Тайные сговоры, повышение цен, рост безработицы и другие риски, которые таят в себе монополии. Ключевые идеи из бестселлера «Миф о капитализме»
«Миф о капитализме» назван Financial Times лучшей книгой 2018 года по экономике. Ее рекомендуют: нобелевские лауреаты по экономике Майкл Спенс и Ангус Дитон; историк и автор бестселлера «Восхождение денег» Ниал Фергюсон; автор бестселлера «Исповедь экономического убийцы» Джон Перкинс; венчурный капиталист и глава Bloomberg Beta Рой Бэт. Мы прочитали книгу «Миф о капитализме» и сегодня расскажем о самых важных ее идеях. Монополии маскируются под олигополии или дуополии Пока еще рынки не полностью монополистичны и конкуренция все еще сохраняется. Нет компании, которая подгребла бы под себя 100% рынка. Но это и усыпляет бдительность: случись такое, регуляторы вмешались бы. Но когда речь идет о двух-трех крупных компаниях, так называемой олигополии или дуополии, это не так бросается в глаза. Но это те же самые монополии, пока еще разделяющие власть и могущество с несколькими собратьями. Как бы там ни было, очевидно одно: в различных отраслях экономики конкуренции становится все меньше. С 1997 по 2012 год больше 60% американских отраслей промышленности сосредоточились в руках нескольких фирм. Их прибыль возрастает за счет монополизма. Происходят непрерывные поглощения и слияния. Реализуется предсказание Маркса о беспрерывном пожирании мелких капиталистов более крупными, поглощении капитала слабой компании более сильными. Олигополии могут действовать как монополии, вступая в прямой сговор Олигополии взаимодействуют друг с другом, делая вид, что конкурируют, а на деле вступают в картельный сговор, подобно тому, как мафиозные семейства договариваются между собой о разделе сфер влияния на разных территориях. Периодически некоторые картели обнаруживаются и разоблачаются. Так, в США с 1996 по 2010 год было выявлено и закрыто 128 корпораций, установивших завышенные цены в самых разных областях. Но на деле их количество гораздо больше, за руку ловят не больше 20% таких фирм, а большинство остается в тени. Самый знаменитый и старый картель, которому больше 100 лет, — «Де Бирс», основанный в 1888 году Сесилом Родсом, который контролировал сначала месторождения алмазов в Южной Африке, а затем и всю мировую торговлю алмазами. «Де Бирс» открыла множество компаний, торгующих алмазами, в разных странах мира, и благодаря им цена на алмазы остается не просто высокой, но и растет год от года. Это трудно объяснить логически, потому что сейчас камней добывается много. Олигополии прекрасно взаимодействуют друг с другом и координируют свои действия, а их конкуренция — одна лишь видимость. Промышленная концентрация ведет к неравенству доходов Теппер и Хирн считают монополистов паразитами, высасывающими из экономики питательные вещества и ослабляющими ее. Казалось бы, этого не может быть, ведь казна наполняется налогами корпораций, а фондовый рынок растет. Однако если внимательно изучить вопрос, окажется, что в выгоде остаются только олигополии. Они повышают цены, сковывают рыночную динамику, не дают развиваться молодым конкурентам, снижают производительность. В выигрыше только те, кто владеет акциями монополий. Помимо монополий, где одна компания представляет собой единственного продавца, повышающего цены по своему желанию, существует еще и монопсония — когда одна компания является единственным покупателем и может платить за товар ту цену, которую пожелает. Пример монопсонии — Amazon. Она устанавливает цены, по которым продаются книги и другие товары. Благодаря ценовым войнам она уничтожает конкурентов. Крупные монополисты перестали вкладывать деньги в новые исследования, развитие инноваций, строительство новых заводов и оборудования. Вместо этого они приносят прибыль своим акционерам и себе, а остальное заботит их все меньше. Так возникает экономическая стагнация. Олигополии предпочтут ограничить производство и сдерживать поставки, чем вкладываться в развитие своих мощностей. Они будут вкладываться в выкуп акций и дивиденды. Монополист использует свое доминирование в одной области для перехода на другие рынки Примером этому, по мнению авторов, может быть история нескольких стартапов, задушенных Google на корню. Один из них — сайт Foundem для поиска недорогих онлайн-покупок. Технология сайта, придуманная молодой парой, помогала понять, на каких сайтах существуют скрытые платежи и на каких действительно самые низкие цены. Сайт заработал в режиме бета-тестирования, поначалу вполне успешно — туда заглядывали посетители со всего света. Но через пару дней все они исчезли. Создатели Foundem сначала не могли понять причину, но потом она стала очевидной. Пока шло бета-тестирование, сайт появлялся на первой странице результатов поиска Google, но затем его будто отовсюду стерли. Регуляторы и антимонопольные законы почему-то оказываются бессильными перед растущей мощью этих монополистов. Эти технологические гиганты постепенно становятся государством в государстве, со своими законами и правилами, со своими условиями, на которых они предоставляют доступ к своим услугам. В каком-то смысле эти корпорации являются самостоятельным правительством. Их алгоритмы непрозрачны, они обладают огромным влиянием, решая, что будет просматриваться, а что нет. Facebook и YouTube решают сами, какой контент, в том числе и политический, приемлем, а какой — нет. Facebook несколько раз блокировала страницы политических оппозиционеров по просьбе правительств тех стран, где пытаются ввести цензуру. При этом технологические монопольные корпорации тщательно защищают свой международный бизнес от налогов, уводя доходы в тень при помощи разных схем. Тогда как предприятия поменьше несут налоговое бремя, пополняя казну. Это еще больше усиливает неравенство. Декларируя приверженность принципам солидарности, они уводят деньги в офшоры. Технологические монополисты сегодня обладают большей властью, чем некоторые развитые страны, и имеют больше рычагов воздействия на регуляторов, чем правительство их собственной страны. Все это видят, но никто не предпринимает никаких мер, чтобы ослабить их власть. И немудрено: они уделяют огромное внимание упреждающему лоббированию и пожертвованиям политическим партиям. Почему проблема не в капитализме Между тем, по мнению авторов, дело вовсе не в капитализме. Просто монополии, накопившие огромную экономическую и политическую власть, могут делать со своими работниками все что им вздумается. Работникам некуда уйти — молодым стартапам не дают подняться, скупая их на ранней стадии развития, чтобы уничтожить. Компании больше не конкурируют между собой, чтобы нанять персонал, и потому зарплата стагнирует. Разрыв между богатыми и бедными становится все больше. Чем меньше конкурентов, тем больше возможностей для повышения цен и снижения зарплат. Исследования показали, что чем выше компания-монополист поднимает наценки на свою продукцию, тем отчетливее видно снижение зарплат рядовых сотрудников. Книга Джонатана Теппера и Дениз Хирн «Миф о капитализме» дает представление о темной стороне монополий, в которые склонны превращаться крупные американские корпорации. Их растущее могущество способно подмять под себя любое правительство, которому остается только в бессилии разводить руками или цинично действовать заодно с олигополиями, вступив с ними в молчаливый сговор. И если не преодолеть политический эгоизм и близорукость, капитализм будет окончательно скомпрометирован. Авторы предлагают меры по оздоровлению экономики и ослаблению монополий. Крупные монополисты должны быть разбиты на более мелкие компании. Необходимы новые законы, не допускающие произвольного роста цен в какой бы то ни было отрасли. Регулирование должно основываться на принципах, на духе закона, а не на букве, как это происходит сейчас. Нужно ограничить лоббирование политиков крупными корпорациями. Нужно пересмотреть законодательство, регулирующее деятельность интернет-платформ, поскольку действующее для этого слишком устарело. И самое важное — гражданское общество не должно закрывать глаза на проблему монополий. Ему нужно занять активную позицию и побуждать политиков к принятию волевых решений, оздоравливающих экономику и демократические институты Фото на обложке: Unsplash
