Кто и как разыскивает пропавшие подлодки СССР

«В одном только 1942-м Балтийский флот потерял около половины лодок, выделенных для боевых действий в Балтике. Большинство из них пропали бесследно». Руководитель поисковой экспедиции «Поклон кораблям великой Победы» Константин Богданов рассказал газете ВЗГЛЯД, как удается обнаруживать погибшие советские подводные лодки, и почему их работой заинтересовался Владимир Путин. Недавно Владимир Путин совершил погружение в батискафе на дно Финского залива к месту гибели подводной лодки Щ-308 («Семга»). Президент принял участие в церемонии установки мемориальной доски на корпус субмарины. Газета ВЗГЛЯД пообщалась с руководителем обнаружившей «Семгу» поисковой экспедиции «Поклон Кораблям Великой Победы» Константином Богдановым. Константин рассказал о работе поисковиков-водолазов, благодаря которой с каждым годом пополняется символический «Бессмертный дивизион», состоящий из пропавших без вести во время войны и найденных в последние годы советских подлодок. ВЗГЛЯД: Как вышло так, что Путин оказался участником одной из ваших экспедиций? Константин Богданов: В этом году 4 апреля мне довелось встретиться с главой государства в ходе открытия Всероссийской вахты памяти. Там я выступал с рассказом об истории экспедиции «Поклон кораблям Великой Победы» и о тех находках, что мы совершили в последние годы при поддержке Фонда президентских грантов и Русского Географического общества. Путину это было интересно. Я предложил ему принять участие в одной из наших церемоний увековечения памяти погибших в годы войны подводников. Для него это живая тема, так как президент уже не первый год говорит о том, что мы, россияне, должны стараться, по возможности, найти и захоронить всех наших павших. График президента очень напряженный, но Владимир Владимирович высказал интерес к участию в экспедиции, если позволит время. И действительно, в июле президент совершил погружение к лодке Щ-308 в подводном обитаемом аппарате. Аппарат нёс на себе мемориальную доску с названием лодки и списком погибшего экипажа, которую в присутствии президента участники Разведывательно-Водолазной команды закрепили на корпус лодки. Точнее, на кормовое орудие. Конечно, этому предшествовала большая подготовительная работа со стороны и нашей команды, и Центра подводных исследований РГО, и специалистов Военно-морского флота. Это освобождение лодки от сетей, обследование акватории на предмет оставшихся со времён войны мин, проведение съёмки и создание 3D-модели и много других направлений. Хочу, впрочем, отметить, что Владимир Владимирович знал о деятельности «Разведывательно-водолазной команды» уже давно. Более того, однажды помог советом. ВЗГЛЯД: Каким образом? К.Б.: Дело уже довольно давнее. Шесть лет назад мы случайно нашли знаменитый парусный линейный корабль российского императорского флота «Лефорт», затонувший во время шторма в Финском заливе 10 сентября 1857 года. На борту, помимо экипажа, находились жены и дети моряков – всего 843 человека. Ни одному из них спастись не удалось. Когда Владимир Владимирович тогда услышал об этой находке, то предложил создать виртуальный музей «Лефорта», чтобы сделать его доступным не только для дайверов. Проект занял, наверное, три года и стал возможен благодаря компании «Транснефть», которая также оказывает помощь проекту на протяжении нескольких лет. Мы совершили более трёх десятков погружений на корабль, отсняли его во всевозможных ракурсах. Результаты этого труда сейчас можно увидеть на сайте www.lefortship.ru – там представлен 3D-музей «Лефорта» с возможностью проплыть не только вдоль борта, но и посетить две нижние палубы, осмотреть пушки и предметы быта, устройство корабля. Причем зритель сам может выбирать интересный ему ракурс осмотра, управляя виртуальной видеокамерой. Именно после этого у нас возникла идея создавать виртуальные мемориалы, посвящённые подводным лодкам. Мы производим детальную видеосъемку найденных нами подводных лодок, затем на основании этих съемок создается 3D-модель, на которую накладываются кадры реального подводного видео наиболее интересных или значимых с точки зрения истории. Любой человек, который интересуется нашей военной историей, может посетить эти мемориалы на сайте www.UWEX.org. ВЗГЛЯД: Говорят, что Путин хорошо разбирается в истории войны на Балтике. К.Б.: Это так. Перед началом погружения, чтобы лучше описать обстоятельства гибели Щ-308, я показал президенту и министру обороны карту Финского залива, на которой были обозначены линии немецких минных заграждений и маршруты прорыва советских подлодок, места их гибели. Президент начал задавать уточняющие вопросы, обнаружившие его прекрасное знакомство с ситуацией. А потом он признался журналистам, что интересуется этим вопросом и прочитал много книг по теме боевых действий, проводившихся именно на морском театре военных действий. Это у него отчасти семейное – отец президента до войны служил на Балтике именно в подводном флоте. Константин Богданов (фото: facebook.com/bogdanovk) ВЗГЛЯД: Почему президент выбрал для себя участие в церемонии памяти именно в честь моряков подводной лодки Щ-308? К.Б.: Дело в том, что «триста восьмая» завершила список советских подлодок, пропавших без вести на Балтике в 1942 году. В предыдущие годы нашей командой был «закрыт» список лодок 1943 года. В 1942 году немцы и союзные им финны оборудовали в заливе ряд мощнейших минно-артиллерийских заграждений, преодолеть которые было почти невозможно. Один из этих рубежей – Зееигель – был создан как раз на линии островов Гогланд-Большой Тютерс. Более 7000 мин, посты наблюдения, артиллерийские позиции. Велось дежурство противолодочных сил не только на границах минных рубежей, но и в местах, где лодки могли заряжать аккумуляторные батареи. Однако наши подводники шли на прорыв этой блокады, и в ряде случаев добивались успеха, выходили на оперативный простор, где атаковали вражеские транспорты и военные корабли. Это привело к тому, что в одном только 1942-м Балтийский флот потерял около половины лодок, выделенных для боевых действий в Балтике. Большинство из них пропали бесследно, и долгие десятилетия у родственников этих моряков не было никакой информации об их судьбе. Но к настоящему моменту все экипажи лодок 1942 и 1943 года символически вернулись домой. ВЗГЛЯД: А какие подлодки ещё вами не найдены? К.Б.: Во-первых, это три субмарины, погибшие в 41-м – мы предполагаем, что они находятся в нынешних территориальных водах Эстонии. Мы собирались посвятить их поискам часть нынешнего летнего сезона, но, к сожалению, погодные условия оказались против нас – частые и продолжительные шторма заставили отложить экспедицию на сентябрь. Во-вторых, подводная лодка М-96, пропавшая в сентябре 1944-го. К слову, в первые годы войны ею командовал Александр Маринеско. Потом он получил назначение на С-13 – и в свой седьмой поход «девяносто шестая» вышла под командованием капитан-лейтенанта Николая Ивановича Карташова. Она отправилась в поход с задачей провести разведку в Нарвском заливе и назад уже не вернулась. Вместе с нею в море навеки остались двадцать два члена экипажа. Вероятно, М-96 погибла, подорвавшись на одной из мин, но пока это только предположение. Когда эти лодки будут обнаружены, а истории их походов будут завершены указанием конкретных координат и описанием обстоятельств гибели вместо слов «пропал без вести», тогда для нашей команды история подводной войны в Финском заливе будет окончена, а экипажи «Бессмертного дивизиона» вернутся из похода. ВЗГЛЯД: Лично вам интереснее было бы заниматься поисками какой именно субмарины из этих четырех? К.Б.: Это во всех случаях очень интересно, ведь мы восстанавливаем очень важные страницы истории. Но сейчас мечта нашей команды – увидеть под водой корпус «Калева». Их было две подлодки, «Калев» и «Лембит», построенных в 30-х в Великобритании по заказу Эстонской Республики и позже влившихся в состав советского флота. «Лембит» успешно прошел всю войну, утопив шесть судов противника, и сейчас экспонируется в качестве мемориального корабля в Таллине. «Калеву» же, увы, была предначертана другая судьба – трагическая. 27 октября 1941-го он вышел из Кронштадта с предназначенной для высадки на занятой врагом берегу разведгруппой и не вернулся. Позже командир «Лембита» Алексей Матиясевич в своих мемуарах написал, что разведгруппа выходила на связь – это означает, что ее успешно высадили. После войны историки высказали мнение, что «Калев» подорвался на мине и затонул где-то к западу от острова Найсар. Но, опять же, пока это только лишь предположение. В прошлом году, в августе, мы обследовали у берегов Эстонии подводный объект, лежавший в районе мыса Юминд. По очертаниям гидролокационного изображения, по форме он очень напоминал подлодку «Калев», но на самом деле оказался советским эсминцем «Калинин», погибшим в августе 41-го, во время трагического Таллинского перехода советского флота. Мне кажется, что обнаружение «Калева» станет для нас с эстонцами объединяющим моментом, пойдет на пользу отношениям двух государств. Должен сказать, что власти Эстонии, если мы работаем в их терводах, как правило идут нам навстречу и оказывают всяческое содействие. ВЗГЛЯД: Каждая обнаруженная подлодка – это новые ценные подробности о гибели корабля. Были истории, которые вас особенно впечатлили? К.Б.: Они все впечатляющие. Там очень много трагизма, и это оставляет неизгладимые ощущения. Очень тяжело осознавать, что, зачастую, людей отделяло от спасения совсем немногое, но… Вот, скажем, обнаруженная нами Щ-320 (командир – капитан 3-го ранга Иван Вишневский) погибла в октябре 1942-го – подорвалась на минном заграждении «Зееигель» («Морской ёж»). Она зацепила якорные тросы сразу двух мин. Пытаясь избавиться от одной из них, корабль неудачно сманеврировал и коснулся второй… Из кормовых аппаратов лежащей на грунте Щ-320 выдвинуты торпеды на две трети длины. Скорее всего, после подрыва лодки моряки из числа уцелевших в кормовом отсеке членов экипажа пытались вручную вытолкать торпеды, чтобы потом самим выбраться наружу через освободившиеся торпедные аппараты. Не получилось… На глубине 95 метров у острова Гогланд лежит пропавшая летом 42-го М-95 (командир – капитан-лейтенант Леонид Федоров). Мы нашли ее в мае 2015-го и установили, что лодка погибла от подрыва на мине. Взрыв произошел в носовой части М-95, когда она находилась в подводном положении. После взрыва субмарина смогла пройти лишь еще несколько метров, после чего легла на грунт. Рубочный люк закрыт. Кормовой люк приоткрыт, но придавлен согнутым леером – скорее всего, члены экипажа, оставшиеся в кормовых отсеках, пытались выйти наружу, но не получилось. Помешала эта самая леерная стойка, согнувшаяся либо во время бомбежки лодки вражескими кораблями, либо при ее подрыве и заблокировавшая люк. Так весь экипаж на морском дне и остался… ВЗГЛЯД: Да, трагедия… К.Б.: Мы, собственно, потому и создаём наши виртуальные мемориалы, чтобы родственники погибших моряков могли самолично осмотреть места их упокоения… Или вот, например, та же Щ-308. В свой последний поход она вышла из Кронштадта 15 сентября 1942 года. Лодка добралась до участка близ острова Утэ и почти месяц соблюдала режим радиомолчания. Только 20 октября командир «триста восьмой» капитан-лейтенант Лев Николаевич Костылев вышел по радио на связь с командованием. Он сообщил о нескольких атаках на вражеские корабли, о том, что лодка преследовалась, имеет повреждения – и получил приказ возвращаться на базу. После этого подлодка исчезла, и много десятилетий не имелось никаких достоверных сведений о месте и обстоятельствах гибели «Сёмги». ВЗГЛЯД: Как же вам удалось ее найти? К.Б.: Изначально большинство предположений выстраивает один из ведущих российских историков – Мирослав Морозов, который является автором многих книг и исследований по действиям ВМФ на Балтике. Дальше данные из архивных документов накладываются на карту. Иногда, как в случае с Щ-308, информация получает подтверждение и из других источников, в частности, от рыбаков, которые ещё в советское время часто теряли там свои сети или ломали тралы о какой-то крупный выступ на дне. Но самое главное в этом – это искусство оператора, управляющего гидролокатором. Дело в том, что Евгений Тутынин, который на протяжении многих лет занимается разработкой гидролокаторов и выходит в составе команды в экспедиции, просматривая сонограммы предыдущих лет, обнаружил участок, который, по его мнению, требовал повторного и более детального осмотра. Вот так 3 мая 2018 года при сканировании дна эхолокатором южнее острова Большой Тютерс мы обнаружили объект, напоминающий корпус подводной лодки. При первом погружении установили: на глубине примерно пятидесяти метров лежит корпус советской подлодки типа «Щ». Он был плотно укутан рыболовецкими сетями, ими же сорвано носовое орудие. Рубка разрушена, люк и приборы оказались под сетями и для осмотра сначала были недоступны. По результатам первого погружения мы сделали вывод, что обнаруженный остов – это либо Щ-308, либо Щ-302 – две «Щуки», остававшиеся на тот момент не найденными. Причина гибели лодки – подрыв носовой частью на мине заграждения «Зееигель». На 2019-й нами было запланировано дообследование лодки. В его ходе удалось подтвердить, что это Щ-308, которая погибла 25 или 26 октября 1942-го. Точную дату помогли установить записи в журнале с немецкого наблюдательного поста на острове Большой Тютерс. Там говорится, что в эти дни было зафиксировано несколько взрывов на участке минного заграждения, поставленного рядом. Судя по всему, Костылев подвсплыл, намереваясь осмотреться в перископ – тут-то корабль и налетел на мину. Взрыв был столь сильный, что лодка сразу провалилась на глубину, воткнувшись носом в грунт. Судя по положению рулей, мы не исключаем, что те, кто оставался в живых, пытались спасти лодку, дав задний ход, чтобы выдернуть её из грунта. На борту было сорок человек в возрасте от двадцати до тридцати трех лет… ВЗГЛЯД: Действительно ли специфика подводной войны изначально не оставляла морякам шансов на спасение? К.Б.: Да, почти всегда, хотя случаи, конечно, бывали разные. Так, в позапрошлом году у Большого Тютерса мы обнаружили погибшую в июне 43-го Щ-406 (командир – капитан-лейтенант Евгений Осипов) – у нее был открыт рубочный люк. Это означает, что, возможно, кто-то из членов экипажа не погиб вместе с лодкой, но их дальнейшая судьба неизвестна. Еще одна находка последнего времени – затонувший в ночь с 13 на 14 ноября у острова Кери подводный минный заградитель Л-2. Та подлодка шла в составе конвоя и когда она подорвалась на мине, экипаж начали эвакуировать на стоявший рядом эсминец «Суровый». Но сходни не удержались, и на корму «Сурового» успели перебраться лишь три закреплявших их подводника. Они единственные из всего экипажа и спаслись. Лодка подорвалась еще на двух минах и пошла ко дну, став общей могилой для экипажа из пятидесяти человек, одним из которых был известный в ту пору поэт Алексей Лебедев… Впрочем, бывали случаи, когда люди до конца оставались на боевом посту. Такой выбор сделал экипаж погибшей в мае 43-го Щ-408 (командир – капитан-лейтенант Павел Кузьмин). Эта лодка, когда запас кислорода на ее борту иссяк, была вынуждена всплыть и принять неравный бой с немецкими противолодочными силами. После десяти минут боя и переданной радиограммы о помощи лодка, получив многочисленные пробоины от вражеских снарядов, опять ушла на дно. Потом в течение двух суток экипаж боролся за жизнь корабля. Спустя много лет наша экспедиция узнала подробности этой драмы. Тот факт, что все три люка, через которые возможно было покинуть затонувшую субмарину, не имеют видимых повреждений, но при этом закрыты, свидетельствует о том, что моряки приняли осознанное решение врагу не сдаваться.