Харьковская цивилизация вчера и сегодня. Заметки сопричастного

Так в середине 80-х кому-то из чиновников пришла в голову вздорная мысль, что День Города должен проходить в сентябре, но харьковчане по всей планете — от родного города до дальней эмиграции — все-равно праздновали его 23 августа. Этот конкретный день действительно важен, как дата начала возрождения Харькова после унёсшей сотни тысяч жизней горожан гитлеровской оккупации. В какой-то степени, праздник и сейчас остаётся инстинктивной формой сопротивления внедряемой властью подлой идее, будто «нацистская оккупация сменилась советской». Очевидную ложь пытаются внедрить потомки тех, кто люзоблюдствовал перед нацистами, кто служил полицаями и осведомителями, кто строчил верноподданные статейки в оккупационной прессе и кто сегодня желает угодить новым хозяевам. И неудивительно, что современная украинская пресса — по подбору исторических героев и памятных дат, антисоветскому фактажу и националистическим инсинуациям — фактически не отличается от оккупационной, гитлеровской. Вот только на документальной хронике, запечатлевшей освобождение Харькова от немцев, запечатлены именно советские солдаты, а на митинге возле памятника Шевченко выступали перед горожанами Георгий Жуков и Никита Хрущев, но никак не Шухевич и Стецько со товарищи. Их приспешники бежали из Харькова в обозах оккупантов, потому и не было «героев» нынешней Украины на митинге в честь освобождения города в августе 1943 года. Зато их наследники настойчиво тянут лапы к празднику сегодня — либо пытаясь изменить его исторический смысл, либо вообще отменить (дескать, День Города уничижает значимость Дня Независимости). Харьков дал миру и большой стране огромное количество звёзд первой величины, которые родились или работали в этом городе — третьем промышленном, научном и транспортном центре сверхдержавы. Сейчас городские власти установили целую серию памятников тем, кого харьковчане по праву считают своими: Исааку Дунаевскому и Клавдии Шульженко, Марку Бернесу и Людмиле Гурченко, Илье Репину и Леониду Быкову… Не счесть славных имён, от уже запечатлённых в городской топонимике (например, Лев Ландау и Владимир Вернадский) или еще нуждающихся в увековечивании (скажем, Вадим Мулерман или Алексей Петренко), до людей полузабытых и поистершихся в коллективной памяти города, оставшихся лишь в массовых безымянных образах. Вот легендарный фильм «Александр Невский» Эйзенштейна: крючконосый тевтонский монах играет на фисгармонии победный марш захватчиков. Очень запоминающийся, зловещий тип. Между тем, это бывший актёр труппы харьковского Народного дома Наум Рогожин. Вот клоуны из самодеятельности в «Карнавальной ночи» — один из них (тот, который «Николай Сидоров», он же клоун Топ) рождённый в Харькове Борис Петкер, кстати, народный артист СССР. Вот легендарные фильмы «Война и Мир» или «Мимино», а сняты они харьковчанином, оператором Анатолием Петрицким. И несть числа подобным примерам и судьбам. Более четверти века рассказывала горожанам об истории родного города и наша телепрограмма «Первая столица»; рассказывала даже тогда, когда меня выдавили из города. Выходила — пока могла, пока не перекрыли эфир, пока не начали клеить «финансирование терроризма». А скольким выдающимся харьковчанам запрещён въезд в родной город: знаменитой актрисе Елене Яковлевой, писателю-сатирику Аркадию Инину, всемирно известному писателю Эдуарду Лимонову. А сколько достойнейших людей — по воле киевских властей и помоечного сайта «Миротворец» — вынуждены избегать ставшего им якобы враждебного города. Мы дожили до гадостного времени (и об этом 23 августа тоже надо сказать), когда фашисты судят антифашистов. В светлые праздничные дни в застенках остаются 85-летний харьковчанин Мехти Логунов и другие заключённые, которым подбрасывали «вещдоки», которых шельмовали, которых пытали. Хотелось бы, чтобы и о них не забывали: слово «освобождение» — это не только вчера. Я давно не был в родном городе. Возможно, поэтому мне кажется, что намеченный на сентябрь первый в его долгой истории гей-парад всё же неравноценная замена утраченному авиастроению и космической отрасли. Я из тех, кто помнит Харьков в апогее его индустриального могущества, а просто геев и в наше время хватало. От промышленного гиганта трансформация в центр IT-технологий? Ну, предположим — хотя и здесь большие вопросы по объёму налогов в местный бюджет и количеству реально создаваемых рабочих мест. Но, как говорится, времена меняются, а с ними меняются люди (только национальный вопрос испортил некоторых из них). Иное дело соцопросы, предугадывающие самые ближайшие планы горожан (попались недавно на глаза результаты такого опроса). Если бы выборы депутатов горсовета состоялось сегодня, харьковчане на всех избирательных участках проголосовали бы за «команду Зе». Второе место везде за «Оппоплатформой», а на некоторых центральных избирательных участках Киевского района на третье место даже выползла порошенковская ЕС. Похоже, среди придонных слоёв «патриотической интеллигенции» до сих пор есть преданные поклонники «свиноборонпрома», а это заторможенность на грани аутизма. Высокообразованные избиратели центральных районов города уже делегировали в Раду одну чемпионку по танцам и заезжего блогера. Но то в далекую киевскую Раду, а с местной властью горожанам необходимо коммуницировать ежедневно. Исходя из этого, возможно не стоит фанатично обольщаться политсилой, которая уже успела нарушить свои собственные предвыборные обещания в части прекращения войны на Донбассе, налаживания нормальных отношений с Россией, усмирения националистического абсурда? Ведь именно за это подавляющим числом голосов весной проголосовал Восток Украины — и Харьков в частности. Нужно ли по инерции делать политическую ставку на виртуальную партию, чей рейтинг, как предсказывают аналитики, сдуется до конца зимы? Фанатизм это не по-харьковски. По-харьковски — это созидать и дружить. Замечательный русский писатель — сейчас, к сожалению, тоже редкий гость в родном городе — Юрий Милославский часто говорит об особой «харьковской цивилизации». Например, в автобиографическом очерке он вспоминает, как Марк Нейман (настоящая фамилия Бернеса) приехал в родной город на гастроли и вышел на сцену ДК Железнодорожников. «Сразу же началось взаимное перекрикивание, ор и гам. — Спокойно, — сказал артист. — Не надо на меня переть. Я отсюдова. Я с Холодной hоры [так Милославский подчеркивает особое харьковское произношение этого звука]. И всё стало на свои места. Марк Нейман главные свои детские-мальчишеские-юношеские годы прожил (и проучился) в Харькове, где навечно вобрал в себя уличный извод нашей харьковской цивилизации. Зал хмыкнул — и понимающе затих…» Не так много в наш утилитарный век на просторах когда-то большой страны осталось подобных городов-цивилизаций: Питер, Одесса, Севастополь, Екатеринбург… Ну, может ещё несколько — числом до десятка. Как уберечь харьковскую самобытность от унификаторов всех мастей, передать по наследству его истинную историю, старинную архитектуру и сам дух этого строгого, но доброжелательного города на перекрёстке путей? Быть харьковчанином (а некоторые говорят по старинке «харьковцем») это не только и не столько проживать в самом городе, сколь верно хранить внутри себя его частицу. Потому так много на планете наших земляков, харьковских одноклассников и однокурсников, разъехавшихся по миру местных талантов. Я жил в Центре, но крещён уличным воспитанием Левады и Москалевки, бедокурил на ХТЗ и Новой Баварии, объят любовью на Салтовке и Алексеевке. Сегодня с особой гордостью поздравляю всех харьковчан — от Холодной горы и до Рогани, от Пятихаток и до Основы, от России и до Америки, от Израиля и до всех стран, где настоящие харьковцы поднимут чарку за родной город, за его праздник, за нашу всемирную харьковскую цивилизацию.