Пять лет без права переписки: чего могут добиться через избиркомы и суды снятые кандидаты

На выборах в Мосгордуму, которые пройдут 8 сентября и определят состав столичного парламента на 5 лет, зарегистрировали 233 кандидата, отказали – 57 (18 человек были выдвинуты партиями, 39 – самовыдвиженцы). Среди тех, кого окружные избирательные комиссии (ОИК) не зарегистрировали из-за недопустимо высокого количества бракованных подписей избирателей, оказались представители демократической оппозиции — бывший депутат Госдумы Дмитрий Гудков (5 округ), юристы ФБК Любовь Соболь (43 округ) и Иван Жданов (8 округ), глава совета депутатов Красносельского муниципального округа Илья Яшин (45 округ). Почему не зарегистрировали? Основные причины отбраковки подписей — претензии графологов к тому, что даты в подписных листах проставлены не самими избирателями, а ФИО и адреса граждан из подписных листов не соответствуют данным базы МВД. Например, у Дмитрия Гудкова из 1073 недействительных подписей графологи усомнились в 499, а с базой МВД не сошлись данные 390 автографов. Из этих 390 подписей — 96 автографов оказались недействительными из-за того, что в базе МВД их искали с ошибками, говорит Гудков. Например, «Янушевич Борис Дмитревич», «Туркова Наталья Алескандровна», «Генова Мария Михайлович». Эти «ошибки» ввода кандидат видит, так как ФИО именно в таком виде указаны в итоговом протоколе рабочей группы, которая проверяла подписи и признавала их недействительными. В оставшихся 294 подписях МВД нашли ошибки в адресе, при этом даже не уточнив, в чем именно они заключаются, говорит Гудков. Чтобы отбить эти «ошибки», команда кандидата начала обзванивать людей и уточнять у них их адреса. Пока удалось поговорить с примерно 40 из 294 гражданами, которые подтвердили адрес именно в том виде, как он значится в подписных листах Гудкова. К жалобе Гудкова в Мосгоризбирком (МГИК) приложены 165 заявлений граждан о том, что они собственноручно проставляли даты в подписных листах – так кандидат намерен опровергнуть экспертизу графологов. Гудков говорит, что 165 заявлений было на момент оформления жалобы в комиссию, сейчас их уже около 200 и граждан продолжают искать. У Ивана Жданова рабочая группа ОИК признала недействительными 1212 подписей. Из них 572 автографа забраковали графологи, 458 подписей не сошлись в базой МВД, сказал Forbes Жданов. Из 458 недействительных автографов ошибка ввода у 93 подписей, по остальным — 365 претензии МВД не разъяснены. Жалоба Жданова в МГИК расписана на 68 листах и состоит из разбора каждой подписи, признанной недействительной. К документу приложены, по словам кандидата, 7 заявлений и 10 видеообращений граждан, подтверждающих, что они сами проставляли даты в подписных листах, а также 10 ксерокопий паспортов, доказыющих, что данные этих избирателей соответствуют сведениям о них, указанных в подписных листах кандидата. Жданов говорит, что «задача стоит доказать ошибочность графологической экспертизы как таковой — для этого десятка заявлений достаточно, их не нужно собирать несколько сотен». Копии паспортов штаб Жданова продолжает собирать и говорит, что к моменту обращения в ЦИК их будет больше. Обращаться в ЦИК кандидаты будут в том случае, если МГИК не удовлетворит их жалобу и не обяжет ОИК их зарегистрировать. Глава МГИК Валентин Горбунов сказал Forbes, что жалобы Гудкова и Жданова комиссия получила, они будут рассмотрены в течение 10 дней, после чего состоится заседание МГИК, где будет принято решение о восстановлении кандидатов или отказе в этом. Любовь Соболь только в пятницу вечером смогла подать жалобу в МГИК. По ее словам, изначально рабочая группа, которая проверяла ее подписные листы, недействительными признала 725 автографов. На заседании ОИК, где принималось решение об отказе ей в регистрации, недействительными оказались только 712 подписей. Как писала Соболь в своих соцсетях, по итогам проверки подписей рабочей группой недействительными были признаны подписи журналиста и муниципального депутата Илья Азара и актера Михаила Ширвиндта. О том, что его подпись признали недействительной, в соцсетях сообщил и сам Азар. Однако 16 июля МГИК разместил на своем сайте сообщение о том, что подписи Азара и Ширвиндта за Соболь признаны действительными, «вопреки сообщениям в соцсетях». Сама Соболь говорит, что подтвердить это невозможно, потому что «из изначально забракованных графологами 615 подписей в итоговую ведомость попали только 398, но список этих фамилий мне не дают». Именно это, по ее словам, не дает ей возможность обратиться в МГИК. Каковы перспективы? Сопредседатель движения «Голос» Григорий Мельконьянц говорит, что претензии графологов и МВД к подписям как технология используются давно и часто для отказа в регистрации кандидатам. «Сама методика графологической экспертизы подписных листов официально не принята, проводится экспертами в спешке, произвольно, а все из-за того, что им не требуется подкреплять свой вердикт доказательствами и что за ошибки не предусмотрено никакой ответственности», — говорит Мельконьянц. Несмотря на это, по словам сопредседателя «Голоса», заключения графологов и для комиссий, и для судов являются более значимыми, чем заявления граждан, которые может представить кандидат. Почерковеды воспринимаются судами, прокуратурой и избиркомами как высококвалифицированные специалисты, и у комиссии или суда нет оснований ставить их знания под сомнения, говорит президент Ассоциации политических юристов Роман Смирнов. Но, по словам Мельконьянца, все это не значит, что перспектив для восстановления у кандидатов нет: «За считанные дни кандидаты должны успеть к своим жалобам собрать заявления граждан, подтверждающих, что они собственноручно проставляли дату и подпись в листах. Или же успеть представить ксерокопии паспортов избирателей с адресом прописки, если речь идет о претензиях МВД. А для этого нужно искать избирателей, кто-то из них мог уехать в отпуск, кто-то может оказаться не готов копировать паспорт и писать такие заявления». Смирнов считает, что заявления вряд ли помогут: «Для подтверждения таких фактов одного заявления недостаточно, нужно проводить опрос, фиксировать показания этих подписантов. У избирательной комиссии таких процессуальных полномочий нет, есть только у суда. Но суд, как правило, на такого рода свидетельства тоже не реагирует. Нужно собрать доказательства и оформить их надлежащим образом, убедив суд в том, что квалификация почерковеда сомнительна, его выводы носят вероятностный характер, а заявления граждан о том, что это они подписывали листы, должно быть признано необходимым и допустимым доказательством. Сделать это очень сложно». Любовь Соболь говорит, что ОИК уже поставила под сомнение заключение графологов, потому что из 615 забракованных ими подписей в итоговый протокол включили только 398. «Непонятно, на каком основании не включили остальные? Тогда надо всю экспертизу ставить под сомнение», —заявила Forbes Соболь. По словам Романа Смирнова, сложно доказать и тот факт, что ФИО граждан якобы специально вбивались в базу МВД с ошибками. Григорий Мельконьянц обращает внимание, что несовпадения данных из подписных листов с базой МВД возможно не только из-за ошибок оцифровки данных при вводе, но и из-за неточностей в самой базе: «Например, человек мог только что переехать и получить регистрацию, в его паспорте есть соответствующий штамп, но в базе МВД он может числиться еще по старому адресу». Роман Смирнов поясняет, что оспаривание отказа в регистрации возможно как в вышестоящих избиркомах, так и в суде, но обращение в суд приостанавливает возможность рассмотрения жалоб в комиссиях: «Бывает, что суд принимает спорные и неоднозначные решения, но правовых шансов восстановиться на выборах по решению суда, гораздо больше». Мельконьянц говорит, что российские суды не очень часто восстанавливают кандидатов на выборах. По его словам, ему неизвестно, чтобы подобного рода дела доходили до международных судов. Мельконьянц допускает, что некоторым кандидатам удастся отбить часть подписей, но этого количества может оказаться недостаточно для регистрации.