Чем запомнился Вилли Токарев и что мы о нём не знаем

Музыкант Вилли Токарев известен многим в основном по своим разгульным эмигрантским песням, и наступившая 4 августа смерть артиста сделала «сиротами кабацкими» тысячи поклонников — от Татьяны Булановой, которая по собственному признанию, слушала шансонье с детства, до условного таксиста дяди Миши с Брайтона. На самом деле Токарева звали Вилен, то есть сокращённо «Владимир Ильич Ленин». В 1930-е годы было модно давать детям имена с зашифрованным в них революционным подтекстом. Будущий музыкант появился на свет 11 ноября 1934 года в семье кубанских казаков, проживавших в Адыгее. Уже в детские годы он стал интересоваться музыкой. Первый в его жизни концерт состоялся в 1940 году — тогда пятилетний Вилен с другими детьми исполнил перед жителями родного хутора Чернышёв казачьи песни, которые передавались из поколения в поколение. В 11 лет одно из стихотворений Токарева опубликовали в школьной стенгазете. Вирши, как вспоминал сам артист, были про то, как он потратил на билет в кинотеатр выданные мамой деньги для похода в магазин за хлебом. В то же время он научился играть на музыкальных инструментах, а чуть позже — сочинять мелодии. После переезда семьи Токаревых в дагестанский город Каспийск Вилен стал посещать уроки музыки, но уже в 13 лет устроился кочегаром на торговое судно и совершил первое в жизни кругосветное путешествие, побывав у берегов Китая, Европы и Африки. Затем была служба в Советской армии и переезд в Ленинград, где Токарев получил образование в музыкальном училище при консерватории имени Римского-Корсакова. Тогда же, в 1950-е, студент-контрабасист стал играть в «джазе» у Анатолия Кролла, и перспективы перед ним открывались такие, о которых многие не смели и мечтать. Мне посчастливилось работать в коллективе Анатолия Кролла, в симфоджазе Жана Татляна, в ансамбле Бориса Рычкова, аккомпанировавшем Гюлли Чохели и Марку Бернесу в ленинградском мюзик-холле «Белые ночи». Позже меня пригласили в ансамбль Александра Броневицкого «Дружба», где я пел с Эдитой Пьехой, — рассказывал Токарев в одном из интервью. Играя в ансамбле, Токарев стал автором текстов известных в 1960-1970-е годы эстрадных композиций. Так, например, в репертуаре Эдиты Пьехи появилась написанная им песня «Дождь», а у подзабытого сегодня певца и композитора Анатолия Королёва — «Кто виноват?». Несмотря на претенциозное (в духе одного из извечных русских вопросов) название, вторая песня на стихи Токарева была лирической зарисовкой. Но её выход в свет вызвал небольшой скандал. Песня Королёва впервые прозвучала в советском радиоэфире в одну из годовщин Октябрьской революции, несмотря на негласное требование «крутить» в этот день исключительно «серьёзную» и торжественную музыку. Когда Анатолий Королёв в 1980 году попал в автоаварию и получил серьёзные травмы, шансонье не бросил старого товарища в беде. Даже находясь на другом континенте Токарев оказывал певцу и композитору посильную поддержку вместе с упомянутым Александром Броневицким и Иосифом Кобзоном. «Сегодня он играет джаз, а завтра Родину продаст» — знаменитая поговорка про «музыку толстых» была не пустым словом, а руководством к действию. Гонения на стиляг и западные мотивы (хотя джаз — музыка угнетённых американских негров, которых СССР поддерживал) коснулись и Вилли Токарева, и ему пришлось переехать из Ленинграда в Мурманск. Живя некоторое время за полярным кругом, он оставил мощный след в местном фольклоре. Сегодня уже мало кто помнит песню 1970-годов «Мурманчаночка», которая в то время стала хитом на Кольском полуострове, в своего рода местный неформальный гимн превратилась и другая композиция — «Апатиты — заполярный городок». Но Заполярье явно не было тем местом, с которым музыкант собирался связывать свою дальнейшую судьбу, и в 1974 году Токарев эмигрировал в США. Что только ни делал Вилли в начале своей нью-йоркской жизни, мыл окна, убирал квартиры, перебирал библиотеку у какого-то миллионера, убирал в пекарне на Брайтоне, получая за это свежий хлеб и немного денег. Одно время он был помощником медсестры, служил курьером на Уолл-Стрит, откуда был уволен за незнание английского языка, — писал его американский биограф Альфред Тульчинский. Ещё Токарев работал почтальоном и таксистом, — словом, владел прозаическими для эмигранта профессиями. «Я тут в Америке уже четыре года, / Пожил во всех её известных городах. / Мне не понять её свободного народа, / Меня преследует за будущее страх», — поётся в посвящённой извозчику песне шансонье, первая пластинка которого в США вышла в 1979 году. Но мировую известность ему принёс второй альбом с говорящим названием «В шумном балагане», вышедший в 1981 году. Это была уже не скромная советская лирика, а своего рода констатация жизни вдалеке от родины, синтез генетического казачьего задора и кабацкой эстетики русской эмиграции с её весёлым декадансом. Заграничное творчество Токарева успешно легло на благодатную отечественную почву времён перестройки и постсоветских лет, когда миллионы вчерашних «совков» внезапно сами стали своеобразными «эмигрантами» из советской Валгаллы в неизвестном и опасном мире дикого рынка. Впервые Токарев прилетел на гастроли в СССР, ставшие триумфальными, в 1989 году по приглашению Госконцерта. Он отыграл около 70 концертов на забитых до отказа площадках всех уголков страны. В следующие приезды шансонье также собирал аншлаги, и, осознав исчезновение «эстетических разногласий» с ситуацией на родине, вернулся. В Москве он жил на широкую ногу, как и подобает актёру, воспевающему красивую и беззаботную жизнь. «Небоскрёбы, небоскрёбы, а я маленький такой» — одна из самых известных песен Токарева, в каком-то смысле стала руководством к действию и правилом жизни. Мэтр поселился в престижной сталинской высотке на Котельнической набережной, советском ответе небоскрёбам Нью-Йорка и Чикаго. Он также стал почётным жителем Таганского района. Столичные власти уже заявили о готовности увековечить память о Токареве и ждут предложений от горожан.