Die Welt (Германия): Москва преследует капитал

И пусть в конце никто не говорит, что Владимир Путин якобы ничего не знал. Пусть никто не говорит, что всю ответственность несут его подчиненные. Ведь Путин уже много лет сам говорит о «разрушении делового климата в России», о том, что преследование предпринимателей и отъем и уничтожение их бизнеса — настоящий бич. Почти половина из десятков тысяч уголовных дел, заведенных против предпринимателей, прекращаются до суда. А недавно Путин сказал: «Это значит, что возбуждали кое-как или по непонятным соображениям». Ситуация, в которой в России находятся представители бизнеса, уже много лет весьма шаткая. Однако в последнее время атаки на них, прежде всего на настоящих олигархов, достигли невиданного размаха — хотя сам Путин постоянно говорит, что правоохранительные органы должны действовать менее жестко. Последним вопиющим случаем стало дело, заведенное против Сергея Петрова. Имея личное состояние порядка 900 миллионов евро, он находится на 114 месте российского списка Forbes. 65-летний Петров — один из немногих крупных российских предпринимателей, разбогатевших на чем-то ином, кроме энергетического сектора. А еще он, наряду с Михаилом Ходорковским, десять лет проведшим в заключении, является почти единственным магнатом, никогда не скрывавшим, что находится в оппозиции к Путину. Раньше Петров, будучи военным летчиком, был уволен из рядов ВВС за антисоветскую пропаганду. А 5 августа 1991 года, когда Путин сам еще был офицером КГБ, он зарегистрировал автосалон «Рольф», став первым крупным импортером автомобилей, число сотрудников которого сейчас насчитывает около 15 тысяч человек. В 2007 году он стал депутатом Государственной Думы, а в 2014 году — одним из четырех депутатов, проголосовавших против аннексии Крыма. Но это сопротивление не осталось без последствий. 27 июня 2019 года состоялся обыск в 29 офисах, а также в квартирах сотрудников «Рольфа». Один из менеджеров оказался под домашним арестом. Петрова, с 2016 года проживающего в Австрии, обвиняют в том, что он в 2014 году, продав по завышенной цене акции дочерней компании «Рольфа» за 3,9 миллиарда рублей (около 55 миллионов долларов), вывел денежные средства за рубеж. В России за это предусмотрено наказание в виде лишения свободы сроком от пяти до десяти лет. Соответствующая статья в российском Уголовном кодексе появилась лишь в 2013 году, но с прошлого года ее применяют весьма активно. «Если цена кому-то не нравится, за это можно отправиться в тюрьму», — сказал по этому поводу Дмитрий Костальгин из адвокатской конторы Taxadvisor. По его словам, если среднестатистическому гражданину, чем-то не угодившему правоохранительным органам, могут подбросить наркотики, то предпринимателей обвиняют в международных финансовых махинациях. Сам Петров дает понять, что готов бороться, и уже заявил, что цена продажи акций, вопреки утверждениям представителей спецслужб, была справедливой. По его словам, на момент сделки власти не ставили цену под сомнение. «Честно говоря, я ожидал такую атаку, — признался он в интервью нашему изданию. — Возможно, она связана с тем, что я когда-то помогал Навальному». Российский адвокат Алексей Навальный считается главным оппозиционным политиком и борцом с коррупцией в России. Но для того, чтобы попасть в поле зрения правоохранительных органов, в России даже не обязательно быть оппозиционером. Ввиду слабости национальной экономики спецслужба ФСБ опасается за свой имидж после либерализации, благоприятной для деловых кругов, сказал заместитель руководителя Центра политических технологий Алексей Макаркин в интервью нашей газете. «Ни один предприниматель не является неуязвимым. И его политическая лояльность не играет при этом никакой роли». Это чувство, определенно, знакомо Давиду Якобашвили. После распада СССР он, грузин по национальности, владеющий пятью языками и имеющий личное состояние около 750 миллионов долларов, совместно с деловым партнером основал концерн «Вимм-Билль-Данн». Позднее, после выхода на биржу, его совладельцем стал французский гигант «Данон» (Danone), а в 2011 году компания за 5,7 миллиарда долларов была продана PepsiCo — эта сделка стала крупнейшей иностранной инвестицией в России за пределами энергетического сектора. Сейчас Якобашвили, член Российского союза промышленников и предпринимателей, отвечающий за отношения с США, владеет компанией, занимающейся нефтяной торговлей, и многочисленными земельными угодьями. Кроме того, в Москве он основал музей, в котором собрана коллекция из 20 тысяч старинных часов и музыкальных инструментов. 18 июня этого года к Якобашвили пришли незваные гости — представители ФСБ — под предлогом расследования некоего дела о мошенничестве. В этой ситуации спецслужба отреагировала на заявление бывшего делового партнера бизнесмена. Финансовый омбудсмен Борис Титов открыто усомнился в обвинениях против Якобашвили и выступил в его защиту. Сам же предприниматель заявил, что в России происходят вещи, которые никак нельзя назвать «адекватными». Возможно, Якобашвили догадывался, что ситуация может сложиться подобным образом — в марте он уехал во Францию и пока не планирует возвращаться в Россию. Ситуации, в которые попали Сергей Петров и Давид Якобашвили, симптоматичны: в России предприниматели вынуждены бояться, а в этом году положение только ухудшается. В одном лишь первом полугодии нападкам подверглись шесть известных бизнесменов. В феврале был задержан американец Майкл Калви, основатель российской инвестиционной компании «Бэринг Восток» (Baring Vostok). Сейчас он находится под домашним арестом. На это дело о якобы мошенничестве был вынужден отреагировать даже Кремль. Пресс-секретарь президента Путина выразил надежду, что Калви вскоре будет отпущен на свободу. Шокирующим для всей страны стало также задержание предпринимателя Михаила Абызова, который когда-то даже был советником Путина и министром. Российские предприниматели знают, что многие люди их ненавидят — хотя бы просто потому, что в стране до сих пор велико советское наследие, а в СССР всегда были враждебно настроены к любой предпринимательской деятельности. Тот факт, что Путину удается представлять первые шаги в направлении рыночной экономики и демократии, которые страна делала в 1990-х годах, как «хаос», еще больше дискредитирует их. Конечно, некоторые олигархи, заработавшие состояние в первые годы после распада СССР, не всегда брали на себя ответственность за провалившиеся экономические реформы, которая в «переходные» годы, когда они были способны стабилизировать ситуацию, лежала, в частности, на них. Но сейчас ключевые роли давно уже играют выходцы из спецслужб, армии и полиции, являющиеся «своими людьми» для Путина, который сам вышел из этих кругов и стоит на вершине власти в стране. Они давно уже взяли верх в споре с либеральными силами, и теперь ФСБ все чаще атакует предпринимателей самостоятельно. «У нас есть две группы элит», — сказал недавно в интервью нашему изданию по поводу российского общества Сергей Караганов, бывший советник президента Бориса Ельцина и нынешний декан Московской высшей школы экономики, работавший когда-то над геополитической стратегией Путина. Одна из этих групп — «так называемые либералы, которые несут ответственность за экономический крах 1990-х годов, но не желают признавать свои ошибки». Вторая группа — люди, появившиеся в 2000-х годах, «которые хотят оставить все как есть, не желая рисковать. Элита опасается революции, как это произошло в 1917 или в 1991 году». Нынешняя ситуация чем-то напоминает 1984 год — времена накануне «перестройки», сказал, в свою очередь, политолог Макаркин. «Цены на нефть обрушились, рост экономики застопорился, экономических перспектив не было, в отношениях с Западом было много конфликтов, а население было все больше недовольно социальной и экономической ситуацией в стране. Тогдашние лейтенанты спецслужб теперь доросли до генералов. А поскольку они считают реформы, начатые в 1985 году Михаилом Горбачевым, исторической ошибкой, сейчас они пытаются избежать аналогичных ошибок». Конечно, сейчас, спустя 34 года, совсем другие времена — и с нападками на предпринимателей вполне сочетается тот факт, что органы государственной безопасности сами давно занимаются бизнесом. Тот, кто, будучи частным предпринимателем, хочет оставаться в игре или избавиться от конкурентов или партнеров, нередко вынужден идти на контакт с вышеупомянутыми генералами, продолжил Макаркин. «Так по крайней мере шансы на успех будут выше», — считает он. Впрочем, это, равно как и политическую лояльность, никак нельзя назвать гарантией успеха. «Я, по крайней мере, понимаю, почему на меня «наехали». — сказал оппозиционный автодилер Петров. — А те, кто лоялен к власти, вообще не знают этих причин».