Отрывок из книги «Изобретая будущее» Ника Срничека и Алекса Уильямса

В издательстве Strelka Press вышел манифест популярных ультралевых интеллектуалов Ника Срничека и Алекса Уильямса. Они уверены, в будущем нам не придётся работать, ведь людей сменят роботы, а каждый человек будет получать безусловный базовый доход. Для этого необходимо взять контроль над будущим, чтобы побороть главный барьер — неолиберальную гегемонию. Strelka Mag публикует отрывок из книги «Изобретая будущее. Посткапитализм и мир без труда» о том, как захватывать власть нетрадиционными методами: c помощью городской инфраструктуры и социальных связей. что такое гегемония и кто её устанавливает? Изобретая будущее. Посткапитализм и мир без труда. Ник Срничек, Алекс Уильямс «Понятие гегемонии исходно возникло в качестве объяснения, почему обычные люди не восстают против капитализма. Согласно традиционному марксистскому нарративу, рабочие все яснее будут осознавать эксплуататорскую сущность капитализма и в конце концов организуются для его преодоления. Считалось, что капитализм создает все более поляризующийся мир, где рабочий класс противопоставлен капиталистам, и этот процесс лежит в основе политической стратегии, согласно которой организованный рабочий класс захватит контроль над государством революционными методами. Но уже к 1920-м годам стало ясно, что в западноевропейских демократиях этого не случится. Чем же защищены капитализм и интересы правящих классов в демократических обществах, где в целом неприемлемо грубое применение силы? Ответ итальянского марксиста Антонио Грамши состоял в том, что власть капитализма держится на гегемонии (введенное им понятие) — выстраивании согласия под диктовку определенной группы. Гегемонный проект организует «общественное мнение», которое превращает определенные взгляды конкретной группы в универсальный горизонт для всего общества. Таким образом гегемония позволяет некоторой группе вести общество и управлять им главным образом посредством согласия (как активного, так и пассивного), а не насилия. Это согласие достигается различными способами: формированием открытых политических альянсов с другими социальными группами; распространением культурных ценностей в поддержку определенного способа организации общества (например, трудовая этика, стимулируемая посредством медиа и образования); связью межклассовых интересов (например, трудящиеся становятся обеспеченнее, когда капиталистическая экономика на подъеме, даже если это означает массовое неравенство и разрушение окружающей среды); созданием технологий и инфраструктуры таким образом, чтобы они незаметно ограничивали социальные конфликты (например, расширение улиц препятствует сооружению баррикад во время уличных беспорядков). В широком, общем, смысле гегемония позволяет относительно небольшим группам капиталистов «возглавлять» целое общество даже тогда, когда их материальные интересы входят в противоречие с интересами большинства. Наконец, помимо обеспечения активной и пассивной поддержки, гегемонные проекты применяют и насильственные методы, такие как тюремное заключение, полицейское насилие и запугивание для нейтрализации тех слоев населения, которые нельзя подчинить другими способами. Все вместе эти меры позволяют небольшим группам воздействовать на то, в каком направлении движется общество, — иногда это делается благодаря достижению и применению государственной власти, но также и за её рамками. Последнее особенно важно, потому что гегемония — это не только стратегия правления для тех, кто находится у власти, но это также и стратегия по изменению общества для маргиналов. Проект контргегемонии позволяет маргинальным и угнетаемым группам изменять баланс сил в обществе и способствовать появлению нового общественного мнения. Отказ от гегемонии, таким образом, влечет отказ от базовой идеи завоевания и реализации власти и по сути равнозначен тому, чтобы сдаться на основном поле политической борьбы. И хотя часть левых явным образом поддерживают эту позицию, горизонталистские движения оказывались успешными тогда, когда они действовали как контргегемонная сила. Главный успех «Оккупай» — изменение публичного дискурса вокруг неравенства — лучший тому пример. Проект контргегемонии, таким образом, будет стремиться опрокинуть сложившийся набор альянсов, общественного мнения и управления по всеобщему согласию для того, чтобы установить новую гегемонию. Он будет готовить общественные условия для возникновения нового посттрудового мира и потребует масштабного подхода, который будет шире временных и локальных установок народной политики. Этот проект потребует мобилизации разных социальных групп, а значит, соединения разнообразных индивидуальных интересов в общем стремлении к посттрудовому обществу. Неолиберальная гегемония в Соединенных Штатах, например, смогла утвердиться благодаря объединению интересов экономических либералов с интересами социальных консерваторов. Это хрупкий, временами противоречивый союз, но именно он выявляет общие интересы в широких неолиберальных рамках, подчеркивая важность индивидуальной свободы. Кроме того, проекты контргегемонии действуют во всех областях — от государства до гражданского общества и материальной инфраструктуры. Это означает, что нужна целая серия действий: наращивание влияния в СМИ, попытка получить государственную власть, контроль за ключевыми секторами экономики и проектирование важнейших элементов инфраструктуры. Необходима эмпирическая и экспериментальная работа, чтобы идентифицировать те части этих разнообразных областей, которые подталкивают общество в текущем направлении. Хороший пример такой работы — общество «Мон Пелерин». Скрупулезно ознакомившись с тем механизмом, посредством которого кейнсианство функционировало в роли гегемона общественного мнения того времени, «Мон Пелерин» предприняло долгосрочную операцию по его разбору на составные части. На то, чтобы достичь окончательного результата, ушли десятилетия, и все это время общество было вынуждено совершать контргегемонные действия, чтобы продвигаться вперед. Такое долгосрочное мышление — существенная корректива к сегодняшней тенденции фокусироваться на непосредственном сопротивлении и ежедневных вспышках возмущения. Гегемония, однако, — это не одно лишь нематериальное оспаривание идей и ценностей. Идеологическая гегемония неолиберализма зиждется на ряде конкретных материальных воплощений — сюда традиционно относят смычку правящих кругов, медийные рамки и сеть неолиберальных аналитических центров. Как мы уже отмечали в своем обзоре неолиберального подъема, «Мон Пелерин» особенно преуспело в создании интеллектуальной инфраструктуры институтов и материальных каналов, необходимых для внедрения, воплощения и распространения своих взглядов. Сочетание социальных альянсов, стратегического мышления, идеологической работы и институтов создает возможность изменения публичного дискурса. Ключевой здесь оказывается идея «окна Овертона» — спектра идей и возможностей, которые могут «реалистически» обсуждаться политиками, публичными интеллектуалами и новостными медиа, а следовательно, приниматься общественным мнением. Общее окно реалистичных возможностей складывается из сложного комплекса причин: контроль ключевых узлов в прессе и вещании, относительное влияние поп-культуры, относительный баланс сил между профсоюзами и капиталистами, контроль над исполнительной властью и т. д. Окно Овертона, хотя и возникает на пересечении различных элементов, властно самостоятельно определять, какие траектории будущего будут приняты обществами и правительствами. Если нечто не признается «реалистичным», оно даже не попадет в дискуссию, а его сторонники будут лишены слова как «несерьезные». В этой системе можно оценить успех неолиберальных идей по тому, в какой степени они более тридцати лет задавали рамки возможного. И хотя большинство населения никогда нельзя было убедить в достоинствах ключевых моментов неолиберальной политики, активной поддержки от него и не требовалось. Последовательность неолиберальных администраций по всему миру в сочетании с работой сети аналитических центров и в значительной степени правоориентированных медиа повлияли на спектр возможностей таким образом, что даже самые умеренные социалистические подходы оказались исключены из него. Таким образом гегемония неолиберальных идей сделала возможным осуществление властных полномочий без того, чтобы непременно задействовать исполнительную власть государства. Если окно возможностей несложно дальше расширить вправо, уже не так важно, находятся ли у власти правые правительства, — и Республиканская партия США последние пару десятилетий последовательно это эксплуатирует, часто к удивлению леволиберального фланга. Идеологическая гегемония, как мы ее представляем, не состоит в том, чтобы строго придерживаться линии партии в отношении возможных тем дискуссии. Простое выдвижение левой повестки и левых категорий мысли на заметные позиции уже было бы значительным шагом вперед». как гегемония влияет на города? «Хотя гегемония часто понимается как нечто из области идей, ценностей и прочих нематериальных аспектов общества, в действительности у нее есть и материальная сторона. Физические инфраструктурные конструкции нашего мира оказывают серьезное гегемонное влияние на общества, навязывая образ жизни без прямого насилия. Так, например, Дэвид Харви писал в отношении городской инфраструктуры, что «проекты, касающиеся того, чего мы хотим от наших городов… это проекты человеческих возможностей: кем мы хотим или, что, возможно, даже точнее, кем мы не хотим стать». Инфраструктура пригородов в Соединенных Штатах была построена с явным намерением изолировать и индивидуализировать существующие сети солидарности, внедрить гендерно-дифференцированное разделение между частным и общественным в форме односемейных домохозяйств. Точно так же экономические инфраструктурные конструкции призваны определенным образом менять и моделировать поведение человека. Техническая инфраструктура часто разрабатывается как в экономических, так и в политических целях. Например, глобальные системы поставок «точно в срок» экономически рентабельны при капитализме, но они также оказываются крайне эффективными в борьбе с властью профсоюзов. Другими словами, гегемония, или правление посредством выстраивания согласия, является столь же материальной силой, сколь и социальной. Она заложена в человеческое сознание, в социальную и политическую организацию, в индивидуальные технологии и искусственную среду обитания. И в то время как общественные гегемонные силы нужно постоянно поддерживать, материализованные аспекты гегемонии вызывают импульс, который длится еще долгое время после того, как они были созданы. Когда инфраструктурная конструкция уже создана, ее сложно устранить или преобразовать, как бы ни менялась политическая ситуация. Прямо сейчас мы сталкиваемся с этой проблемой в случае инфраструктуры, выстроенной вокруг ископаемого сырья. Наши экономики основаны на производстве, распространении и потреблении угля, нефти и газа, что делает колоссально сложным переход к низкоуглеродной экономике. Оборотная сторона этой проблемы, впрочем, состоит в том, что если посткапиталистическая инфраструктура займет свое место, то от нее столь же трудно будет отойти, как бы того ни хотели реакционные силы. Технологии и технологическая инфраструктура, таким образом, одновременно составляют серьезное препятствие для преодоления капиталистического способа производства и обеспечивают потенциальную долговечность его альтернативе. Именно поэтому, например, недостаточно организовать массовое народное движение против текущих форм капитализма. Без нового подхода к таким вещам, как технологии производства и дистрибуции, любое социальное движение будет отброшено назад к капиталистическим практикам». как с этим бороться? «Следовательно, левым следует разрабатывать социотехническую гегемонию: как в области идей и идеологии, так и в области материальной инфраструктуры. В самом широком смысле целью подобной стратегии будет перевод имеющейся технической, экономической, социальной, политической и производственной гегемонии в новую точку равновесия за рамками навязанного наемного труда. Это потребует долгосрочной экспериментальной практики на многих фронтах. Проект гегемонии, таким образом, предлагает обществу комплексный новый порядок, возникающий в результате взаимодействия различных практик. Некоторые сочетания социальных практик ведут к нестабильности, но другие тяготеют к более стабильным (если не прямо статичным) исходам. В данном контексте политика гегемонии — это работа, которая ведет к обретению новой точки относительной стабильности — или движению по направлению к ней — среди разнообразия общественных субсистем, от государственной политики национального уровня до экономики, от борьбы идей и идеологий до разных технологических модусов. Тот режим, который возникает в результате взаимодействия этих разных сфер, является гегемонией, которая ограничивает одни определенные виды действий и способствует другим. Далее в этой главе мы рассмотрим три возможных канала, по которым следует вести борьбу: плюрализацию экономики, создание утопических нарративов и переориентацию технологий. Это, разумеется, не исчерпывает возможные направления атаки, но определяет потенциально продуктивные точки, в которых стоит сосредоточить ресурсы».