«Нужны площади под революцию». Уникальному краеведческому музею - 130 лет
«Краеведческий музей впору закрывать, прямо сейчас - настолько у нас переполнены хранилища. Наша работа - комплектование истории, собирание вещей и артефактов, отражающих историю края. Но показывать негде, складывать некуда, мы даже все коридоры завесили картинами!» - с такой эмоциональной реплики началось интервью «АиФ-Красноярск» с директором Красноярского краеведческого музея Валентиной Ярошевской, сразу после её юбилея. Мест нет - закрыть? «АиФ-Красноярск», Сергей Митрухин: Валентина Михайловна, когда я только пришёл в журналистику, губернатор Валерий Зубов показывал красивые проекты: стеклянные пирамиды над зданием музея, обещал увеличить площади экспозиций. Когда же появятся новые выставочные площади? Валентина Ярошевская: Вы наступили на ту мозоль, которую я вынашиваю уже десятилетие. Планы, что рисовал Валерий Михайлович (спасибо ему, он очень хорошо нам помогал), не реализовались. И не могли реализоваться, потому что у нас нет преемственности решений власти. Пришёл Лебедь, и ему плевать было на планы Зубова. Ушёл Лебедь -пришёл Хлопонин: то же самое. Единственное, что удалось, - в очень ограниченном масштабе реконструировать здание музея и сделать новую экспозицию. И мы стали одним из лучших региональных музеев России! Получили премии, высокую оценку всего музейного сообщества. Мы были первыми, кто открылся с новой экспозицией в 21-м веке: 70% краеведческих музеев тогда были вообще закрыты. Страна выделывала такие коленца, что тот коленвал! Но и в таких ограничениях мы сделали проект, который двадцать лет успешно держится. - Зачем же тогда закрывать успешный музей? - Конечно, не закроемся. Но посмотрите, какие сейчас перед музеями ставят задачи по патриотическому воспитанию. Оно не может быть таким, как в 20-м веке: с флажками, галстуками и речёвками. Нужны новые формы работы, отвечающие запросам сегодняшней молодёжи. А у нас нет ни выставочного зала, ни залов для работы с публикой. Мы толчёмся в этих просветах между витринами и экспозициями. Здание старое, всё в окнах, проёмах, памятник культурного наследия - перестраивать нельзя. Доступную среду для маломобильного населения сделать невозможно. Не хватает даже гардероба! Когда нам исполнилось 130 лет, в феврале, пальто висели на дверях, столбах, всюду... зато мы вошли в пятёрку самых посещаемых региональных музеев России, мы четвёртые! Знаете, угнаться за национальным музеем Татарстана, с его длительным стабильным финансированием и развитием, тяжеловато. - А почему в Татарстане оба президента находят деньги, а у нас?.. - Так я и говорю о преемственности власти. Например, губернаторский проект Национального центра Астафьева в Овсянке. Мы его начали с Хлопониным, продолжили с Кузнецовым, а потом пришёл Толоконский - не нужен ему Астафьев! И всё закрыли. Сейчас мы продолжаем с Александром Викторовичем Уссом, он понимает, кто такой Астафьев! Дальше. С Кузнецовым предполагали, что площадку за Коммунальным мостом, где был недострой-«паук», нам передадут для развития музея. Мы хотели построить экспозицию «Красноярский край - прошлое, настоящее и будущее». Там и музей Енисея, и музей Хворостовского, музеи недр, науки. Молодые архитекторы разработали проект. Но Толоконский пришёл - и конец. У нас власти города и края не гордятся даже тем, что в Красноярске есть единственный в мире (!) музей, построенный в виде усечённого египетского храма. Впрочем, недавно нас посетил председатель краевого правительства Юрий Лапшин, внимательно ознакомился с проблемами, часа три провёл. Надежды я не теряю. А пока наш успех мы отголодали сами, стали лучшими не благодаря, а вопреки. Вот посмотрите, какой стала Юдинка! Открою секрет: в своё время мы захватили городскую свалку, что была в этой Вороньей Слободке, и зарегистрировали как нашу землю. Никому же не хотелось её убирать. - И музейщики в прямом смысле слова расчищали культурный слой? - 53 КамАЗа мусора оттуда вывезли. Сейчас, когда спрашивают: «А почему такую красивую землю им дали?» - никто не вспоминает, что вся Таракановка носила туда свой мусор. А сегодня красноярцы полюбили это замечательное, цветущее место. Я тоже его люблю. Родина - это мы сами - И сколько вам для счастья ещё нужно музейных площадей? 20 тыс. квадратных метров хватит? - Как минимум 50 тыс. Нужно, чтобы каждое поколение имело место для памяти о себе. Нынешнего здания музея хватило на сто лет. И нового корпуса должно хватить до следующего века - и на технологическую инфраструктуру, и на творческую составляющую. Иначе мы ничего не оставим потомкам. А нужно искать связующие нити поколений. Учить думать тех, кто пришёл в музей. Это наша главная двуединая функция - учить думать и учить любить родину. Родина, конечно, в разные моменты разной бывает, не только доброй и красивой. Но родина - это мы сами. Любить её - значит, любить себя, родственников и друзей. И если музей будет выглядеть убого, то и родина в представлении тех, кто придёт сюда, будет выглядеть так же. - Многие совершенно искренне говорят: «Зачем нам эти музейные деревяшки и черепки, это громкое слово «родина»? Где захотим - там и будем жить, главное, денег заработать на эту жизнь». - Потому что у нас мало что для них делается, их мало что держит. А затем, и сами они ничего делать не хотят. Но это не значит, что можно опускать руки. Вот в Китае во всех школах есть специальный музейный день, когда дети не учатся, а идут в музей. Смотрят, какие лачуги были 20 лет назад - и какие небоскрёбы сегодня. И наш музей полностью в образовательном процессе. Мы разработали программы от детского сада до 11-го класса. Чтобы ребёнок каждый год мог узнавать что-то новое, переосмысливать не просто школьную историю, географию, биологию, а собственную жизнь. И если мы заразили ребёнка на школьной экскурсии, ему понравилось что-то, то он и родителей притащит, и друзей приведёт - сравнивать, думать, делать. - А чем вы «заражаете»? И насколько каждый год увеличиваете коллекцию экспонатов? - По-разному - как правило, от 2 до 5 тыс. единиц хранения добавляем. Во-первых, археологические экспедиции привозят много материала. Во-вторых, природные экспедиции - у нас естественнонаучная история тоже хорошо представлена. Гербарии осыпаются - нужно обновлять. Люди уже не представляют, что растёт рядом с ними, многие травы, цветы уже исчезли. И только здесь можно увидеть эти растения. Это и чучела птиц и животных... - Некоторые считают чучела негуманным явлением. - Но их же не специально убивают, таксидермисты делают чучела из уже доживших, погибших естественной смертью зверей. За чучелами нужно ухаживать, проветривать, чистить, работать с химикатами. Целые лаборатории нужно содержать. Или, например, мы объявляли акцию «Подари советское» к столетию революции - нам несли полное оборудование квартир, гаражей, с мебелью, посудой. Это был, пожалуй, самый успешный год. - Вам нужно теперь шоу-рум делать, как в современных мебельных магазинах: показывать интерьеры квартир советского, да и других времён. - Нет, нам надо сделать несколько экспозиций: как мы пришли к 1917 году. Тем более в Красноярске тоже очень бурные события были, начиная с 1905 года. Не забыть XX век! - Но сейчас стараются революцию если не забыть, то не вспоминать лишний раз. - Как юбилейная дата подойдёт, так и революцию вспомнят, и 1612 год. К сожалению, люди у нас мыслят только юбилеями. Но XX век - наше ближайшее прошлое, источник нынешних проблем и успехов, материал для анализа, в том числе на бытовом уровне. И в музеях нужно отражать не страницы из учебников, а повседневную жизнь людей. У нас достаточно материалов о декабристах, купцах, революционерах. А я сейчас вам тайну приоткрою: хочу сделать проект «Путь к успеху». О тех, кто родился в 20-м веке, а в 21-м стал успешным, является активным членом гражданского общества, занимается благотворительностью. Я набрала таких 12 человек, с ними мы сейчас работаем, о них и расскажем. - А кто эти люди? - Пока это, конечно, секрет! Но результат серьёзной работы - выставку - устроим на пароходе «Св. Николай» в следующем году. Потому что у нас всё время пытались, да и пытаются, показать историю через краткий курс истории ВКП(б). А надо показывать историю отдельных людей, которые жили, думали, работали. Как пример - Юдинка с её народной историей купца и купечества. - Как вы сами оцениваете XX век: хорош он или плох? - В истории не бывает хороших времён. Очень многое из того времени идеализируется - от нашей дремучести. Потому что народ не знает, как тогда всё было, и не хочет знать! С 2004 года наступило время безудержного потребления: ухватить то, чего не было раньше: еду, машину, гаджет. И вдруг кончились новинки! И народ снова чем-то недоволен, хотя машинам тесно на дорогах, все одеты-разодеты, в супермаркетах полки ломятся. Но нет той духовной связи друг с другом, которая где-то на рубеже веков прервалась. А в XX веке люди шли к цели. Пусть она была ложной, но была: мы потерпим, но сделаем! И делали - и Магнитку, и Днепрогэс. Народ не жалели? Но почитайте Астафьева, он описал, как относились к народу и цари, и попы, и партия, - одинаково! - Так как же эту цель найти, если нынешний капиталистический мир кроме обогащения никаких целей не ставит? Разве что Китай про полёты на Марс мечтает на официальном уровне... - Думать надо. Это непросто - с нашим расслоением общества, ведь все видят, как богатым наплевать на остальных. Но не нужно забывать историю минувшего века! Возьмите события в Москве, эти комиссии избирательные на ровном месте создают проблемы. Ну зарегистрируйте вы всех, пусть народ сам выбирает, он ведь неглуп. Но воздвигают непонятные барьеры. А что дальше будет? Опять равнодушие, как перед революцией или развалом Союза? Самое ужасное общество - равнодушное. Даже с капиталистической точки зрения равнодушное общество очень быстро перестаёт хотеть потреблять, а значит, оно не производит прибыли, от него вообще никому пользы нет.
