чувством юмора. «Это качество и простота в общении были самым сильным его оружием», – говорит про Ростроповича его дочь Елена. Он действительно не боялся быть смешным. Однажды маэстро выступил перед многомиллионной аудиторией... в балетной пачке. В женской уборной не узнали маэстро Эти фотоснимки сделаны в 1990 году в Сан-Франциско на концерте в честь 70-летнего юбилея известного скрипача Айзека (Исаака) Стерна. Кстати, он был первым американским музыкантом, приехавшим с выступлением в СССР после Великой Отечественной войны. – Он не только великий музыкант, но и человек, который практически сам устроил и провел 60-летие Ростроповича в Вашингтоне. Это когда жена президента Америки Нэнси Рейган дирижировала оркестром, а весь зал хором пел: «Happy birthday to Slava!» Очень было трогательно, – рассказывала Галина Вишневская о дружбе супруга со Стерном. Поэтому не случайно, что тогда на юбилейное торжество, среди прочих мировых звезд, пригласили выступить Ростроповича. В ту пору Мстислав Леопольдович возглавлял Национальный симфонический оркестр в Вашингтоне. Как вспоминал сам маэстро, когда раздался звонок с предложением исполнить на этом концерте «Лебедя» Камиля Сен-Санса (это произведение известно у нас как «Умирающий лебедь»), ему сразу пришла идея. Тогда музыкант заявил: – Приеду только при условии: никто не должен знать, что я там буду! Никому не сообщайте! И чтобы на афише меня тоже не было. Если что, скажите: занят. А вам я сообщу, каким самолетом прилечу. Мне нужна будет отдельная машина, и чтобы никто не знал, в каком отеле я остановился. И последнее, что прошу сделать: пришлите мне из оперного театра Сан-Франциско портниху и сапожника, который делает балетные туфли. Если вы на эти условия пойдете – я приеду, не пойдете – не приеду. Всё было выполнено, как просил маэстро. Сапожник и портниха приехали к Ростроповичу в отель, сняли мерки. Были заказаны пуанты 43-го размера. А еще балетная пачка, блузка, трико и диадема на голову. Пока все это в быстрой спешке закупали и шили, Мстислав Леопольдович ожидал в своем гостиничном номере. Выходить боялся, чтобы никто его не увидел. Концерт проходил на открытом воздухе в парке, где была установлена эстрада, рядом с которой находились и помещения для актеров. Знаменитый виолончелист, как заправский разведчик, до самого своего триумфа сохранял инкогнито. На площадку приехал за пять часов до концерта, когда еще никого не было. Ему выделили отдельную комнату, гримеров, привезли одежду. Там он одевался и отсиживался вплоть до выхода на сцену. Правда, все-таки посетил туалет… женский. – Когда я понял, что всё сделали идеально, надел пуанты и пошел в общественную женскую уборную. Мне нужно было посмотреть на реакцию дам, – вспоминал Мстислав Ростропович. В уборной он подошел к зеркалу, при всех находившихся там женщинах поправил диадему. Но никто не обратил на «балерину» внимания. И довольный такой «нереакцией», маэстро пошел в сторону сцены. Так хохотал, что обмочился А там уже концерт в самом разгаре. Публика собралась чопорная – вечерние платья, смокинги, бриллианты. Шел прямой телевизионный эфир на всю страну. По замыслу организаторов, во время сюиты Камиля Сен-Санса «Карнавал животных» легендарный американский киноактер Грегори Пек читал текст, который был придуман на тему отношений юбиляра Стерна и его супруги Веры. Буря оваций досталась не юбиляру Стерну (в центре), а Ростроповичу (слева). Справа – Грегори Пек. – Вот Айзек Стерн однажды встретил замечательную женщину, которая напоминала ему лебедя. Это была его будущая жена Вера Стерн, – произносил Грегори Пек. – И он увидел этого белого лебедя. И он в него влюбился. И соединился с ним на всю жизнь… В этот момент должен был выйти Ростропович и сыграть на виолончели «Умирающего лебедя». Как выйти на сцену, маэстро решил заранее. – Во-первых, нужно, чтобы на сцене уже была виолончель и не было ее владельца-концертмейстера, – вспоминал Ростропович. – Поэтому я договорился с ним, что уже в самом начале концерта он сделает вид, что ему плохо. Он схватился за живот, оставил виолончель на кресле и буквально уполз за кулисы. Всё это сделал блестяще! Потому что сразу три доктора из публики побежали ему помогать. А оркестр, между прочим, ничего не знал о моем замысле. Дальше мне нужно было договориться с пианистом. Ведь он играет на рояле вступление к «Лебедю», а оркестр будет молчать, как положено. Я сказал пианисту: «Ты начнешь играть на рояле вступление – эти медленные арпеджио "та-ра-ри-ра, та-ра-ри-ра, та-ра-ри-ра", все одно и то же – и так будешь играть бесконечно долго, может быть, даже полчаса». Также музыкант попросил поставить в углу сцены ящик с канифолью. Под музыкальное вступление Ростропович в балетной пачке выплыл на сцену спиной к зрителям. Как он сам признавался, пытался руками изобразить Майю Плисецкую в знаменитой роли «умирающего лебедя». – Заслуженная ветеранша после продолжительного отдыха решила тряхнуть стариной, – так описала тогда образ своего супруга Вишневская. Проплыл всю сцену к ящику с канифолью, встал туда и поканифолил пуанты, как это часто делают артисты балета во время спектакля. Но зрители не поняли, что все это значит, никакой реакции. – Американцы – люди воспитанные и очень наивные. Видят, конечно, что дама, мягко выражаясь, не молоденькая и для балета полновата. Ну, в конце концов, мало ли что! Всякое бывает. Наверное, в свое время была великой, наверное, подруга Стерна, – вспоминала Галина Павловна. – Зал в недоумении! Одни думают, что это какой-то ненормальный прорвался на сцену. Другие понимают, что это шутка, но не понимают, кто это и чем эта шутка закончится, – рассказывала Елена Мстиславовна Ростропович. И тут музыкант повернулся, подошел к виолончели, сел, по-мужски расставил ноги и заиграл. Но и тогда никто ничего не понял. Сыграв два такта, он встал, снова подошел к ящику с канифолью, поканифолил смычок и подул на него. И вот тогда раздался смех. По рядам пронеслось: «Ростропович!» Маэстро снова сел за виолончель и сыграл «Умирающего лебедя» до конца. Конечно, в тот вечер он имел самые громкие овации. – Могу подтвердить, такого успеха у Ростроповича никогда не было, – констатировала позже Вишневская. А вот Айзек Стерн тогда обиделся на друга. – Его супруга Вера мне потом сказала, что он так хохотал, что… обмочился. Это во-первых. А во-вторых, на следующий день в «Нью-Йорк таймс» и других газетах не было портретов Айзека, а были только мои фотографии. Словом, получилось так, что я у него нечаянно отнял популярность. Конечно, ему было обидно: 70 лет исполнилось ему – и не его портрет повсюду, а мой, в образе «умирающего лебедя», – смеялся, вспоминая тот эпизод, Мстислав Ростропович. * * * Материал вышел в издании «Собеседник» №38-2019 под заголовком «"Умирающий лебедь" Мстислава Ростроповича».