«Печеньки – только от Наины Иосифовны»: на что и как живёт Ельцин Центр

Этой осенью с момента открытия Ельцин центра исполняется четыре года. Как задумывался этот уникальный для Екатеринбурга комплекс, чего удалось добиться и что меняется, нам рассказала Людмила Телень, первый заместитель исполнительного директора Ельцин Центра. Концепция В 2015 году Ельцин Центр открывался прежде всего как музей. Конечно, мы предполагали, что вокруг музея возникнет ещё какая-то жизнь. Но в тот момент мы во всех деталях не представляли себе, как будет развиваться программная деятельность. За это время мы перепробовали много разных подходов и форматов, что-то прижилось, от чего-то пришлось отказаться. Сегодня Ельцин Центр – это более полутора тысяч мероприятий в год. Помимо музея и музейных программ, это лекции, спектакли, концерты, кино, детские программы, мастер-классы, дискуссии, фестивали... Базовые принципы нашей работы закладывались уже на этапе созданий музейной концепции. Это отсутствие идеологического давления, свобода дискуссии, уважение к чужому мнению, ориентация на людей с разными политическими взглядами, культурными и эстетическими предпочтениями. Мы не хотели, чтобы музей был жёстко идеологизирован и подменял исторические факты оценками. Конечно, мы изначально понимали, что нас будут обвинять в тенденциозности. Поэтому создавали экспозицию во внутренней полемике. Никаких попыток подверстать историю под некие идеологические установки вы в музее Ельцина не найдете. Приведу вам пример, связанный с отражением в музее взаимоотношений Ельцина и Горбачева – все знают, насколько непростыми они были. Я присоединилась к музейной команде в 2014 году, когда часть экспозиции уже была сделана. И, поскольку меня связывают достаточно близкие отношения с Михаилом Сергеевичем Горбачёвым, для меня этот сюжет был некоторым испытанием. Я понимала, что, если в музее будет что-то оскорбительное по отношению к Горбачёву, я вряд ли смогу тут работать. К счастью, я увидела, что здесь нет никакого пережима. Более того, когда мы уже делали эту экспозицию, часть материалов для музея мне удалось получить у коллег в Горбачёв-фонде, и они представлены в одном из залов музея. Другой пример – Чеченская война. Для меня, как и для многих людей в России, переживших ее, это очень болезненная тема. И очень важно, что в музее она представлена как трагедия обеих сторон. Здесь нет фанфар в честь победы «русского оружия», есть боль и чувство ответственности за то страшное время, которое пережила страна. Музей работает уже почти четыре года, но мы продолжаем пополнять наши архивы. Записываем видео с участниками событий – это десятки часов. Недавно записывали Сергея Степашина, Георгия Сатарова, Тамару Морщакову... На базе новых интервью постепенно будем обновлять наши медиапрограммы. Кроме того, у нас очень много подлинных документов и фотографий, а по музейным правилам они не могут подолгу находиться в постоянной экспозиции – им надо отдыхать. Поэтому происходит постоянная ротация экспонатов. Но в целом концепция музея не меняется. Она заключается в том, что свобода является высшей ценностью. И что Россия в 1991 году начала движение к демократии, к свободному рынку, к уважению прав человека, к тому, чтобы соблюдать общечеловеческие ценности. Собственно, вектор этого движения заложен в российской Конституции, которая была принята в 1993 году при президенте Ельцине. Совсем не случайно один из залов музея посвящен этому – важнейшему для страны – документу. В этом зале, в частности, есть ролик, где самые разные известные люди – от Анны Михалковой до Геннадия Бурбулиса – читают российскую Конституцию. Эта часть экспозиции – из тех, которые являются для музея основополагающими. Кстати, у нас можно взять Конституцию бесплатно. За эти годы мы раздали более 300 тысяч экземпляров. Поклонники и противники Конечно, 90-е – это для нас ещё очень близко, и у каждого своя оптика, свое личное отношение к этому времени. Я, например, работала в одной из лучших газет страны – в газете «Московские новости», и для меня, как и для многих журналистов, это было абсолютное профессиональное счастье, несмотря на бытовые и житейские сложности. А кто-то в те годы работал на оборонку и оказался буквально на грани выживания, и никаких личных светлых воспоминаний о том времени не сохранил... Создавая музей, мы старались дать представление не только о достижениях, но и о самых тяжелых проблемах конца 80-х – начала 90-х. Поэтому в музее есть и пустые полки магазинов позднесоветского периода, и карточки, и сумка челночника, и ваучер, который многими людьми от нужды был перепродан за гроши... Музей невозможно обвинить в гламуризации 90-х. Там есть медиапрограммы, в которых представлены живые неотцензурированные свидетельства людей, они говорят и о том, как цены в сотни раз опережали зарплаты, и о трагедии 1993 года, и о чеченской войне. Но конечно, всегда будут те, кто в музей Ельцина не пойдет из принципа. Не только в музей, но и в центр, носящий имя первого президента. Например, как тот таксист, что подвозил меня однажды к Ельцин Центру: он сказал, что тут никогда не был и принципиально не пойдёт. И это его право. Мы приглашаем к разговору всех, но люди вольны отказаться. Другое дело, не все знают, что Ельцин Центр – это большое количество самых разных культурных площадок, на которых одновременно идут лекции, демонстрируется кино, ставятся спектакли, проходят мастер-классы и выставки. При этом процентов восемьдесят всех этих программ – бесплатные. Я уверена, что если бы наши оппоненты однажды случайно переступили порог Ельцин Центра, они бы тоже стали нашими постоянными гостями. И это не теория, а опыт. Каждый год мы открываем новогодние представления для детей – бесплатной программой для социально незащищенных семей. И вот наблюдаю картину. Стоит в очереди на вход бабушка с внучкой и ворчит: «Вот я так и знала, что в Ельцин Центре никакого добра быть не может. Пришли, а тут очередь. Никогда больше ноги моей тут не будет... » Я к ней подхожу, прошу подождать немного, объясняю, что очередь всего на несколько минут... Потом мы с ней встречаемся уже на представлении, спрашиваю: «Нравится внучке ёлка?» – «Да, нравится, еще бы не нравилась... А вот мне у вас ничего не может понравиться... » И продолжает ворчать. Мы с ней проговорили целый час, прошлись по всем локациям, и в конце она сказала: «Ну ладно, хорошая ёлка, спасибо вам». Почему-то мне кажется, что я обязательно ее еще встречу у нас. Кстати, в Центре много постоянных посетителей-пенсионеров, которые весьма критически относятся к Ельцину, но знают все наши программы, ходят сюда как на работу, участвуют в дискуссиях, спорят... Мы их всех уже знаем по именам и всегда рады их видеть. Конкуренты Мы не боимся конкурентов. Вот недавно открылся музей «Россия – моя история». Однако поток людей в Ельцин Центр не то что не ослабел с тех пор, как появился этот музей, но с каждым месяцем растет. В этом году мы приблизились к цифре 10 тысяч посетителей в день. А когда-то мечтали о 2 тысячах. Понятно, что это не только музей – тут и все наши мероприятия, и выставки, и магазины, и спортивный клуб, и все наши арендаторы... Но мы, конечно, хотим большего. В Екатеринбурге очень много культурных и образовательных площадок, мы работаем в условиях очень жесткой конкуренции, и этому мы очень рады, потому что приходится всё время повышать себе планку. Большинство других площадок всё-таки заточены под что-то одно: либо это музей, либо лекторий, либо выставочный зал, который специализируется, например, на авангарде или реализме... А у нас всё в одном месте. Сегодня мы показываем подготовленную Ингосстрахом выставку реалистического искусства, а завтра показываем авангард 70-х. Сегодня у нас классическая фотовыставка, а завтра – совершенно невероятный проект «Урал мари. Смерти нет», где переплетены и фотографии, и видео, и артефакты. Ельцин Центр действительно уникален. У нас нет никаких ограничений. Кроме единственного: мы не занимаемся политикой. Но это не значит, что мы не занимаемся социальной или общественной проблематикой. Другое дело, что всегда сложно определить, где заканчивается политика и начинается что-то другое. Например, был у нас Анатолий Чубайс. Его условие: никакой политики, говорим об экономике и инновациях. Я как модератор специально попросила публику не задавать спикеру политических вопросов. А во втором ряду сидит Евгений Вадимович Ройзман, который берет микрофон и говорит: «Вот вы много сегодня говорили об экономической конкуренции. А возможна ли экономическая конкуренция без политической?» Чубайс отвечает: «Нет, не может»... Вот так это и происходит. Арендаторы Мы не отбираем арендаторов каким-то специальным образом. Арендовать офис может кто угодно. Это нормальное рыночное взаимодействие. На территории Центра работают и магазины, и рестораны, и Сбербанк, и спортивный клуб. И даже клиника репродукции. Сегодня почти все помещения Ельцин Центра заполнены. Осталось буквально процентов десять площадей, в основном небольшие офисы. Конечно, арендаторы иногда меняются. Например, ушёл «Перекрёсток» – они посчитали, что это место для них не очень удачное: тут мало жилых домов и нет больших потоков. Сейчас мы очень рассчитываем на проект «Фирма: ферма» на первом этаже. К сожалению, его реализация задерживается. Но это удачная идея, так что ждём. Благотворители При создании Ельцин Центра были большие благотворительные вложения. Имена всех благотворителей перечислены на стене музея. Это классическая благотворительность, не осложненная никакими теневыми договоренностями. Мы не должны ничего «отрабатывать» – должны просто честно делать свое дело. Изначально закладывалась определенная экономическая модель. Бюджетная субсидия, которую мы получаем по федеральному закону, является основой нашей деятельности. Но мы развиваемся очень быстро, мы хотим удерживать большое количество бесплатных программ, хотим привозить в Екатеринбург лучших лекторов страны, самые громкие проекты и выставки. Мы надеялись, что средства от аренды быстро начнут покрывать эти расходы. К сожалению, этого не произошло. Изменилась экономическая ситуация, пошла вниз деловая активность. Поэтому мы пока не можем отказаться от помощи спонсоров и благотворителей. Для того чтобы перейти на самоокупаемость, потребуется ещё какое-то время. Мы не собираемся решать свои проблемы за счет отказа от бесплатных программ и запредельно дорогих билетов, которые отсекут от нас большое количество людей. Кстати, среди наших благотворителей – только российские компании. Сообщаю это специально для тех, кто обвиняет Ельцин Центр, что мы якобы живем на иностранные деньги. В Ельцин Центре госдеповских «печенек» нет. А вот печенье от Наины Иосифовны Ельциной – есть. И очень вкусное!