Спасибо!

Леонид Бажанов, лауреат премии «Инновация» во внеконкурсной номинации «За вклад в развитие современного искусства России». Когда-то я работал в Государственном центре современного искусства, и тогда это [награждение] сочли бы коррупцией. Теперь я не работаю там, и мне дали приз. Мне приятно, что это происходит здесь, в Нижнем Новгороде, в Горьком. Когда-то, в 1965 году, здесь, на Стрелке, я купался со своими друзьями и думал о современном искусстве в России. Со мной были [искусствовед] Боря Космолинский, которого уже нет в живых, кто-то еще, и в Горьком тогда жил такой художник [Олег] Бордей. Не знаю, помнят ли его здесь, но я счастлив после стольких лет назвать его имя. И конечно, речь сейчас идет не обо мне, а об Ане Гор, Лене Цветаевой, обо всех директорах и сотрудниках филиалов Государственного центре современного искусства. Видимо, за это меня и ценят. Дело не в том, что мы сделали Государственный центр современного искусства, который сейчас пребывает в таком руинированном состоянии. Дело в том, что возникло потрясающее сообщество, которое понимает, что такое современное искусство. Это сообщество я сегодня увидел здесь, в Арсенале, — массу замечательных лиц, массу замечательных людей; чудесные, талантливые, образованные люди. И я верю, что в России — еще не скоро, но… — современное искусство будет представлено достойно, будет поддержано, будет понято властью, государством и народом — публикой, обществом. Я абсолютно в этом уверен. Спасибо за эту чудесную штуку! И последнее: конечно, это все же коррумпированная ситуация — то, что я получил приз. Потому что практически все члены жюри — мои друзья. {gallery#389} Валентин Дьяконов, лауреат премии «Инновация» в номинации «Кураторский проект» за выставку «Ткань процветания» (кураторы Ярослав Воловод, Валентин Дьяконов, Екатерина Лазарева, Музей современного искусства «Гараж», Москва, 2018 год). Очень приятно и, за неимением лучшего слова, уместно получить «Инновацию» именно в Нижнем Новгороде. Здесь, по крайней мере в рамках выставочной политики Арсенала, вовсю происходят два процесса, которые можно назвать ключевыми для «Ткани процветания», — децентрализация и сотрудничество. «Ткань» пыталась, в довольно скромном масштабе, подчеркнуть равенство голосов из центра и с периферии по отношению к макропроцессам производства и циркуляции одежды (а следовательно, и идентичности). Одежда и идентичность есть у всех, а уровень рефлексии по поводу того и другого выше там, куда стягиваются экономические силы и происходит финальный дележ ресурсов. Это не значит, что вне таких центров пропадают голоса. Так что нашей задачей было создание выставки центробежной, как премия «Инновация». Сотрудничество лично для меня — это практика, впервые осознанная в Нижнем Новгороде, в ходе подготовки выставки «Простые чувства» вместе с Алисой Савицкой, Анастасией Полозовой и Алексеем Корси. Этот опыт структурировал и подход к «Ткани процветания», выставке без окончательного авторства, где каждый участник, включенный в процесс, влиял на конечный результат «неизвестным науке способом». Без Анастасии Потемкиной, нашего архитектора, у выставки не было бы уникального меланхолического ландшафта, который мы определили как «грустный ритейл». Екатерина Савченко и Евгения Боченкова, наши менеджеры, чутко реагировали на любые перемены и относились к ним с пониманием. Само собой, больше всего разговоров, сомнений, фундаментальных решений и идей-однодневок циркулировало между тремя кураторами, и каждый из нас проявлял достаточную гибкость и внимательность. Ну и конечно, важна отзывчивость институции, где многие становятся не только сотрудниками, но и соратниками проектов, над которыми работают. Я никогда не забуду тот момент, когда на монтаже прошелся по выставке, готовой процентов на пятьдесят, и вдруг почувствовал, что ее художественная масса намного превышает мои скромные знания и навыки. Это как в детстве, когда сосед просит тебя толкнуть заглохший «Москвич», и поначалу автомобиль еле катится, но в один неуловимый момент сосед уже открывает на ходу дверь, жмет сцепление и запускает мотор. Дальше машина едет сама, и это вызывает чувство ошеломляющего удовлетворения. Я очень рад, что наш «Москвич» доехал до Нижнего и вернется домой не с пустыми руками. {gallery#390} Владимир Селезнев, лауреат премии «Инновация» в номинации «Художник года» за выставку-ретроспективу «Иногда кратчайший путь — самый длинный» в Арт-галерее Ельцин Центра в Екатеринбурге. К сведению жюри — у меня были другие фавориты в этой номинации. Спасибо Свете Шуваевой за чудо, которое она явила мне, когда я был на ее выставке «Последние квартиры с видом на озеро» в ММОМА, спасибо Андрею Сяйлеву за многолетнюю дружбу, поддержку и общение, спасибо Александре Конниковой, Анне Кравченко и Егору Крафту, другим номинантам за достойную конкуренцию. Но так сошлись звезды. Несмотря на то что я уже получил в этом году Премию Сергея Курехина в кураторской номинации, увернуться от «Инновации» у меня не было никакой возможности. Как говорит мой астролог, в моей солярной карте десятый дом карьеры соединился с домом личности — обстоятельства сами тащат наверх, даже делать ничего не надо. А это значит, что, к сожалению, у моих соперников практически не было шансов. За нежнейший монтаж выставки спасибо команде нижегородского «Арсенала» — директору Анне Марковне Гор, куратору выставки Алисе Савицкой, ассистенту куратора Анне Большем, хранителям ГЦСИ Кате Ефимовой и Даше Коноваловой, Саше и его бригаде монтажников. Нижегородской погоде спасибо за непередаваемую атмосферу, благодаря которой эта церемония запомнится навсегда. Спасибо городу бесов, друзья, я чувствовал вашу поддержку. Ура, Урал! {gallery#391} Елена Ищенко, лауреат премии «Инновация» в номинации «Региональный проект» за выставку «Суперобложка» (кураторы Елена Ищенко, Денис Яковлев. Центр современного искусства «Типография», Краснодар, 2018 год). Премия стала для меня неожиданностью: мне нравились все номинанты и особенно посвященный исследованию ориентализма в контексте России и мира проект «Метагеография» Коли Смирнова и Кирилла Светлякова, который они делали в «Заре» во Владивостоке. Наш проект «Суперобложка» был посвящен фотокнигам и вырос из желания включить современную фотографию в контекст современного искусства на локальном уровне, в Краснодаре, где очень развито фотографическое сообщество, где многие годы существует фестиваль PhotoVisa, но где фотография и современное искусство развиваются порознь, почти не пересекаясь, и многие из тех, кто занимается интересными фотографическими проектами, до сих пор считают территорию современного искусства непонятной и неинтересной. Мы подумали, что фотокнига — это идеальный формат для того, чтобы привлечь внимание обеих сторон. И кажется, нам это удалось. За это я хочу поблагодарить всех наших партнеров и тех, кто приехал к нам читать лекции и согласился курировать выпуск фотокниг победителей конкурса бесплатно — Настю Богомолову, Надю Шереметову, Катю Зуеву, Наталию Балуту и многих других. Я хочу поблагодарить жюри, за то, что его члены отметили наш проект, — нам, «Типографии», эта премия сейчас очень важна. Впереди у нас во многом вынужденный переезд в новое место: управляющее нашим нынешним пространством агентство «Росимущество» вдвое подняло арендную плату, и мы ничего не смогли сделать с этой мыслящей критериями эффективности бюрократической машиной. Многим, наверное, покажется странным, что Центр современного искусства должен платить арендную плату за место, где он работает, — но такова наша ситуация, и в ней есть свои плюсы: мы являемся независимой инициативой, работа которой обеспечивается кругом патронов, осознающих важность «Типографии» для города, страны, искусства. Переезд — это всегда сложно и дорого, поэтому нам сейчас нужны видимость и поддержка, в том числе финансовая. Поэтому хочется радоваться этой премии и хочется радоваться за других коллег, получивших ее, и поддержать тех, кто ее не получил. Ужасно, когда премия становится поводом для неприязни и нелепой конкуренции в ситуации, когда сражаться, в общем-то, не за что и когда единственным нашим оружием могут быть солидарность и чувство общности. Мне кажется, что мы все — все, кто работает с современным искусством в России, — достойны этой премии. И особенно те, кто работает за пределами Москвы, потому что это ежедневная борьба с нехваткой или полным отсутствием денег, ресурсов и зачастую поддержки. И поэтому я рада, что в других номинациях так много проектов, сделанных и показанных не в Москве, рада, что благодаря премии они становятся видимыми. И мне удивительно читать отзывы в духе «Как они могли дать премию проекту, который никто не видел!» — неужели это до сих пор можно считать критерием? Я рада, что премия переехала в Нижний Новгород. Мы обсуждали с коллегами, что, возможно, когда-нибудь и сама номинация «Региональный проект», которая воплощает своего рода разделительную черту между Москвой и другими городами, где по умолчанию меньше ресурсов, чтобы создать достойный проект, просто исчезнет, потеряв актуальность. Хочется быть оптимистичной, но пока все не так радужно. Моя коллега из одного филиала ГЦСИ рассказала, что у них в этом году вообще нет ни одного подтвержденного выставочного бюджета. И я думаю, что подобная ситуация характерна не только для этого филиала. Когда мы в «Типографии» составляем план, всегда держим в голове, что бюджет проекта может оказаться нулевым (но проект все равно нужно будет сделать). Поэтому хочется, чтобы «интерес к регионам» сопровождался систематическими изменениями — поощрением меценатов, которые поддерживают современное искусство и культуру, появлением грантов и других возможностей. Граница между энтузиазмом и (само)эксплуатацией довольно тонкая, и не хочется ее переступать. {gallery#392} Анна Абалихина, лауреат премии «Инновация» в номинации «Проект года» за site-specific-перформанс «Страсти по Мартену» в мартеновском цеху Выксунского металлургического завода (фестиваль «Арт-Овраг», Выкса, 2018 год). Прежде всего я хотела бы поблагодарить всех, кто участвовал в перформансе «Страсти по Мартену». На церемонии было объявлено, что в номинации «Проект года» награждается режиссер Анна Абалихина, но за этим проектом стоит гораздо больше людей — над перформансом работала огромная команда. Это не только мои дорогие соавторы — композитор Алексей Сысоев, художница Ксения Перетрухина, драматург Катя Бондаренко, автор саунд-дизайна Алексей Наджаров. В проекте участвовал Юра Муравицкий, куратор театральной программы фестиваля «Арт-Овраг», в рамках которого был показал перформанс, — и он же был куратором «Страстей по Мартену». В этом была задействована большая команда талантливейших музыкантов — солисты вокального ансамбля N’caged, группа перкуссионистов, мои танцовщики-перформеры, приехавшие на постановку в Выксу. Ее участники — это самостоятельные, действующие, известные артисты, художники, музыканты. Был огромный пул продюсеров — и моих, и со стороны «Арт-Оврага», которые выстраивали коммуникации с заводом и фестивалем. В «Страстях по Мартену» участвовало только около сотни перформеров. С нами сотрудничала Выксунская музыкальная школа — это был удивительный опыт, и я не могу не упомянуть сталеваров — рабочих Выксунского металлургического завода, которые не просто приняли нас и способствовали тому, чтобы перформанс получился, — они стали его полноправными участниками и соавторами. Сама ценность проекта в том, что на поле современного искусства встретились художники и, простите за пафос, реальная жизнь. Для меня важно, что это было настоящее погружение, слияние разных миров, и, без сомнения, это всех нас очень изменило. Хотелось бы отдельно сказать о компании ОМК («Объединенная металлургическая компания») и главе фонда «ОМК-Участие» Ирине Седых — без них все это не состоялось бы. Сюда вложено такое количество сил, талантов, терпения, усилий и сердец — всем хочу сказать огромное спасибо за поддержку и участие. Конечно, для меня большая честь, что перформанс высоко оценен арт-сообществом. Я не ожидала и не готовилась к этому. Но я очень благодарна экспертному совету и жюри — это очень значимый для всех нас, честный, сделанный с большой отдачей проект. Если бы у меня была возможность произнести эту речь на церемонии, конечно, я добавила бы благодарность своей семье — родителям и маленькой дочери, которые позволяют мне реализовывать такие масштабные проекты, исследовать себя, свои возможности, надолго уезжая и оставляя их. Спасибо! Обложка книги Глеба Напреенко и Александры Новоженовой «Эпизоды модернизма. От истоков до кризиса», 2018 Глеб Напреенко, лауреат премии «Инновация» в номинации «Книга года» за написанную в соавторстве с Александрой Новоженовой книгу «Эпизоды модернизма. От истоков до кризиса» (М.: Новое литературное обозрение, 2018). Я хочу поблагодарить жюри премии «Инновация» за его выбор. Мне сложно не вспомнить, как Саша Новоженова, с присущей ей меланхолией по отношению к современным арт-институциям вообще, критически относилась и к институту премий. Имея в виду в первую очередь финансовую составляющую премий в ситуации общей нехватки экономической поддержки художников, критиков, ученых, она указывала на то, что премии способны искусственно создавать вспышки неравенства и превращаться в спектакль рыночной соревновательности среди работников творческого или интеллектуального труда. Не скрою, тем не менее, что получить «Инновацию» радостно и в финансовом плане. Но мне хотелось бы сказать и о другом: о премии не как об упавшем с небес даре, но как о символическом знаке признания в сети человеческих отношений, том знаке, в котором на мгновение вспыхивает то невозможное, что называется сообществом. Этот знак тем более важен в момент, когда мы потеряли Сашу. Что стало не только личной потерей для многих, но и потерей для мысли об искусстве. Я хочу поблагодарить всех причастных к тому, что эта книга состоялась. Имена этих людей вы можете найти во введении к «Эпизодам модернизма», и их так много, что зачитывать весь список было бы немилосердно по отношению к слушателям, а выбрать из него лишь несколько имен — несправедливо по отношению к остальным. Наша книга сейчас представляется мне фрагментами незавершенной постройки, серией заделов, сборником эскизов. Но эта форма, ставшая результатом условий производства книги, кажется мне по-своему правдивой. Правдивой по отношению к моей собственной профессиональной истории — сейчас я перестал регулярно работать на территории письма об искусстве. Правдивой по отношению к траектории жизни и профессиональной деятельности Саши — трагически рано прервавшимся. Важно сказать, что Саша разрабатывала темы советской модерности, начатые в нашей книге, и после окончания работы над ней, в Северо-Западном университете, Чикаго. Правдивой эта незавершенная форма нашей книги мне кажется, наконец, и по отношению к теме — модернизму. Здесь можно вспомнить заглавие текста Юргена Хабермаса «Модерн — незавершенный проект». Что же такое модернизм? В нашей книге, может показаться, мы не даем ответа на этот вопрос… и одновременно даем. Понятие можно вводить посредством строгого определения, как в математике, но можно и путем разработки его применений, его контекстов, путем опыта. Каждый текст из нашей книги — своя версия ответа на вопрос, что такое модернизм. Здесь важно вспомнить историка искусства Тимоти Джеймса Кларка, чьи работы, надеюсь, когда-нибудь будут опубликованы на русском языке. Ти Джей Кларк также говорил об «эпизодах из истории модернизма», и подзаголовок нашей книги — посвящение именно ему. Но такой «эпизодический», множественный подход также важен именно в нашем современном российском контексте. В России сегодня, когда говорят об истории, в том числе истории искусства, все чаще пытаются представить ее как нечто непрерывное и замкнутое, скрыть все разрывы и противоречия, зацементировать историю, сделать ее своего рода монументом, где будут фиксированы такие константы, как «русский народ» или «российское государство». Будем надеяться, наша книга способна дать пример попытки противостояния такому способу конструирования истории. Спасибо! {gallery#393} Яна Гапоненко, лауреат премии «Инновация» в номинации «Образовательный проект», которым была отмечена деятельность Владивостокской школы современного искусства. Деятельность Владивостокской школы современного искусства (ВШСИ) была высоко оценена экспертами «Инновации». Получение нами премии — это признание совместной работы группы художников и кураторов Владивостока по анализу того, как производится и воспроизводится знание об искусстве сегодня. Именно сетевые отношения, установленные самими участниками школы, сделали возможным не только этот анализ, но и художественные высказывания, устанавливающие новые позиции в замкнутом сообществе Владивостока. ВШСИ представляет собой художественную самоорганизацию, объединяющим фактором для которой явилось образование. И существует политическая необходимость функционирования такой институции, как ВШСИ, в регионе с низкой поддержкой культурных инициатив. Наша школа появилась во Владивостоке четыре года назад наперекор уже сложившимся иерархиям. Она создала предпосылки для укрепления горизонтальных связей и расширила локальные представления об искусстве и образовании в сфере искусства, ведь в учебных заведениях города нет аналогов нашей программе, а доступ к ней может получить любой желающий — вне зависимости от опыта и уже имеющегося (или отсутствующего) образования. Все это создает условия для полифонии и междисциплинарности. Премия, присужденная Владивостокской школе современного искусства в номинации «Образовательный проект», дает стимул продолжать нашу работу — как в сфере образования, так и в деле интеграции локальной художественной среды в глобальный контекст. {gallery#394} Анна Козонина, Анастасия Дмитриевская и Антон Рьянов, лауреаты премии «Инновация» в номинации «Новая генерация» за перформанс «Пролетайте и соединяйтесь» на фестивале «PROсцениум-фест» в Нижнем Новгороде. Анастасия Дмитриевская: Я до сих пор ощущаю эту премию как сложную загадку, потому что сама она, ее присуждение — это лишь верхушка неких процессов, которые происходят где-то под или над, но, так или иначе, они невидимы. Поэтому сейчас, когда это инфраструктурно, политически и эстетически обусловленное неизвестное коснулось нас, оно создало ряд контекстов, которые теперь окружают нас, нашу деятельность и нашу работу. Сейчас все более явным становится крен институциональной системы современного искусства в сторону регионов (Триеннале российского современного искусства в музее «Гараж», NEMOSKVA, переезд церемонии вручения премии «Инновации» в Нижний Новгород и другие проекты тому подтверждение). Для меня, как человека родом из малого города, выросшего в крупном, — это очень чувствительный вопрос, поскольку очевидно, что регионы находятся в подчиненном и угнетенном положении относительно центра. Мне кажется, мы не должны обольщаться этим региональным креном, потому что внимание к регионам очень часто носит явно колониальный характер. Именно поэтому принципиально важно быть критически настроенными и чувствительными к этим политическим изменениям и прикладывать максимум усилий, чтобы не воспроизводить угнетающие паттерны. Я надеюсь, что лауреатство станет важным подкреплением и инструментом для того, чтобы поднимать эти вопросы и делать дела. И конечно же, пользуясь случаем, очень хочется поблагодарить всех, кто соучаствовал в производстве, поддерживал, помогал советом. Все это удивительно. Анна Козонина: Честно говоря, я немного в смятении от присуждения нам премии. Но не потому что наш «выдающийся» труд оценили по заслугам, а потому, что впервые я так ощутимо стала частью многослойной институциональной истории с множеством агентов и политических интересов. Вопрос «Справедливо ли нас выбрали?», который мучал меня в первые пьяные часы, впоследствии почти стерся и был заменен другими вопросами: зачем государство вкладывает столько денег в премию — где здесь дань традиции, а где институт премии имеет (воплощает) политическую власть; влияет ли премирование на взаимоотношения в художественном сообществе, заставляет ли солидаризироваться (что, кажется, очень чувствовалось, когда премию дали Саше Новоженовой и Глебу Напреенко за их блестящую книгу) или же создает конкуренцию; повлияет ли как-то этот статус на несколько десятков людей, задействованных в нашем перформансе, в том числе на людей, работающих в Нижнем; какова роль самих художников в премировании… Изнутри статуса лауреата сети этих и других вопросов возникают во всей сложности, это очень тревожно и одновременно интересно. Что касается нашей работы, я сама очень люблю перформанс «Пролетайте и соединяйтесь» и считаю его большой удачей с множеством загадочных переменных. Для нас, как для режиссеров, это был опыт хождения по краю пропасти, а всего за три часа до начала перформанс мог не состояться. К сожалению, в текстах в СМИ и в каталогах от него остается только преамбула — мы припоминали забытый послереволюционный жанр коллективного чтения стихов. Само по себе это «припоминание» не имеет никакой ценности, оно лишь повод снова поговорить о важных для нас вещах: невозможных сообществах и коллективах, основаниях для ситуативной солидаризации, критике авторитарного производства знания, памяти уникального для города места — стадиона «Водник», документальности телесных практик, уязвимости и доверии как художественном методе. Не думаю, что здесь есть какая-то инновация (да, и вообще я не верю в инновации в поле искусства сегодня). Это очень ситуативный проект, хотя учитывая его апелляцию к 1910–1920-м его можно, наверное, назвать «глокальным». В целом меня порадовало, что в шорт-листе этого года так много «уязвимых» проектов, завязанных на танце и перформансе: это и «108 соло» проекта «Действие», и выставка под кураторством Александра Буренкова «Становясь бессознательным / Дрожа / С открытыми глазами / Я вижу тебя / Сдайся». Мне это даже интереснее, так как моя основная деятельность — танц-критика. Что означает «замеченность» этих работ на уровне госпремии — в этом еще предстоит разобраться. Но в любом случае премирование вызывает у меня скорее смутную тревогу, чем чувство удовлетворения. Интересно, конечно, познакомиться с мнениями коллег. Антон Рьянов: Важно, что механизмы современного искусства позволяют работать с практиками 1910–1920-х годов, с формами раннесоветского социального театра; что они выводят подобную работу за пределы узкого интереса специалистов-историков. Мне кажется, мы смогли создать негерметичную работу, смысл которой раскрывался по-разному для всех зрителей и участников процесса. Неизолированность, незамкнутость были нашими внутренними принципами. Академическое знание не отгораживается от современного искусства, вовлекаясь в художественное производство, а современное искусство, в свою очередь, не исключает и не отгораживается от людей вне самой среды. Что касается самого содержания работы, то во время, когда множество разных сторон, которые заигрывают с коллективностью, которые отбирают индивидуальную волю, блокируют ее, мы попытались пройтись, поразмышлять, возможно ли порождение изнутри сообщества некоей трансформирующей коллективности. С одной стороны, под вопрос ставится коллективная аффективность, спущенная сверху, а с другой — исследуется, возможна ли изнутри сообщества вот эта эмоциональность, которая даст эту коллективность, нужна ли она и т. д.