«Тенор может всё». Константин Черных - о том, как учитель стал артистом

Недавно 25-летие творческой деятельности отметил солист-вокалист Константин Черных. Он рассказал корреспонденту «АиФ в Омске», как школьный учитель стал артистом музыкального театра, зачем на спектаклях падают камины и сложно ли певцу танцевать в балете. В возрасте Христа Светлана Казанцева, Аиф в Омске: Константин Александрович, вы начали профессионально петь довольно поздно. Каким был ваш путь в музыку? Константин Черных: Я на сцене с шести лет, пением занимался с раннего детства. В подростковом возрасте петь перестал, а потом, в 1978 году, когда учился в пединституте на факультете иностранных языков, услышал, как поёт моя однокурсница в конкурсе художественной самодеятельности. Это была песня Леля из оперы Римского-Корсакова «Снегурочка». Для меня это стало потрясением, и я захотел снова петь. Начал заниматься вокалом, после окончания вуза стал работать в школе, пел в хоре Дома учителя. Через три года у меня развился полный теноровый диапазон. В 1990 году вышло постановление совета министров СССР о том, что граждане после 27 лет могут обучаться в средних специальных учебных заведениях, и я круто изменил свою жизнь: ушёл из школы с должности завуча и поступил в музыкальное училище им. Шебалина на вокальное отделение. - Вы пришли в Шебалинку состоявшимся педагогом и снова сели за парту. Не коробило, что вас, профессионала, ещё чему-то учат? - Как раз потому, что я сам учитель, очень хорошо понимал педагогов. Мне было 33 года, я знал, что это моё последнее образование и единственное музыкальное, другого не будет. Нужно было выставить приоритеты: либо получить профессию, либо уйти ни с чем. - В музыкальном театре главный диктатор - тип голоса, от него зависит выбор ролей. Какие возможности даёт ваш голос? Какие есть ограничения? - Тенор ограничений не имеет. За 25 лет службы в театре мне приходилось быть и на басовых ролях, и на теноровых, и на баритональных. Тенор может всё - мы «универсальные солдаты». Я доволен тем, каким голосом меня наградила природа. «Мне помогает содержать голос Чёрное море - накопленных за месяц отдыха сил хватает на три года». - Вы посвятили сцене Омского музыкального театра 25 лет. Какое своё достижение считаете самым успешным? - Одной из значимых для меня была роль графа Нурина в оперетте «Гусарская баллада». Я был единственным её исполнителем на протяжении 12 лет. Дальше была роль Зупана в «Марице», это произошло вопреки моему желанию: я хотел играть в спектакле «Баядера» Наполеончика. Мой Зупан получил массу лестных отзывов, но я-то хотел сыграть Наполеона Сен-Клоша! - Зупан не стал вам дорог, хотя вы его великолепно отыграли. А какая роль именно ваша? - Это пан Быковский в спектакле «Паулинка». Я снова был единственным её исполнителем и получал от игры колоссальное удовольствие. Также мне очень нравится роль дона Мендосы в «Доротее». Она досталась мне случайно - был срочный ввод. К слову, для меня такие вводы - это нормально, подавляющее количество моих ролей именно вводные. - Вы упоминали, что зачастую были единственным исполнителем партии. Это значит, в случае чего даже заболеть нельзя. Сложно ли содержать голос, если он так нещадно эксплуатируется? - Сложно, тем более я не умею беречься. Были моменты, когда голос отказывал, приходилось лечиться, давать отдыхать голосовым связкам. Мне помогает содержать голос Чёрное море - накопленных за месяц отдыха сил хватает на три года. - Помните свой первый выход на сцену? - Я его запомнил на всю жизнь - такое не забывается. Играли спектакль «Забывчивый жених», где у меня был эпизод: в одном из действий должен был пробежать по сцене с мешками и красиво упасть. Я был молод и горяч - побежал, упал... Откуда я мог знать, что покрытие сцены через плотную ткань брюк может «сжечь» кожу на коленях?! Они заживали полгода... - Забавные курьёзы на цене происходили? - Обязательно. Один из них: в санатории «Колос» играли спектакль «Моя жена - лгунья». Мой выход - я стою за камином, меня не видно, имитирую звук шагов - и камин падает на сцену, так как оказался не закреплён. Мои слова: «Привет, Кэти. Что с тобой?» Актриса смотрит на меня огромными глазами, в которых плещется ужас, и переспрашивает: «Что со мной?» И я говорю: «Опять ремонт?» После этого мы продолжили играть спектакль как ни в чём не бывало, рабочие сцены быстро восстановили камин. - В музыкальном театре солисту-вокалисту обязательно нужно уметь танцевать? - Это необходимый навык. И чем лучше двигаешься, тем более востребован. Можно даже принимать участие в балетных номерах. - Вы танцевали в балете? - Случалось. В «Жизели» исполнил партию герцога. Второй мой выход состоялся в балете «Дон Кихот» - в массовке изображал ангела. Третий балет - «Мост Ватерлоо», в котором танцевал партию сутенёра. От английского до идиша - Вы знаете четыре иностранных языка, причём не в рамках школьной программы. Откуда такая любовь к языкам? - Всё началось в пятом классе, когда я начал изучать английский язык. У меня был потрясающий педагог - заслуженный учитель РСФСР Мария Андреевна Давыдова. Я влюбился в неё и язык. С 12 лет я знал, что стану учителем английского языка. В вузе выучил немецкий язык, в музыкальном училище - итальянский. Идиш изучил почти случайно - в 2001 году меня пригласили солистом в Клезмерский ансамбль (в его репертуаре национальные еврейские песни. - Ред.), в котором я задержался на 15 лет. - Вы до сих пор там? - Нет, наши пути разошлись в 2016 году, но я вспоминаю этот ансамбль с большой теплотой. За 15 лет было сделано очень много интересных музыкальных программ. Помимо этого, у меня прошло 20 сольных концертов на сцене музея им. Врубеля. Но надо было двигаться дальше - сейчас я занят в проектах Омской филармонии. - С хором политехнического института вы записали пластинку - «Реквием» Моцарта... - Да, это была целая история. Когда учился в Шебалинке, меня пригласили исполнить теноровую партию в «Реквиеме» Моцарта в сопровождении симфонического оркестра. Запись этого произведения на радио стала третьей из растиражированных в Советском Союзе. В соло мне отказали, но я всё же спел: солист не смог вытянуть партию в одной из частей произведения, а у меня она получилось с первого дубля. - Вы на сцене 25 лет, накоплен большой опыт. Хочется им поделиться? Преподаёте вокал? - У меня нет потребности преподавать - 10 лет работы в школе и 30 лет в вузе оказалось достаточно. Будучи артистом музыкального театра, я не переставал преподавать - вёл курс синхронного перевода в вузе. Сейчас достаточно того, что я концертмейстер на факультете искусств ОмГУ. - У вас насыщенная событиями жизнь. Никогда не уставали настолько, что хотелось всё бросить? - Нет. Служба в театре - это одно, проекты в музее Врубеля - другое, вуз - третье. Всё это - хорошая поддержка личного репертуара и формы. - Как отвлекаетесь от ра­боты? - Пишу стихи, но только когда мне это необходимо. К примеру, на 10-летие своей творческой деятельности сделал программу, номера в которой соединялись стихотворениями. Долго не мог подобрать нужные тексты и в конце концов решил написать сам. Получилось 10 сонетов. Мне казалось, что сделал это за 30 минут, а на самом деле прошло пять часов. Это не настоящая поэзия - просто рифмоплётство. Вне сцены я занимаюсь внуком - «работаю» дедушкой. - Внук поёт? - Поёт с двух лет, сейчас ему девять. Причём у него уже есть серьёзная работа на сцене музыкального театра - партия в мюзикле «Алые паруса».