Американский летчик-шпион в плену СССР
Шпионские самолеты США и их союзники начали регулярные полеты над территорией СССР с конца 40-х годов. Иногда средства ПВО сбивали нарушителей границы. К примеру, 8 апреля 1950 года был уничтожен самолет-разведчик ВМФ США Privateer. Такая же печальная судьба - у самолета-разведчика США РБ-29, сбитого 13 июня в 1952 года близ берегов Советского Союза в районе Японского моря. С середины 50-х годов небо над СССР стали утюжить самолеты-разведчики «U-2», напичканные самым современным на тот момент шпионским оборудованием. Они летали на высоте свыше 20-ти километров в полной уверенности, что там советская ПВО их не достанет. Так в действительности и было. Но все равно или поздно кончается. Руководство Советского Союза всякий раз выступало с резким протестом, а власти США с невинным видом отвечали, что они тут не при чем. У них была еще одна, запасная версия - мол, «U-2» преследует исключительно мирные, научные цели… В конце концов, импульсивный советский лидер Никита Хрущев потерял терпение. Он приказал во что бы то ни стало уничтожить воздушных наглецов. Тем более, на вооружение Советской армии стали поступать новые ракетные комплексы. И военные взяли под козырек – есть, товарищ первый секретарь ЦК КПСС! 1 мая 1960 года «черный самолет», как называли «U-2», появился в небе над Свердловском (ныне – Екатеринбург). Его пилотировал 30-летний Фрэнсис Гэри Пауэрс, до этого выполнивший 27 разведывательных полетов, длительностью свыше 500 часов. Согласно официальной версии, одна из восьми ракет класса «земля-воздух» попала в корпус крылатой машины. Самолет, поднявшийся с базы в пакистанском Пешаваре, шел по курсу Аральское море – Свердловск – Киров – Архангельск – Мурманск. Завершив задание, он должен был приземлиться в Норвегии. Боевое задание выполнили военнослужащие 2-го зенитного ракетного дивизиона, вооруженного комплексами С-75 «Двина» под командованием майора Михаила Воронова. К несчастью, под огонь попал один из двух истребителей – МиГ-19, пущенных на перехват американского разведчика. 30-летний старший лейтенант Сергей Сафронов погиб и был посмертно награжден орденом Красного Знамени. Рискуя попасть под свою же ракету, за американцем погнался Игорь Ментюков на новом истребителе-перехватчике Су-9. Летчик перегонял самолет на новое место базирования и был без формы, без вооружения, без положенных четырех ракет. То, есть, шел на таран совершенно безоружный… Однако настигнуть «U-2» ему не удалось. Но это опять же по официальной версии После того, как самолет был поражен, Пауэрс сумел катапультироваться. Хотя специалисты с сомнением качали головой – если бы ракета действительно поразила корпус самолета, от пилота не осталось бы и мокрого места… В 2001 году украинская газета «Факты» опубликовала очерк под заголовком «Самолет американского пилота Пауэрса в 1960 году сбил я!..» В нем подполковник в отставке Ментюков, живший недалеко от Киева, изложил корреспонденту издания свою версию происшедшего: «Когда я набрал нужную высоту, Земля передала: «Цель в правом развороте». Пытаюсь визуально обнаружить ее - не вижу. А сближение идет со страшной скоростью - 550 метров в секунду! И только краем глаза успел заметить мелькнувшую подо мной какую-то тень. Как потом оказалось, я шел чуть выше Пауэрса и высматривал его по курсу, поэтому и проскочил… Уже в ходе следствия, а затем и на суде Пауэрс говорил, что перед тем, как его самолет начал падать, он услышал хлопок - и впереди него полетело оранжевое пламя. Это было не что иное, как выхлопы из сопла двигателя моего самолета. Машина же Пауэрса попала в конверсионный след от моего «сухого», в котором потоки воздуха стекаются со скоростью до 180 метров в секунду и образуют своеобразный смерч. «U-2» начал вибрировать и рассыпаться на части. На суде Пауэрс говорил: «Взрыва не было, только все скрежетало… Позже я видел на земле останки «U-2». Они подтверждали, что ракета в него не попадала, так как фюзеляж, крылья упали практически целыми. На них были только вмятины от удара о землю, а верхнюю часть кабины как будто взяли и просто сбросили…» Ментюков рассказывал, что на следующий день после падения «U-2», он беседовал с командующим авиацией ПВО СССР, генералом, а впоследствии маршалом Евгением Савицким: «Спросив меня, как здоровье, самочувствие, он сказал: «Спасибо. Без тебя он ушел бы». Евгений Яковлевич все знал и понимал: раз высшему руководству страны доложено, будто «U-2» сбит ракетчиками, никто не станет разуверять Хрущева, что все было иначе. Тем более, что Никита Сергеевич был ярым приверженцем ракет…» Так где же правда? Об этом никто не узнает. Случай весьма характерный и поучительный. Очень часто в спорных ситуациях за правду принимались ни аргументы и факты, а мнение высокого начальства или безапелляционные указания из Кремля. Именно они прикрывались сухой формулировкой «по официальной версии». В таких случаях все иные версии – неофициальные – отметались и скрывались, потому были не выгодны, не своевременны, не отвечали вкусам и планам руководства. Хотя именно они часто были самыми реалистичными... Сын американского летчика и его полный тезка Фрэнсис Гэри Пауэрс рассказывал, что его отец – после возвращения из СССР он работал на телекомпанию Кей-Эн-Би-Си в Лос-Анджелесе и, когда ему было 47 лет, разбился на вертолете – поведал, что у его самолета отвалились крылья, и машина рухнула в штопор. Выбравшись из кабины, отец прыгнул, раскрыл парашют. В воздухе он увидел, как к месту, где он должен был приземлиться, ехал черный автомобиль. Его схватили и передали в Комитет государственной безопасности…» Все было не совсем так. Пауэрс приземлился на поле близ уральского села Косулино. Набежали колхозники, начали расспросы. Пилот, разумеется, не знал русского языка и ни бельмеса не понял. Народ беспокойно загомонил – гляди-ка, шпион! - и скрутил парашютиста. А уж потом подъехали сотрудники компетентных органов. Москва ликовала: Хрущев кричал, что СССР разоблачил «подлую авантюру американского агрессора». В Вашингтоне царило беспокойство – оказывается, у русских есть ракеты супердальнего действия. Но почему ЦРУ и ФБР это проспали? Американцам надо было оправдываться перед всей планетой. Они сделали это неловко, прибегнув к заготовленной заранее наивной лжи – президент США Дуайт Эйзенхауэр, герой Второй мировой, пролепетал, что «U-2», вовсе не самолет-разведчик, а воздушная научная лаборатория для ведения метеорологических наблюдений. Мол, она случайно, из-за сбоя в навигационной системе залетела в советское воздушное пространство. Москва выдала умопомрачительный ответ, устроив в парке Горького красноречивую выставку «Вещественные доказательства провокационного вторжения». На ней было представлено шпионское оборудование, снятое с разбитого монстра. В павильон, как в магазин с дефицитом, целый день тянулся длинный хвост очереди… Началась подготовка к суду, исхода которого Пауэрс, сын шахтера из штата Кентукки, откровенно боялся – все вокруг говорили, что американца могут отправить на эшафот. Но пока летчика, сидящего в тюрьме на Лубянке, усиленно допрашивали сотрудники КГБ. Выдал ли он какие-то секреты? Бог весть. Но когда Пауэрс возвратился домой, его обвинили в том, что он провалил задание и, вопреки инструкции, не совершил самоубийство. Впрочем, потом пилот был полностью реабилитирован. Его наградили Медалью военнопленного и Крестом за выдающиеся летные заслуги. Правда, посмертно… По всей стране прокатилась волна митингов, на которых выступавшие клеймили позором «американских империалистов, прибегающих к грязным провокациям». Естественно, пыл патриотов подогревали своими речами партийные пропагандисты и журналисты, которые без устали строчили обличительные репортажи Суд над Пауэрсом в Колонном зале Дома Союзов, начавшийся 17 августа 1960 года, проходил всего три дня. В зале, освещенном ярким светом тяжелых люстр, где много раз устанавливали для всеобщего обозрения тела умерших партийных лидеров, все места были заняты. На скамье подсудимых с трудом сохраняя спокойствие, сидел коротко стриженный брюнет с крупными чертами лица. Немного поодаль, расположились родители летчика, которые плакали, глядя на сына, с ужасом осознавая, что, возможно, больше никогда его не увидят. Пауэрс, поняв, что спасти его может только смирение и покорность, полностью признал свою вину. Тем не менее, государственный обвинитель Роман Руденко, он же генеральный прокурор СССР, жаждал крови. Он бросал с трибуны тяжелые, угрожающие слова: «Товарищи судьи! Поддерживая в полном объеме государственное обвинение по делу Пауэрса, в соответствии со статьей 2-й Закона Союза ССР «Об уголовной ответственности за государственные преступления», я имею все основания просить суд применить в отношении подсудимого Пауэрса исключительную меру наказания…» Это была часть спектакля, именуемого судом. Заинтриговать, напугать, а потом, дойдя до высшей точки праведного гнева, успокоиться, проявить милосердие. Чтобы потом весь мир говорил о высоком гуманизме советских людей: «…Но, учитывая чистосердечное раскаяние подсудимого Пауэрса перед советским судом в совершенном преступлении, я не настаиваю на применении к нему смертной казни и прошу суд приговорить подсудимого Пауэрса к пятнадцати годам лишения свободы». «Моей первой реакцией было чувство безудержной радости, - вспоминал Пауэрс. - Будто бы я задыхался и вдруг смог глубоко вздохнуть. Меня не расстреляют! Я взглянул на свою семью. В их ложе поднялась суматоха, но за осветительной аппаратурой и толпой репортеров я не видел, что там происходит. Выслушав приговор, мой отец вскочил и сердито прокричал: «Да предложи мне пятнадцать лет такой жизни - я бы лучше предпочел смерть!» В итоге Верховный суд СССР приговорил Пауэрса к десяти годам заключения. Но он пробыл в советской тюрьме меньше двух лет. 10 февраля 1962 года в Берлине американского летчика обменяли на советского разведчика Рудольфа Абеля. P.S. События того времени отражены в двух фильмах. В 1985 году вышла советская картина «Мы обвиняем», поставленная режиссером Тимофеем Левчуком. Спустя 30 лет, в 2015-м американец Стивен Спилберг снял историческую драму «Шпионский мост».
